Дэвид Фарланд - Мыши и магия

Путь их лежал на восток от дома, через небольшую еловую рощицу и дальше вниз по склону холма. Сейчас, в мглистый предрассветный час все это выглядело довольно жутко. В темном небе над головой то и дело раздавались крики каких-то явно занятых поисками раннего завтрака птиц, а тени кустов, слабо колыхавшиеся во тьме, были полны угрозы.

От земли поднимались клубы пара, словно призраки великих лесов прошлого вставали из своих могил; устилавшие ее сломанные ветви походили на скованных морозом змей. Мыши осторожно спустились в овраг, где в изобилии рос пушистый зеленый мох, сквозь который пробивались белоснежные шляпки крупных грибов.

Оказавшись под полупрозрачными алебастровыми сводами грибных шляпок, Янтарка задрожала от страха. Взяв себя в лапы, она принялась обдумывать свои планы. Мудрый старик Ячменная Борода сказал когда-то, что ей выпала судьба в один прекрасный день освободить всех мышей в мире.

«Вот он, этот самый прекрасный день, — подумала она. — Я проберусь в зоомагазин, освобожу моих друзей и исполню пророчество».

Но, сделав так, она неизбежно потеряет Бена.

«Неужели после этого я никогда больше не смогу творить чары?» Такой исход почему-то казался ей маловероятным.

Как бы там ни было, Бен оставался человеком, и для него она все равно будет не более чем обычной домовой мышью.

«Или, по крайней мере, домовой мышью, вооруженной копьем», — подумала она, недобро усмехнувшись про себя.

А кругом тем временем разгоралась заря, и чувство опасности таяло, уступая место восторгу перед чудесами, которые щедрой рукой рассыпал перед ними мир. Они достигли края луга — да-да, самого настоящего луга, совсем такого, о каком говорил Ячменная Борода. Мыши забрались на невысокое дерево, с шелушащейся красной корой, открывающей скрытую под ней медовую мантию, и удобно устроились под сенью восковых зеленых листьев. Оттуда Янтарка впервые обозрела раскинувшийся перед ней удивительный мир.

Луг зарос свежей, влажной, зеленой травой, в которой там и сям мерцали ипомеи, открывавшие свои белоснежные венчики навстречу утру; бледно-желтые нарциссы и голубые дикие ирисы доверчиво тянулись из земли, расправляя листья.

Вдалеке Янтарка увидела пламенеющий розовый диск, поднимающийся над пурпурными горами. Внизу, под ним, белая пена тумана укрывала долину Вилламетт.

— Вот это и есть солнце, — тихо сказал Бен. — Нам нужно двигаться по направлению к нему.

Янтарка потрясенно молчала. Солнце походило на электрическую лампочку в зоомагазине, только света ее хватало на весь мир.

А тем временем на лугу они были уже не одни. Она увидела зайцев с маленькими пушистыми, словно ватные шарики хвостами, резвившихся у опушки, а возле небольшого пруда — невиданного, статного зверя, на голове у которого росли ветки, как на настоящем дереве.

— Кто это? — прошептала она.

— Это олень, — ответил Бушмейстер. — Видишь, рога у него в бархате? Он еще совсем юн.

— Кролики и олень на лугу — хороший знак, — добавил он, уже обращаясь ко всем присутствующим. — Значит, кругом нет хищников.

— Ура! — воскликнула Янтарка.

— Нам необходима песня, — продолжал Бушмейстер важно, — которая будет дарить нам покой и отдохновение в пути.

И, усевшись на ветку, он запел громким, чистым голосом:

Янтарка долго глядела на Бушмейстера, а потом спросила:

— Это ведь песня поющих полевок с Севера, да?

— Да, — ответил тот. — Они поют ее, когда друг попадает в беду.

Они помолчали, глядя на расстилающийся перед ними луг. Стояла ранняя весна. Как только косые солнечные лучи пронзили сплошную стену деревьев, в воздухе зазвенели птичьи трели. Птицы были повсюду. Золотистые жаворонки вспархивали из зарослей овсяницы, словно искры от костра, и сразу же растворялись в небесной лазури, оставляя по себе лишь песню, одновременно нежную и привязчивую. Черные дрозды, рассевшиеся по зарослям ивняка вдоль небольшой речушки, гонялись за стрекозами и пчелами, неугомонно треща. Зяблики и воробьи со звонким чириканьем скакали по кустам в подлеске. Внезапно высоковысоко в небе Бушмейстер заметил краснокрылого ястреба, медленно чертившего ленивые круги в бездонном океане утра.

— Пора прятаться, — шепнул он друзьям, быстро спрыгивая на землю.

Мыши пробирались через заросли травы. Впереди крался Бен с копьем наперевес, в середине Янтарка, замыкал отряд Бушмейстер, зорко глядя по сторонам. Трава была такая густая, что двигаться приходилось очень медленно. Рожь, овсяница и дикая вика сражались друг с другом за живительный солнечный свет, сплетаясь в настоящие непроходимые джунгли. Нет, разумеется, там были и тропинки — тайные пути для маленьких зверьков, — но их беспорядочная сеть далеко не всегда вела в том направлении, в котором им было нужно.

— Кто протоптал эти тропинки? — спросил Бен, выпутываясь из клубка травы. — Мыши?

— Весьма маловероятно, — ответил ему Бушмейстер. — Мышей здесь больше нет. По большей части это тропы полевок.

— Значит, идти по ним довольно безопасно? — обрадовался Бен.

— Ну, другие ими тоже пользуются, — осадил его Бушмейстер. — Сосновым и подвязочным змеям очень удобно по ним ползать, да и ласки ими не брезгуют. Нам в любом случае нужно сохранять осторожность, даже на тропе.

— Ты сказал, что мыши отсюда исчезли, — встряла любопытная Янтарка. — Куда они ушли?

— На восток, — отвечал полевой мыш. — Они все ушли на восток. Я спрашивал, но они сами не знали, куда направляются или почему покидают насиженные места. Иногда они говорили что-то вроде: «Мы уходим в Тень», — но где находится эта самая Тень или почему они хотят туда попасть, они объяснить не могли. Они уходили по одному и по двое. Матери уводили своих детенышей.

— А вы, люди, тоже это заметили? — спросила Янтарка у Бена.

Тот в ответ лишь покачал головой.

Янтарка шла вперед молча, раздумывая, что бы это все могло означать. Все животные, которых они встречали на пути, относились к разряду маленьких — волчьи пауки качались на своих сетях между стеблями травы; муравьи охотились большими отрядами; под листьями прятались слизняки, круглые и бледные, словно луна; ярко-алые божьи коровки принимали солнечные ванны, а молодые богомолы пылко молились за мир во всем мире.

И так они шли, и шли, и шли, пробираясь через заросли, ворча и переводя дух, пока не почувствовали зверский голод. Впервые в жизни Янтарка пообедала диким овсом и клевером, которые нашла сама, и напилась росы из чашечки золотого лютика. И эта еда показалась ей самой замечательной на свете.