Александр Грэй-Биркин - Дракон острова Кенгуру

Индюк, тут же, начал раздавать команды и приказы, и пираты принялись за выполнение приказов Чёрной Бороды. Захваченных пленников, они стали заковывать в цепи и кандалы, и препровождать их в трюмы, а всех мёртвых, в том числе и погибших пиратов, стали выкидывать за борт. Уже, через три минуты, над кораблём развевался, на его мачте, пиратский чёрный флаг — весёлый роджер — череп, над скрещенными кинжалами.

Одновременно, пираты, как обычно, при захвате судна, приступили к грабежу трюмов, кают и других помещений захваченного корабля. Каждый пират, как обычно, хватал, себе в собственность, всё то, что под руку попадалось — одежду, украшения, оружие, ценные вещи. Пираты ссорились, дрались и перестреливались при разделе вещей. Гвалт, шум, свист и гам стояли на всём захваченном судне. На грабёж судна, Чёрная Борода отвёл, как обычно, один час.

Тич подошёл к Одноглазому, и распорядился, сделав глоток рома:

— Одноглазый! Выдай, всем пиратам, ром и вино. И, каждому пирату — по дукату.

— Будет исполнено, Тич, — ответил Одноглазый, сделав очередную затяжку табачного дыма из своей трубки, и кивнул своим красным носом.

— Хочу-у ро-ома! Хочу-у вина-а! — закричал попугай, прыгая на плече.

Одноглазый повернулся, и, вместе с попугаем на плече, побежал исполнять приказ Чёрной Бороды.

Затем, Тич повернулся к Индюку, сделал, из бутылки, очередной глоток рома, поправил свою треугольную шляпу, добродушно уставился на Индюка, и распорядился:

— Индюк! Этот корабль, теперь, наш! Со всем его содержимым. Товар, мы продадим Дракону. Корабль продадим на Ямайке, или на Кубе. А пока, будешь капитаном этого корабля, Индюк! Придумай судну новое имя, назначь экипаж, и слушайся меня.

Индюк обрадовался. Он давно мечтал стать капитаном, и его мечта, наконец, сбылась, пусть, даже, и временно. Индюк побежал в капитанскую каюту, располагаться в новой должности, находясь, вне себя от радости.

В этот миг, к Чёрной Бороде подбежал всегда розощёкий Бурбуль, и, резвым тоном, спросил:

— Ставить ли, на пленных, охрану, Тич.

— Ставить, Бурбуль, ставить! — ответил радостный Чёрная Борода, и сделал очередной глоток рома из своей бутылки.

Усердный Бурбуль побежал исполнять все свои обязанности, а Тич, как всегда, в таких случаях, решил прогуляться по захваченному судну.

Прошёл час. Все пираты весело пьянствовали, получив по дукату, а также, несколько бочонков рома и вина. Тич, ещё раз, прошёлся по палубе, сделал глоток рома, и громко крикнул, на всю палубу, всем своим пиратам, приказывая, грубым хриплым голосом:

— Курс — на остров Кенгуру! К Дракону в гости! Дракон, нас всех, приглашает на свой день рождения! Дракон, нас всех, приглашает на свой праздник! Держим курс к Дракону! Дракон — наш самый лучший друг!

— Курс — на остров Кенгуру! — крикнул Индюк своему, только что назначенному, им же, штурману.

— Ура!!! Дракон — наш друг! — закричали и загалдели пираты, радуясь тому факту, что скоро, им предстоит длительный отдых, на берегу.

Тич, глядя на паруса, с восторгом, прокричал:

— Больше сотни здоровых рабов! Это — прекрасный подарок Дракону!

Чёрная Борода сделал ещё один глоток рома, обтёр рот левой рукой, и громко скомандовал:

— По кораблям!

— По кораблям! — закричали Индюк и Одноглазый.

— По-о кор-рабля-ям! По-о кор-рабля-ям! — заверещал всегда незаменимый и неутомимый попугай Барон, с плеча Одноглазого, во всё своё птичье горло.

— Да здравствует, Дракон! — закричали пираты, бегая по палубам, и рассосредотачиваясь по четырём кораблям, выполняя распоряжения Тича, Индюка, Одноглазого и других начальников, рангом пониже.

Тич быстро перебрался на свой флагманский корабль, который был захвачен им и его пиратами в одном из прошлых налётов, и которому Тич дал новое имя — "Буйвол". На его мачте, Чёрная Борода установил флаг, отличный от весёлого роджера, а именно — чёрный флаг, на котором был изображён скелет, держащий дротик, и одиноко падающее, пронзённое сердце, с падающими, вместе с сердцем, каплями и брызгами крови. Тич надеялся, что такой флаг принесёт ему большую пиратскую удачу. На двух других боевых кораблях Чёрной Бороды реял самый любимый пиратский атрибут — весёлый роджер; на одном корабле развевался чёрный флаг, с изображением черепа, над скрещенными кинжалами, на другом — реял чёрный флаг, с изображением черепа, над скрещенными костями.

Следом, за Чёрной Бородой, все пираты быстро рассредоточились по кораблям. Два пиратских корабля отстыковались от захваченного флейта, и все пираты заняли свои штатные рабочие места. Тич сделал глоток рома, и оглядел весь океан своим полупьяным взглядом. Он дождался, когда пираты третьего корабля, который, непосредственно, не участвовал в абордаже, а лишь, вблизи подстраховывал два других, на шлюпках, доплывут до своего парусника, и все поднимутся на борт. Наконец, всё было готово к возобновлению плаванья, и Тич, сделав глоток рома, довольным тоном, приказал:

— Полный вперёд! Да здравствует Дракон!

— Полный вперёд! — разнеслась команда Чёрной Бороды, на всех кораблях.

Пираты, на полном ходу, взяли курс на остров Кенгуру, в царство Дракона. Довольные, захваченной добычей, пираты затянули свою любимую песню, об известном, когда-то, пирате капитане Кидде, который, за свои разбои, был повешен ещё 23 мая 1701 года:

— Моё имя — Вильям Кидд!

Ставьте парус, ставьте парус.

Рядом, чёрт, со мной, стоит,

Абордажный нож блестит!

Ставьте парус!

Дым, от залпов — словно шлейф!

Ставьте парус, ставьте парус.

Я свищу — ложитесь в дрейф,

Открывайте, сами, сейф!

Ставьте парус!

Пираты пели, и получали удовольствие от собственного пения. Они все, конечно же, знали, о печальном финале Вильяма Кидда, и что он, просмолённый, и обтянутый цепями, болтался на виселице, на набережной реки Темзы, в Лондоне, очень и очень долго, в назидание всем другим пиратам всего мира. Но, несмотря на это, каждый пират Чёрной Бороды мечтал стать, таким же лихим пиратом, каким был при жизни пират Вильям Кидд, или таким, каким является их главарь Тич Чёрная Борода. Пираты, на всех кораблях, с большим удовольствием продолжали петь песню, которая восхваляла пиратское сословие, и их образ разбойничьей жизни:

— Никнут вражьи вымпела!

Ставьте парус, ставьте парус.

Нас с купцами смерть свела.

В пасть акулам, их тела!

Ставьте парус!

Никто, из пиратов, не собирался оказаться на виселице, и повторить участь Вильяма Кидда и других пиратов, постоянно попадающих, в руки правосудия. Все они надеялись, что их никто никогда не поймает, и они, с особым усердием, продолжали петь:

— На добычу, я лихой!

Ставьте парус, ставьте парус.

Льётся золото рекой.