Пол Стюарт - Вольная Пустошь

— Ксант Филатайн, — повторил Плут. — Мы с ним вместе учились в Озёрной Академии. Он оказался шпионом Верховного Стража Ночи… И всё… Больше я ничего не помню. — Плут поглядел на Феликса: — Где он сейчас?

— За ото не волнуйся, — твёрдо сказал Феликс. — Он под надёжной охраной.

— Где?

— В Садах Света под Свинцовой Рощей, — ответил Феликс. — Он останется там до церемонии Расплаты. И, насколько я знаю, многие выступят против него, в том числе я.

— Плут Кородёр! — закричал вдруг чей-то звонкий голос. — Глазам своим не верю! Плут Кородёр!

Феликс и Плут обернулись и увидели крепкого ухмыляющегося юношу одних лет с ними.

— Только не говори, что не узнаёшь меня! — В голосе незнакомца засквозила обида. — Я Стоб. Стоб Ламмус.

— Стоб Ламмус, — задумчиво повторил Плут.

— В Озёрной Академии мне сказали, что ты здесь, — продолжал Стоб. — Я и прибежал! — Он горячо пожал Плуту руку. — Я так рад тебя видеть.

— Я тоже очень рад, — пробормотал Плут, тщетно пытаясь выудить из головы нужное воспоминание. — Озёрная Академия. Мы вместе учились, да? Ты, я, Магда и Ксант.

Улыбка сползла у Стоба с лица.

— Меня предупреждали, что ты не в себе, Плут, — сказал он. — Ещё бы, пережить Губительный Вихрь. А правда, что тебя туда заманил предатель Ксант Филатайн?

— Я… мне… — Плут запнулся. — Понимаешь, я не помню.

— Понимаю, дружище. — Стоб похлопал его по спине. — Ничего, целительный воздух Вольной Пустоши поправит твоё здоровье.

— Ежеобраз, — выпалил Плут. — Ты придал своему небоходу форму ежеобраза.

— Точно, — обрадовался Стоб. — У меня был ежеобраз, у Магды — мотылёк, у тебя — буревестник. — Он нахмурился. — А у Ксанта…

— … Птицекрыс, — подхватил Плут.

Феликс усмехнулся.

— Это о многом говорит, — мрачно процедил он.

Тем временем к столу вернулись толстолапы, поддерживавшие громко храпевшего капитана Грифа.

— Добро пожаловать в Вольную Пустошь, — по очереди приветствовал новых знакомых Стоб. Когда настала очередь капитана, он замер и вопросительно посмотрел на Плута.

— Не обращай внимания, — рассмеялся Феликс, поднимаясь со стула. — Он маленько переборщил, но это от радости. — Пойдём, Плут. В пчелиных домиках нас давно ждут уютные гамаки.

Не успел он договорить, как распахнулись двери таверны и весёлый гомон стих, уступив место протяжному низкому пению.

— Оох-маах, оомалаах. Оох-маах, оомалаах. Оох-маах, оомалаах.

Глаза всех собравшихся обратились к шеренге эльфов-дубовичков — а их было семеро, — вошедших в переполненный зал. Их бирюзовые плащи с капюшонами, пропитанные соком колыбельных деревьев, тихо шелестели при ходьбе.

— Братство эльфов-дубовичков с Колыбельного Острова, — зашептал вейф Феверкьюль Матушке Синешейке.

Шедший впереди эльф-дубовичок держал в руках покачивающуюся на цепочке курильницу. Валивший из неё густой дым в одно мгновение наполнил таверну сладким ароматом. Его унылый собрат, замыкавший шествие, звонил в небольшой колокол.

— Оох-маах, оомалаах. Оох-маах.

— Чем мы обязаны вашему визиту? — спросила Матушка Синешейка, пытаясь скрыть сквозившее в голосе раздражение. Эти эльфы-дубовички знали, как испортить весёлый праздник.

Но процессия проследовала мимо неё в самый угол зала. Пират Топей проводил её немигающим взором. Эльф-дубовичок с курильницей остановился возле Плута Кородёра и отбросил капюшон. Лицо эльфа-дубовичка было таким же коричневым и заскорузлым, как кора дерева, давшая этим существам такое прозвище. Скорбное пение тем временем перешло в тихое завывание. И тогда эльф-дубовичок с курильницей заговорил.

— Мы пришли за тем, кто повредил свой рассудок в Губительном Вихре, — произнёс он ломающимся хриплым голосом и взмахнул курильницей.

Дым окутал голову Плута Кородёра. Глаза молодого Библиотечного Рыцаря загорелись ещё ярче, чем прежде.

— Следуй за нами, — сказал эльф-дубовичок, и пение возобновилось. — На Колыбельный Остров.

— На Колыбельный Остров? — переспросил Плут, протягивая руку эльфуду-бовичку и заглядывая в его чёрные, как бездна, глаза. В их глубине горели светлые огни, они были ярче, чем звёзды, круглее луны. Плут присмотрелся и вдруг понял, что это его собственные сияющие глаза отражаются в бездонных глазах эльфа.

— Ты устал, но не можешь уснуть? — спросил эльф-дубовичок.

— Да, — выдохнул Плут.

— В твоей голове роятся мысли и воспоминания? — продолжал эльф-дубовичок. — Ты жаждешь покоя?

— Да, — повторил Плут, и его глаза вспыхнули ещё ярче.

— Тогда пойдём с нами, мы отвезём тебя на Колыбельный Остров. Меня зовут Граальзух, а это. — он указал на своих спутников, и Плут ощутил на себе взгляд ещё шести пар таких же бездонных глаз, — это мои собратья из Колыбельной Рощи. Мы видели тебя во сне, Плут Кородёр, и теперь пришли, чтобы тебе помочь.

Воцарившуюся в таверне тишину нарушил стук кружки, выпавшей из рук Пирата Топей.

— Я пойду с вами, — тихо-тихо прошептал Плут.

Он встал и двинулся вслед за эльфами-дубовичками, но Феликс быстрее молнии преградил ему дорогу. Толстолапы тоже повскакивали из-за стола и теперь утробно рычали.

Капитан Гриф соскользнул со стула и повалился на пол, впрочем, даже это не смогло его разбудить.

— Плут! — В голосе Феликса слышалась мольба. — Ты нездоров. Ты не можешь вот так вот отправиться в какую-то рощу на каком-то острове посреди ночи.

— Не волнуйтесь, добрый господин, — прокудахтала Матушка Синешейка, положив крыло на плечо Феликса. — Это Братство эльфов-дубовичков. Они уже много лет приносят мир и исцеление всей Вольной Пустоши. — Многие посетители таверны закивали, подтверждая её слова. — Возможно, их речи показались вам странными, но они не причинят вреда вашему другу, поверьте мне.

Толстолапы переглянулись и, склонив головы, отступили в сторону. Эльфы-дубовички прошествовали мимо, Плут двинулся следом за ними.

— Ты не обязан с ними идти, — крикнул ему вслед Феликс. — Скажи только слово, и…

Плут обернулся и улыбнулся другу.

— Не тревожься, Феликс, — попросил он, и его голубые глаза наполнились таким светом, что молодой Лодд отшатнулся. — Как знать, возможно, они мне помогут.

— Л хочешь, мы пойдём с тобой? — не сдавался Феликс. — Хоть сейчас.

Матушка Синешейка распушила воротник и подскочила к Феликсу.

— Нет, умоляю вас, добрый господин, не делайте этого. Лишь званый гость может ступить на священную землю острова. Все в Вольной Пустоши знают об этом. Лучше выпейте ещё по кружечке и оставьте напрасные волнения.