Жюль Верн - Том 3

Все их старания оказались напрасны: они не нашли трупа ни в камышах, ни на дне русла.

— Не надо отчаиваться! — сказал Маноэль. — Нечего и думать о прекращении поисков!

— Неужто придется обыскивать всю реку вдоль и поперек! — воскликнул Бенито.

— Поперек — может быть, а вдоль — к счастью, нет! — отве­тил Араужо.

— Почему? — спросил Маноэль.

— Потому что внизу, на расстоянии мили от устья Риу-Негру, Амазонка делает довольно крутой поворот, причем дно ее резко повышается. В этом месте образуется естественная преграда — плотина Фриас, хорошо известная нам, лоцманам. Переплыть через нее могут лишь предметы, которые держатся на поверхно­сти воды.

Это было очень кстати, если только Араужо не ошибался. Но кому и знать рельеф здешнего дна, как не ему, старому знатоку Амазонки. За тридцать лет, что он здесь плавал, плотина Фриас доставила ему немало хлопот. Узость русла, убыстряющееся тече­ние да малая глубина делали этот отрезок пути очень трудным; здесь разбился не один плот.

К тому же в этом месте ни один остров или островок не преграждал течение Амазонки. Предстояло обследовать оба бере­га до плотины, а потом тщательно обыскать само русло шириной около пятисот футов.

Сначала лодки пошли вдоль правого, потом вдоль левого берега реки. Обшарили баграми камыши и траву, осмотрели малейшие выступы на берегах, за которые могло зацепиться тело. Ничто не ускользало от зорких глаз Араужо и индейцев.

Но все их усилия кончились неудачей. Прошло уже полдня, и люди устали. Им дали часок отдохнуть, они подкрепились и вновь принялись за дело.

Четыре лодки под командой лоцмана, Бенито, Фрагозо и Ма­ноэля разделили всю площадь реки от устья Риу-Негру до плоти­ны Фриас на четыре части и приступили к поискам. Однако кое- где багры не доставали до дна. Пришлось соорудить нечто вроде драги или «бороны», наполнив камнями и кусками железа проч­ные сети; их прикрепили к бортам лодок, которые пересекали реку поперек и прочесывали дно, будто граблями.

Бенито и его товарищи занимались этой трудной работой до позднего вечера. Убы и пироги избороздили всю поверхность реки до самой плотины.

Сколько волнения пережили искатели, когда сети цеплялись за что-нибудь, лежащее на дне реки. Их тотчас вытаскивали, но вместо мертвеца они приносили тяжелый камень или же куст водорослей, вырванный с песчаного дна. Но никто не думал бросать дело. Бенито, Маноэлю и Араужо не приходилось подго­нять и подбадривать индейцев. Эти преданные люди знали, что трудятся ради спасения всеми любимого и уважаемого человека — главы большой семьи, в которую входят и хозяева и работники.

Если бы понадобилось, они работали бы всю ночь.

И все же, незадолго до захода солнца, Араужо дал лодкам сигнал возвращаться. Все они собрались в устье Риу-Негру, а по­том вернулись на жангаду.

Так продуманно, так тщательно проведенные поиски ни к чему не привели!

Возвращаясь домой, Маноэль и Фрагозо боялись взглянуть на Бенито. Но самообладание не покинуло молодого человека.

— До завтра, друзья! — сказал он, прощаясь. — Утром мы снова примемся за дело, и, надеюсь, с большим успехом.

— Ты прав, Бенито, — ответил Маноэль. — Я не уверен, что мы хорошо обследовали заводь — и у берегов, и на глубине.

— Я тоже не уверен, — согласился Араужо. — И стою на том, о чем уже говорил вам: течение не могло перенести тело Торреса через плотину Фриас. Пройдет несколько дней, прежде чем оно всплывет на поверхность и вода унесет его. А пока мертвец находится здесь, и пусть мне никогда не видать бутылки с тафией, если я не отыщу его!

Бенито, предпочитавший видеть вещи в истинном свете, воз­разил:

— Да, Араужо, тело Торреса пока еще в заводи, и мы отыщем его, если...

— Что если?

— Если оно не стало добычей кайманов!

Маноэль и Фрагозо с волнением ждали, что скажет Араужо. Лоцман молчал, как видно, обдумывая ответ.

— Господин Бенито, — сказал он наконец, — у меня нет при­вычки бросать слова на ветер. Мне тоже приходила в голову эта мысль, как и вам. Но скажите, видели ли вы за десять часов, что мы провели на воде, хоть одного каймана?

— Ни одного, — ответил за юношу Фрагозо.

— А если не видели, — продолжал лоцман, — стало быть, их тут и нет, а нет их потому, что этих тварей совсем не привлекает чистая река, когда в четверти мили отсюда начинаются притоки с их любимой мутной водой! В том месте, где на жангаду напали кайманы, не было ни одного притока, где они могли бы укрыться. А здесь — другое дело. Войдите в Риу-Негру и сразу наткнетесь на десятки кайманов! Если бы Торрес свалился туда, у нас не было бы никакой надежды его отыскать. Но он упал в Амазонку, и Амазонка нам его отдаст.

Десять минут спустя все поднялись на жангаду. В тот день Якита провела несколько часов у мужа. Перед уходом, не видя на жангаде ни лоцмана, ни Бенито с Маноэлем, ни лодок, она догадалась, почему их нет. Но она ничего не сказала мужу, надеясь на другой день порадовать его доброй вестью.

Как только Бенито ступил на жангаду, она бросилась ему навстречу. Вид у него был мрачный.

— Ничего? — спросила у него мать.

— Ничего, — со вздохом ответил тот. — Но у нас еще есть в запасе завтрашний день...

Никто больше не говорил о событиях дня. Вся семья разош­лась по своим спальням. Маноэль уговаривал Бенито лечь и отдох­нуть хоть часок.

— К чему? — отвечал тот. — Разве я смогу заснуть?

Глава IX Второй день поисков

На другой день, двадцать седьмого августа, еще до восхода солнца, Бенито отвел Маноэля в сторону и сказал:

— Если сегодня мы поведем поиски так же, как вчера, опять потерпим фиаско.

— Однако мы должны... — начал Маноэль.

— Да, но если не найдем мертвеца, знаешь ли ты, сколько пройдет времени, пока он сам всплывет на поверхность?

— Если Торрес упал в воду живым, я думаю, надо отсчитать пять-шесть дней. А если к моменту падения он уже умер, то будет достаточно двух или трех суток.

Маноэль был прав. Человек, не умеющий плавать, не утонет, если он полностью погрузится в воду, оставив на ее поверхности только рот и нос. Но этого, как правило, не происходит: тонущий панически боится воды и стремится как можно дальше высунуться из нее; он поднимает голову, руки — уменьшается выталкивающая сила жидкости, тело «тяжелеет» и погружается под воду. Вода, поступающая через рот в легкие, вытесняет воздух, и человек идет ко дну. Если же в воду падает мертвое тело, оно может остаться в верхних слоях, так как не производит никаких движений и не делает попыток дышать, благодаря чему вода в его легкие попада­ет в меньших количествах. Поэтому в первом случае времени до всплытия проходит больше, чем во втором.

— В любом случае, — заключил Маноэль, — труп может всплыть не раньше, чем через три дня.