Ди Тофт - Серебряная пуля

— Ничего особенного, — ответил Нэт. — Вампиры уничтожены. Скукотища. Хотя я забыл. Я… э… это сделал.

— Сделал что? — полюбопытствовал Вуди.

— Трансформировался. — Нэт широко улыбнулся. — Я превращался в волка.

Вуди застыл, как громом поражённый.

— Ты что, шутишь? — Он видел, что Нэт совершенно серьёзен. — И как это…

— Я расскажу тебе, когда вернёмся в «Серебряную даму», — улыбнулся Нэт. — Ты возвращаешься, я правильно тебя понял?

— Пожалуй, — ответил Вуди. — Они… клан… они хотели, чтобы я остался… Вот почему я ушёл с ними после сражения с вампирами. Некоторые из них получили ранения, и я хотел убедиться, что с ними всё в порядке.

Нэт кивнул.

— Это действительно трудно.

— Но я узнал столько нового и интересного! — Вуди приободрился. — И знаешь… я останусь с ними на связи.

— Но ты… не хочешь жить у них? — В голосе Нэта послышалось любопытство.

Вуди задумался, потом покачал головой.

— Я их люблю… Мне с ними хорошо. Но это совсем другое, понимаешь? Я слишком долго отсутствовал.

— Потому, что у них нет телика? — просил Нэт.

— Разумеется, нет. — Глаза Вуди блеснули. — Наверное… Я хочу жить в двух мирах… Видеться с ними, но оставаться в реальном мире.

— Я надеялся, что смогу извиниться перед тобой… — Слова давались Нэту с трудом. — Ты понимаешь, Кресент, и всё такое…

— Забудем, — ответил Вуди с набитым колбасой ртом.

— Забудем, — улыбнулся Нэт.

— Нас теперь двое. — Вуди всё жевал. — Как Бэтмен и Робин.

— Дел-бой и Родни, [15] Дел-бой и Родни — герои сериала Би-би-си «Только герои и лошади» (1981–2003). — добавил Нэт.

— Энт и Дек, [16] Энт и Дек — английский комедийный дуэт (в эфире с 1988 г.) в составе Энтони Макпартлина по прозвищу Энт (р. 1975) и Деклана Донелли по прозвищу Дек (р. 1975). — улыбнулся Вуди.

— Ричард и Джули! [17] Ричард и Джули — известные английские телеведущие (вместе в эфире с 1988 г.), семейная пара Ричард Мейдли (р. 1956) и Джудит Финнегэн (р. 1948).

— Дик и Дом! [18] Дик и Дом — английский комедийный дуэт (в эфире с 2002 г.) в составе Ричарда Маккорта по прозвищу Дик (р. 1976) и Доминика Вуда по прозвищу Дом (р. 1978).

— Торвилл и Дин! [19] Торвилл и Дин — английская танцевальная пара Джейн Торвилл (р. 1957) и Кристофер Дин (р. 1958) — олимпийские чемпионы 1984 г.

Тут Нэт с изумлением оглядел своего друга.

— Что на тебе за одежда?

— Ах, это… — Вуди небрежно отмахнулся. — Мой клан настоящей одежды не носит. Только… э… пижамы.

— Точно, — кивнул Нэт. — Но твоя выглядит… э… девчачьей.

Вуди посмотрел на себя.

— Ух ты! Должно быть, я по ошибке надел пижаму Кассиопеи.

— Кто она? — спросил Нэт.

— Моя младшая сестра, — гордо ответил Вуди. — Мы, волвены, получаем имена по соцветиям… Ты знаешь, звёзды… Моего младшего брата зовут Волк.

— Думаю, ты хотел сказать, по созвездиям, — поправил его Нэт. — А как твоё имя?

— Э… не могу вспомнить. — Вуди кисло улыбнулся.

— Да перестань! — не поверил ему Нэт. — Говори!

— Южный Крест.

— Южный Крест? Какое длинное и неудобное имя. — Нэт поморщился. — Думаю, на твоём месте я бы предпочёл остаться Вуди.

— Пошли. — Вуди сунул в рот последний кусок хлеба. — Я замёрз. Хочешь обратиться и добежать до «Серебряной дамы»?

