Николай Шпанов - Первый удар. Повесть о будущей войне

Истребители не выходили навстречу СБД. Их не хватало у германского командования. Оно не могло оборонять авиацией всю территорию империи. Оно создавало заслоны на вероятных путях движения советских колонн. Оно готовило Волкову достойную встречу, когда он повернет на направление, которое генерал Рорбах принимал за цель его появления над Германией.

Волков понял это по-своему. Он решил, что германское командование разгадало в его движении простую демонстрацию. Мало ли каким образом оно могло это узнать?

Вплоть до агентурной разведки. Во время войны она у немцев усилена в десять, в сто раз.

Если это так, то немцы знают и то, что у него нет ни одной бомбы весом более полукилограмма. Они знают, что он не может принести существенного вреда ни Берлину, ни какому бы то ни было другому пункту. Если все это так, значит они бросили все резервы главного командования на сопротивление Дорохову. Значит, единственная верная задача, которую ставит перед Волковым обстановка, — немедленная помощь Дорохову силою своего вооружения. Если удастся присоединиться к Дорохову, первая колонна Волкова сможет принять на себя роль крейсерского охранения. На пути к цели машины Дорохова тяжело нагружены бомбами. На обратном пути они будут измотаны боями. Помощь Волкова не будет лишней.

Больше всего пугала Волкова мысль, что рейд его двухсот сорока СБД окажется выстрелом, сделанным в воздух. Он был ошибочно уверен, что не сыграл предназначенной ему роли. Двести сорок самолетов казались ему напрасно оторванными от основной задачи. Они не только не отвлекли на себя крупных сил противника, но просто совершили увеселительную прогулку. А где-то там, на юге Германии, Дорохов, может быть, и даже наверно, испытывает жестокие удары соединенных сил врага. СБД второй и третьей колонн принуждены вести воздушные бой, а его, Волкова, самолеты идут налегке, забавляясь стрельбой по грузовикам.

Меньше всего Волков мог думать, что начальник штаба германских воздушных сил нервно грызет ногти, решая вопрос: можно ли взять из заслона Дессау Торгау хоть один самолет, чтобы использовать его против Дорохова?

Терпение Волкова было исчерпано. Он радировал в СССР начальнику воздушных сил:

«…противник не оказывает никакого сопротивления. Попытки вызвать его на бой безуспешны. На этом направлении нет ни одного самолета. Разрешите повернуть к Нюрнбергу для оказания поддержки Дорохову и для прикрытия его возвращения. Волков».

Ответ был:

«Идите на соединение с Дороховым».

Обрадованный Волков немедля отдал нужные приказания по колонне. Двести сорок СБД изменили курс и стали набирать высоту. Из добивающегося столкновения искателя битв Волков превратился в осторожного водителя, трясущегося над целостью каждой машины. Может быть, в недалеком будущем им предстояло прикрыть утомленных боями товарищей из второй и третьей колонн.

Уклоняясь к югу, мягко гудели в темной вышине двести сорок машин. Неотступно по их следам поворачивались на земле широкие уши звукоулавливателей и неслись по проводам донесения о движении колонны.

И тут-то, из этих донесений, генерал Рорбах наконец понял, что ошибся. Двигаясь на соединение с Дороховым, Волков летел вовсе не по тому пути, который казался Рорбаху наиболее вероятным. Его группа быстро уклонялась на юго-восток, для того чтобы через полчаса изменить курс на строго западный и потом снова лечь на южный. Волков шнырял, как лиса, неожиданными зигзагами. Темнота надежно укрывала его. Очень скоро Рорбах увидел, что заслон, стерегущий бригкомиссара на линии Дессау — Торгау, бесполезно теряет время. Волков обходил его с юго-востока. Единственным средством спасти истребительные силы этого заслона от бездействия был стремительный бросок к югу, в район Нюрнберга, куда, несомненно, двигался Волков.

Среди свежих радиограмм офицер штаба положил на стол Рорбаху короткую сводку о потерях, понесенных германской авиацией в бою с эскадрой Дорохова:

Истребители Мессершмидт — сбито 110 (22%)

—//— получили повреждения — 211 (33%)

Истребители Арадо-Удет — сбито 162 (10%)

—//— получили повреждения — 20 ( 5%)

Бомбардировщики Хеншель — сбито 92 (16%)

—//— получили повреждения — 101 (50,5%)

Первая бригада Юнкерсов в результата ошибки штурмана наткнулась в темноте на подвесные мины своей второй бригады и понесла тяжелые потери. Точное число их еще не установлено вследствие того, что самолеты дивизии рассеялись на очень большом пространстве. Пока обнаружено 47 разбитых машин.

Положив эту сводку перед генералом, офицер поспешил уйти. Он знал, что реакция на нее будет не из тех, когда можно услышать что-нибудь хорошее. Потери превосходили самые пессимистические ожидания командования. При таком расходе в людях и материальной части не хватит никаких резервов для поддержания германской авиации даже на уровне мобилизации, не говоря о каком бы то ни было расширении.

Пользуясь суматохой, под самыми различными предлогами хозяйки убегали из подвалов, превращенных в убежище ПВО. Тихонько, прячась в подъездах, прижимаясь к стенам, они пробирались по темным улицам. Раз люди сидят в подвалах, есть надежда занять такую очередь за молоком или мясом, что, может быть, завтра, когда кончится эта тревога (не может же она продолжаться вечно), что-нибудь достанется. По правде говоря, хозяйки не очень-то обеспокоены этими россказнями о приближающихся большевиках. С восьми часов вечера берлинцев держат в подвалах, а большевиков нет как нет. Какие там большевики? Кто слышал о том, чтобы красные бросали бомбы на головы мирных жителей? Это бывало только в мозгах писак из «Ангриффа»! Довольно вранья, господа хорошие! Просто-напросто полиция хотела избавиться от бесконечных процессий, наводнивших берлинские улицы с того самого момента, как стало известно, что наци все-таки напали на Россию. Демонстрантов загнали в убежища. Будет ли ещё какой-нибудь толк от того, что целый день, а за ним и целую ночь проторчишь в этой проклятой духотище под домом, — неизвестно; а вот, если удастся встать первой, ну, даже не первой, а, скажем так, в пределах первой сотни, у молочной лавки, то, возможно, достанешь литр молока. Есть из-за чего беспокоиться.

Но немногим из этих женщин, пренебрегавших опасностью ради того, чтобы раздобыть несчастный литр молока для изголодавшихся ребятишек, удавалось добраться до лавок. Несмотря на полную темноту, царившую на улицах Берлина, полиция каким-то образом обнаруживала эти крадущиеся тени. Шупо [19] Шупо — сокр. от Schutzpolizei — так называют в Германии наружную полицию. безжалостно гнали их в первые попавшиеся дома.