Татьяна Иванова - Дикие

— А тебя, покуда, никто не спрашивал! — громко гаркнул на девушку грозный стрелец, заставив Марийку съежится от этих слов, после чего возмущенно ухмыльнулся.

— Ха, калека! Что-то не очень он на него походит!

— Походит, дядька, походит, — снова ответила Никите юная защитница непонятно говорящего крестьянина.

— Он у нас на ум тронутый, от того и говорит словеса непонятные.

— На ум, говоришь? А по глазам того не скажешь, вишь, какие они у него вострые да умные! — Никита еще пристальней взглянул на Алексея, после чего снова перевел взгляд на Марийку.

— Чьи вы будете, отвечай! — обратился он теперь уже к ней.

— Мы Никиты Куренцова, что из Китай-Города, — с готовностью ответила Марийка.

— Никиты Владимировича?

— Его, его! — Марийка, обрадовавшись тому, что строгий стрелец знает ее хозяина, улыбнулась.

Братья удивленно окинули мнимых крестьян внимательным взглядом и переглянулись.

— А чего ж вы тогда в крестьянской одеже, коле у боярина в городе служите? — не унимался Никита.

— Да не из города мы, а из его села, Зареченского. У меня там тятя в титунах.

— А отколе ж вы тогда тут появились?

— Да мы как раз из села к Никите Владимировичу и направляемся, весточку ему несем от моего тяти да еще, чтобы обоз свой застать, да на нем домой и возвернуться.

Пока дотошный стрелец расспрашивал Марийку, Алексей стряхнул прилипшую к рукам землю, и попытался, было, встать со своего места.

— Сиди! — повелительно гаркнул ему Никита.

— Что ты там закопал? А ну, давай, откапывай сей же час!

— Да вам-то что за дело до этого? — возмутился Алексей, заставив Марийку, смотрящую на него во все глаза, изрядно поволноваться.

— Я закапал туда то, что принадлежит мне, и откапаю тогда, когда в этом случиться нужда.

— Чего это он? — спросил Никита у Марийки. — Поди, откапывать противиться?

— Да, что ты, дядька, он просто тебя не понял.

— Откапай, Алеша, чего уж там! — тихо сказала юноше Марийка, призывая его к послушанию, и с мольбой на него взглянула.

Никита подозрительно окинул взглядом Алексея и ухмыльнулся, засомневавшись в том, что он его не понял, а потом покачал головой.

— Ты, Ванюха, видал таких тронутых, ай нет? По мне, так он вовсе не тронутый, а очень даже понятливый.

— Давай, откапывай, коль тебе говорят! — сказал он Алексею еще раз, и взгляд его сделался таким строгим, что даже брови сошлись на переносице.

После этих слов на Алексея накатила волна возмущения, да такая, что рассудку было не под силу с ней справиться. Он быстро вскочил на ноги и окинул Никиту презрительным взглядом.

— Тебе надо, ты и откапывай! — грубо бросил он на ходу изумленному стрельцу. Потом подошел к Марийке, со словами — пошли отсюда, — и взял ее за руку.

— А ну, стой! — громко завопил Никита!

— Куда это ты собрался без моего ведома?

— Туда, куда шел! — зло ответил ему Алексей.

— Покорись, Алеша, — испуганно зашептала ему Марийка, это ж стрельцы, а им перечить не полагается!

— А если не покорюсь, что тогда?

— Тогда это добром не кончится, они могут нас наказать, даже штыком своим тыкнуть!

— Понятно! — Алексей усмехнулся. — Ну, прямо как наши менты, ни дать, ни взять! Ну, надо же! Сценарий один и тот же, во все времена! — Алексей возмущенно всплеснул руками. — Черт бы побрал этих твоих стрельцов, и откуда они только взялись на нашу голову!

И нехотя повернулся к стражам порядка.

— Ну, что, господа ментошники, сдаюсь, — сказал он с ядовитым сарказмом, а потом шутовски поднял руки вверх.

— Баночки вам откапать? Ну, что ж, извольте! — он подошел к укромному захоронению желанных напитков.

Представшие перед взором стрельцов незнакомые предметы, словно магнит приковали к себе их внимание.

— А ну дай сюда. — Бесцеремонно повелел Алексею Никита.

— Извольте, господин дикарь, извольте! — Алексей передал спрайт и кока-колу насупленному стрельцу.

Никита повертел прохладные банки в руках.

— Что сие будет? — спросил он, и вопросительно уставился на молодого человека.

— Давай покажу, что сие есть. — Молодой человек снова выхватил банки из рук Никиты, после чего передал одну из них Марийке.

— Марийка, держи! Давай-ка покажем им, что сие есть и попьем, наконец, водички. Ты, конечно, если хочешь, можешь и им для пробы оставить, а я только спасибо скажу, что напиться позволили.

Алексей, не долго думая, откупорил кока-колу, а потом, на глазах у изумленных стрельцов, одним махом опрокинул содержимое банки себе в рот.

Марийка же, чтобы задобрить строгих блюстителей порядка, открыв свою баночку, только пригубила приятный прохладный напиток, а потом любезно протянула его Никите.

— Нате, вот, испробуйте.

Никита с опаской принял зеленую баночку из рук девушки, и, прежде чем отхлебнуть из нее, понюхал.

— Да, ты не бойся, дядька, пей. Это зело вкусно!

Никита осторожно преподнес банку к губам и сделал несколько глотков, после чего передал ее Ивану. Тот тоже отхлебнул, да так неумело, что облил себе бороду.

— Это что ж за напиток таков? — спросил у Марийки Никита.

— Спрайт называется — горделиво приосанясь, ответила ему девушка.

— И откуда ж он у вас взялся?

— Да, вот, только что на базаре купили, у какого-то купца иноземного.

— А деньги где взяли, поди, дорого стоит-то? — лукаво заметил хитрый стрелец.

— Тятя дал! — Марийка запустила руку в карман, вытащив несколько монет. — Вот и еще даже остались.

— Ох и брешешь ты, девка. — Никита потряс пустой банкой перед носом Марийки.

— Я сей базар по три раза на день обхожу, и всех купцов иноземных поименно знаю, и сего предмета ни у кого из них не узрел ни разу!

— А тот, может какой заезжий. — Попыталась Марийка выйти из ситуации победителем.

— Их, дядя, вон сколько ноне по Москве-то катается.

— Ты мне голову не морочь, коль ничего не смыслишь в торговле, и не ведаешь, что ни одного заезжего так просто к базару никто не допустит.

Марийка растерялась под колючим взглядом стрельца, и скромно опустив голову, замолчала.

— Ну, вот что! — обратился Никита теперь уже к ним двоим.

— Этого я покуда заберу, уж больно он подозрителен, я вообще думаю, что никакой он не крестьянин. Сведу-ка я его в приказ, а уж там пусть с ним и разбираются, кому следует.

— Что ты, дяденька, нельзя его в приказ-то! — испуганно воскликнула Марийка.

— Это по какому такому праву нельзя?

— Дяденька, отпусти нас! — взмолилась Марийка. — Он особый человек, не такой как мы, нельзя его в приказ.

— Вы только посмотрите на нее! — Никита возмущенно ухмыльнулся.

— Это какой же он особый, а?

— Он… — Марийка запнулась. — Он божий человек.

После этих слов Никита, а следом за ним и Иван громко рассмеялись.