— Последний остаётся без сыра за ужином. — Нэт ловко прыгнул на спину Аркадии, словно всю жизнь ездил верхом.

— А-А-А-А-а-а-а-р-р-р-р-р! — зарычал Вуди, уже наполовину вылезший из девчачьей пижамы.

На глазах Нэта тело Вуди разительно изменилось, и в следующее мгновение он уже стоял на четырёх лапах. Изменилась голова, вырос роскошный мех, который блестел под лучами солнца, как ртуть. Волвен и чёрный паломино понеслись ноздря в ноздрю. Белый волвен едва просматривался на фоне белого снега, и очень скоро они оба исчезли из виду.

Джош Фиркин понятия не имел, что за ним наблюдают, когда он, крутя педали велосипеда, возвращался из молодёжного клуба Темпл-Герни.

Уехал он, как обычно, в девять вечера и по пути остановился у закусочной, куда зашёл лишь после того, как пристегнул свой любимый велосипед «Монгуз менейс БМХ» к фонарному столбу. Некоторые люди нынче совсем потеряли совесть, и уже в этом году один велосипед у него украли. Джим, стоявший за прилавком закусочной, как всегда, выдал ему сэндвич с двумя сосисками, и Джош покатил домой — смотри мама, без рук! — уплетая на ходу тёплый сэндвич. Он пребывал в прекрасном расположении духа и понятия не имел, что за ним наблюдают, не говоря уж о том, что его преследуют. Выбросив обёртку сэндвича, Джош крутил педали, ни о чём не тревожась, наслаждаясь морозным, подёрнутым туманом воздухом, и что-то напевал приятным, мелодичным голосом. Часы показывали девять пятнадцать.

Рёв туманных горнов, доносящийся из бухты, вызывал мысли о первобытных ящерах и заставил Джоша содрогнуться — пусть он и не отличался богатым воображением. Очень возможно, что именно так ревели динозавры, топтавшие землю миллионы лет тому назад. Звук также напомнил Джошу и о морских глубинах в ночной тьме, и о тварях, которые могли подниматься к поверхности, и… Джош покачал головой. «Не думай об этом», — приказал он себе. Сам на себя нагонял страху, а до дома ещё не добрался! Если бы у Джоша Фиркина возникло предчувствие дурного, он бы нервно оглянулся, как это делают люди в фильмах ужасов, и у него появился бы повод для волнения. Более того, он пришёл бы в ужас. Его преследовало ужасное существо — природа могла создать такое только по ошибке: высокого роста, с жуткими оранжевыми глазами, скособоченное.

Последний участок пути представлялся Джошу самым тяжёлым после долгого дня в школе и репетиций рок-группы в молодёжном клубе. Несмотря на съеденный сэндвич с сосисками, педали он крутил всё медленнее — ноги болели. В этот момент Джош мог выбрать один из двух путей домой. Первый, правда, исключался — речь шла о тропе в запретном Восточном лесу. Мать Джоша хватил бы удар, если бы она узнала, что он только подумал: а не сократить ли ему таким образом расстояние, которое нужно проехать. Входить в Восточный лес запретили не только Джошу и его младшей сестре. Джош знал: никто из жителей Темпл-Герни больше не рискует туда заглядывать. Но дело в том, что иначе ему пришлось бы спускаться к берегу, а потом подниматься на холм, и ехал бы он как минимум на двадцать минут дольше, чем через Восточный лес.

Если бы кто-нибудь вновь увидел Джоша Фиркина и спросил его, почему он выбрал запрещённый вариант, он бы долго и натужно думал о том, что заставило нарушить материнский наказ. Парнем он был храбрым, умным, иной раз и озорничал, но никогда сознательно не выходил за установленные матерью рамки — благо никто и никогда не держал его в ежовых рукавицах. В итоге, крепко подумав, он, наверное, сумел бы лишь пожать плечами. И не смог бы объяснить, что заставило его свернуть в Восточный лес в этот холодный туманный вечер. Словно что-то звало его туда, что-то заманивало. И Джош, скорее всего, сказал себе: «Мама никогда не узнает, что я поехал через Восточный лес, правда?» И ошибся, потому что она узнала.