Рик Риордан - Лабиринт костей

В его лимузине сиденья были расположены друг напротив друга. Йона и его отец сидели на одной стороне, а Эми, Дэн и Нелли — на другой. Отец Йоны вбивал что-то в свой смартфон, постоянно поднимая голову и поглядывая на Эми так, словно он не мог поверить, что она все еще здесь.

Снаружи за стеклом проплывали ряды золотистых каменных зданий. На окнах в изобилии стояли цветочные горшки. Кафе были заполнены людьми, а все стулья развернуты к улице, словно люди ожидали парада. В воздухе витали запахи кофе и свежей выпечки. Грозовые тучи придавали всему странный колорит, как будто бы город был не совсем реальным.

— Вы знаете, мой ТВ-рейтинг здесь даже выше, чем в Штатах! — сказал Йона.

— На восемнадцать пунктов, — вставил его отец.

— И мой альбом «Жизнь гангстеров» занимает третью строчку французского хит-парада.

— Вторую строчку, — сказал отец, — и поднимается выше.

— Вау, я обожаю твой альбом, — сказала Нелли.

— Спасибо, — сказал Йона, — а теперь закрой рот.

Нелли выглядела так, словно ей дали пощечину.

— Эй, — крикнул Дэн, — ты как разговариваешь!

— Что? — не понял Йона. — Она же не Кэхилл. Я не с ней говорю.

Эми была в таком шоке, что не могла выдавить ни слова, а Йона продолжал хвастаться:

— Как я уже говорил, этот город принадлежит мне. Моя галерея искусств открылась на прошлой неделе на Рю де ла Пэ. Мои акварели продаются по шесть тысяч евро за штуку. Я даже написал детскую книжку, которая вот-вот выйдет в свет.

Его отец извлек откуда-то экземпляр этой книжки и показал всем. Дэн искоса бросил взгляд на обложку.

— Le… Li’l Gangsta Livre Instantane?

— Это значит «Настольная книжка маленького гангстера», — гордо сказал отец Йоны.

Йона раскинул руки в стороны.

— Понимаешь, о чем я? Я популярнее, чем… — он гнусно улыбнулся, — Бенджамин Франклин.

Что-то щелкнуло у Эми внутри. Она провела много часов, читая про Бенджамина Франклина, и она была уверена целиком и полностью, что он — самый замечательный человек из всех, кто когда-либо жил на земле. Мысль о том, что она, возможно, его потомок, вселяла в нее гордость. Слушать теперь этого самоуверенного придурка с телевидения… как он сравнивает себя… Она так разозлилась, что забыла про смущение.

— Б-бенджамин Франклин был более значимым человеком, чем ты, Йона. Он был самым известным американцем, который когда-либо приезжал в Париж. Когда он приехал сюда, люди носили его фотографии на цепочках.

— Таких?

Йона вытащил цепочку с медальоном, на котором был изображен Йона Уизард.

— И… они одевались так же, как он!

— Ха-ха! В модном магазине Йоны Уизарда на Елисейских Полях дела идут очень хорошо.

Эми стиснула зубы.

— Король Людовик XVI, — сказала она, — даже поместил рисунок Франклина на ночной горшок!

Йона посмотрел на отца.

— У нас есть сувенирные ночные горшки?

— Нет, — отец тут же вытащил телефон, — я сейчас позвоню.

Йона кивнул.

— Так что, видите ли, ребята, со времен Франклина именно я — самый великий человек, приехавший сюда. Именно я, естественно, буду тем человеком, который раскроет его секрет.

— Если бы твоя голова была чуть-чуть побольше, — пробормотал Дэн, — мы могли бы использовать ее, как воздушный шар для путешествий.

Йона проигнорировал замечание.

— Послушай, Эми. Ты — умная девочка. Ты знаешь, что в нашем роду несколько ветвей, так? Хорошие Кэхиллы. Плохие Кэхиллы. Я…

— Йона! — Его отец прикрыл телефон ладошкой. — Я думал, мы с тобой договорились…

— Пап, остынь. Все, что я хочу сказать: я использую свой талант, чтобы создавать искусство. Что за сокровище найдем мы в конце? Я использую его для того, чтобы принести больше красоты в этот мир! Я не такой, как те Люциане, ребята. Они злые, порочные!

Мысли путались у Эми в голове.

— Но… Бенджамин Франклин был Люцианином. Мы видели герб со змеей…

— Ладно, значит, время от времени какой-то Люцианин поступает правильно, — Йона махнул рукой, как бы прощая ее, — но сегодня я — тот хороший парень. Ты должна понять, Эми.

Дэн фыркнул.

— Потому что ты пишешь настольные книжки гангстеров?

— Именно. Слушай, ты думаешь, мне было легко вырасти богатым и знаменитым в Беверли-Хиллз?

Йона помолчал.

— В общем-то, это было легко. Но суть в том, что я много работал, чтобы не сбиться с пути. Слава — это то, что нужно все время завоевывать, малыш. Я прав, отец?

— Ты прав, сын.

— У меня уже есть музыкальные альбомы и телевидение. И свой модный дом, и книги. И куда мне дальше расти? Я вам скажу куда. Мне нужно победить в этом состязании. Это будет блестящим шагом в моей карьере! Согласитесь работать со мной — вы получите свои проценты.

— Дядя Алистер тоже предлагал помочь нам, — грустно усмехнулась Эми, — но из этого ничего хорошего не вышло.

Йона хмыкнул.

— Алистер Оу? Этот старый тупица, наверное, рассказывал вам, что изобрел буритто для микроволновок, да? Но, держу пари, он не сказал вам, что потерял целое состояние на неправильных инвестициях. Он почти банкрот, детка. Ему следовало забрать свой миллион баксов и проваливать. Но он вбил себе в голову эту чушь, что тридцать девять ключей восстановят его репутацию. Не слушайте его. Присоединитесь ко мне — и мы всех победим. Даже этих подлых Кабра, которые привыкли наносить удары ножом в спину. Здесь нужно быть очень осторожными, Эми. Париж — цитадель Люциан. Так уж повелось в истории.

— Йона, — прервал его отец, — не связывайся с этими людьми. Нет в них звездной силы. Они понизят твои рейтинги.

— Ночные горшки, пап. Занимайся ими, а я займусь своими делами.

Он улыбнулся Эми своей самой очаровательной улыбкой.

— Давай же, детка. Мы оба знаем, что следующий ключ связан с Беном Франклином. Мы могли бы помочь друг другу.

Больше всего Эми тревожило не то, что Йона — самоуверенный дурак. Больше всего Эми тревожило то, что она боролась с искушением согласиться на его предложение. Чего стоила одна только мысль о том, чтобы обойти Иана и Натали! Перед таким предложением было трудно устоять. Кроме того, ей невольно льстило, что такой человек, как Йона Уизард, обращает на нее внимание. И все же… Она вспомнила то, как он разговаривал с Нелли и каким милым он был с ними в аэропорту, но это все была работа на камеру, словно они позировали перед объективом.

— Почему ты хочешь объединиться с нами? — спросила она с сомнением. — Что в нас такого особенного?

— Ничего! — Йона рассмеялся. — Ну, разве это не восхитительно? Вы — из рода Кэхилл, но у вас нет никаких талантов! Вот за мной, например, если я попытаюсь проникнуть куда-нибудь незаметно в поисках ключа к разгадке, будут следовать репортеры и фотографы. Я ничего не могу сделать тайно. А вы — до вас никому нет дела, вы можете проникнуть, куда вам вздумается, никто и бровью не поведет. На вас всем наплевать.