Эрик Ниланд - Слуги света, воины тьмы

Элиот шагал по Мидуэй-авеню. Тени становились все длиннее. В ту и другую стороны проезжали машины. Перед «Розовым кроликом» было припарковано много автомобилей.

Из кафе доносилось пение самодеятельных певцов, но, как ни хотелось Элиоту остановиться и послушать, у него не было на это времени. Вечерело. А он хотел разыскать Луи до заката.

Элиот перешел улицу. Пиццерия Ринго все еще была закрыта на переустройство. Он направился было в переулок, но по пути остановился и достал из рюкзака Леди Зарю.

Он несколько раз сжал и разжал пальцы. Удастся ему избавиться от инфекции или нет? Луи заметил воспаление на его руке и сказал, что это «профессиональная болезнь».

Элиот тяжело вздохнул. Ему так не хотелось иди на встречу одному. Он верил, что жизнь Луи действительно в опасности, но все же общение с родственниками отца вызывало у него тревогу. Все — Соухк, сенаторы, «Mythica Improbiba», даже Роберт — предупреждали его о том, как они опасны. Вправду ли они были падшими ангелами, воплощением зла? Или просто их так расписывали, чтобы напугать его?

Элиот представил себе, что он герой, появляющийся в последнее решающее мгновение, чтобы спасти давно потерянного отца, который томится взаперти в средневековом замке. Ему предстояла дуэль на рапирах, а может быть, заодно удастся спасти и Джулию.

Он заставил себя перестать фантазировать. Мечты могли только отвлечь его от реальности, и вообще все это — ребячество и глупости. Уже давно пора их перерасти.

Элиот свернул в переулок и направился к подворотне.

В арке лежали тени — густые, похожие на черный бархат. Весь мусор был выметен. Вдоль стен стояли зажженные свечи, озарявшие кирпичную кладку мерцающими огнями.

Луи стоял спиной к Элиоту и созерцал дело своих рук: рисунок мелом, состоявший из дуг, точек и знаков на стенах. Рисунок поднимался вверх с обеих сторон до свода арки на уровне второго этажа и покрывал асфальт.

Это было похоже на гигантский кокон, сотканный из геометрических фигур и древних символов. Линии словно впитывали в себя свет, а вокруг них из-за этого становилось темнее. При взгляде на эти граффити у Элиота мурашки побежали по коже — отчасти от отвращения, отчасти от узнавания, а отчасти из-за того, что он почувствовал, насколько наэлектризован воздух в подворотне.

Он посмотрел на Луи и подумал, что всегда ощущал некую связь с ним — даже когда считал его вечно пьяным бомжом.

Сейчас ему так хотелось подбежать к Луи, обнять его и сказать, что он всю жизнь так надеялся, так ждал, что однажды отец чудесным образом вернется.

Но он сдержался. Он должен был сдержаться.

Луи ведь его родственник. А пока что все родственники, с которыми довелось встречаться Элиоту, были не слишком-то добры к нему и Фионе. По их прихоти они с сестрой уже трижды находились на волосок от смерти.

Луи повернул голову и облегченно вздохнул.

— Итак, ты пришел, — радостно улыбнулся он.

— Что-то случилось? — спросил Элиот.

И тут же понял, что ничего глупее нельзя было спросить. Конечно случилось. Луи ведь сказал, что на карту поставлена его жизнь.

— Все в порядке — теперь, когда ты здесь. — Луи повертел в руке мелок. — И пока ты мне доверяешь. Прошу тебя: именно сегодня доверься мне. Все будет странно. И опасно.

У Элиота засосало под ложечкой. Он так хотел верить Луи… но какой-то глубинный, первобытный инстинкт подсказывал ему, что надо повернуться и убежать. Если жизни Луи действительно грозила опасность, разве еще большая опасность не грозила Элиоту?

Он расправил плечи. Он пришел сюда и теперь не струсит.

— Скажите мне, что я должен делать.

— Какая отвага, — прошептал Луи. — Узнаю материнскую кровь.

— Вам нужно помочь с этим? — указал Элиот на хитросплетение линий.

— Это всего лишь символы. — Луи отбросил мелок в сторону. — Но они довольно точно описывают то, что предстоит сделать сегодня ночью.

— Описывают?.. Что?

— Вот электрическая схема. — Луи указал на символы. — Трансформаторные витки, аккумуляторы, генератор… Схема предназначена для простого переноса энергии.

Элиот прищурился. Он попытался вникнуть в смысл странного орнамента, но никак не мог сосредоточиться. Вообще-то он пришел сюда не для того, чтобы разгадывать старинные пиктограммы. Он пришел, чтобы спасти жизнь Луи и задать ему один-единственный вопрос.

— Вы мой отец?

Луи долго смотрел на него — так, словно хотел задать встречный вопрос: «Ты действительно мой сын?»

— Я твой отец, — наконец ответил он. — Луи Пайпер, Люцифер, Утренняя Звезда, Князь тьмы. В наших жилах течет одна кровь. — Он протянул к Элиоту руки и поманил его к себе. — Разве ты этого не чувствуешь?

Элиот и в самом деле чувствовал это. И знал, что Луи говорит правду. Та часть его жизни, которой на протяжении пятнадцати лет недоставало, заняла свое место. Он шагнул к отцу.

Тот совсем не был демоном, изображенным на гравюре средневекового фолианта «Mythica Improbiba». Это был Луи — чистый, трезвый, ждавший Элиота с распростертыми объятиями. Это был его отец.

Но Элиот снова растерялся. Он знал, что Луи говорит ему правду, но чувствовал, что это не вся правда. А это ведь тоже в своем роде ложь? Столь многое еще требовало объяснений.

— Ты бросил нас, когда мы были совсем маленькие.

— Бросил? Никогда, мой мальчик. — Луи опустил руки. — Мой уход целиком и полностью зависел от вашей матери.

— Расскажи мне. Все расскажи. Пожалуйста.

— Ты об этом хочешь поговорить? — Луи взглянул на часы и вздохнул. — О ней? Мне ведомы тайны Вселенной, а ты хочешь поговорить о моем единственном романе и о том, как я лишился рассудка? — Он покачал головой. — Слишком последовательно с твоей стороны. Ты меня разочаровываешь.

Элиот открыл рот, но ничего не смог сказать. Ему так хотелось одобрения Луи. Но он не откажется от поисков правды.

— Ответь мне, — с железной решимостью проговорил Элиот. — Никто никогда не говорит о моей матери. Впечатление такое, что она все еще жива и что все ее боятся.

— Все еще жива? — Луи неподдельно изумился. — Только теперь я начинаю понимать, как много скрывали от тебя и Фионы. — Его лицо просияло. — Ну хорошо. Но что я могу тебе рассказать? Мы встретились, полюбили друг друга и занимались тем, чем занимаются, двое любящих людей, в результате чего были зачаты ты и твоя сестра.

— Но только такого не должно было случиться, верно? Представители двух семейств — бессмертных и инферналов — не должны друг другу симпатизировать, а уж тем более… ну, вы меня понимаете.

— Значит, тебе известно о «Pactum Pax Immortalis»? — Луи поднял брови. — Лига не делает из этого тайны. — Он фыркнул. — Дело в том, что поначалу мы не знали друг о друге всего. Одержимые неведением, мы сходили с ума от любви… два месяца в Париже, месяц в Риме, Стамбуле, Каире, Непале и затем в Сан-Франциско… лучшее время в моей жизни. Но наконец биология сделала свое дело, и ваша мать заподозрила, что я не тот, кем кажусь.