Яник Городецкий - Треугольник

— Да хоть на сколько… Пока Пальма и Юлька не приедут.

Ну почему они так долго не приезжают?!

— Блин, — услышал я где-то далеко. — Ну ты специально меня щекочешь, да? Хочешь, чтобы я навернулся, да?

— Будешь возникать — пешком пойдешь.

К пляжу выехал старый побитый "Школьник". Я бросил свой "Фишер" и помчался к нему.

— Я так и думал, — сказал Пальма. — Ты так рвался сюда съездить. С днем рождения, кстати!

— Тебя не узнать! Ты так вырос, — улыбнулась Юлька. — За уши тебя сегодня тянули, да?

— Мама тянула… Да ладно тебе, месяц всего прошел, — смутился я и тоже улыбнулся.

Ночью мне снился сон. Странный сон. Я стоял у дороги и ждал "девятку". Ждал долго. Наверное, неделю стоял неподвижно, как камень. Я не дышал и не двигался… И вообще казалось, что все вокруг замерло, и нет ничего — ни пространства, ни времени, есть только я и глупое, никчемное ожидание…

Я вздрогнул. Кто-то подошел ко мне и взял за руку. Двойник.

— Привет, — сказал он. — Что стоишь, все уже…

— Что — все?

— Теперь уже ничего не изменишь… Но все правильно. Страшно было?

Я задумался.

— Когда надо было прыгать?

— Ну да.

Я снова задумался.

— Я не помню, — честно сказал я. — Не было. Жалко было.

— Себя?

— Всех… И себя тоже. Зачем ты спрашиваешь? Мы же с тобой одно целое. Ты же и так знаешь все.

— Не все… А ты хочешь узнать все?

— О чем ты?

— Обо всем. Вообще. Как такое все могло случиться.

Я покачал головой.

— Я и так понял. Мы же пообещали друг другу не забывать. И не забыли.

— Не совсем так. График с Наташкой ничего такого не обещали, а тоже все помнят. И бабушка Пальмы с Юлькой тоже все помнит. Все… что видела.

— А она знает, что Пальму избили?

— Нет. Ей же никто не позвонил из больницы. Юлька-то думала, что она на даче, верно? И никто ей не сообщил.

— Это даже хорошо. Только непонятно, почему у меня осталась "Калифорния", а у Пальмы — мой рюкзак с миллионом.

— Без ошибок в таких случаях не бывает. Всегда какие-то накладки выходят. Время — оно капризное. С ним вообще-то нельзя так шутить, как это сделал ты. Оно этого не любит. И часто откалывает вот такие номера. Что-то накладывается на другое, и получается какая-нибудь фигня… Один мужик вот так вот умер — его тоже машина сбила, грузовик — так у него еще круче получилось. У него на кладбище могила так и осталась.

Я содрогнулся.

— Так бывает?

— По-всякому бывает. А у нас вон как классно вышло. Ты как вообще? Держишься?

— Держусь… Я думал, мне все это приснилось, как ты сейчас…

Двойник улыбнулся. Так красиво. Никогда бы не подумал, что я так красиво улыбаюсь.

— Ты что же, думаешь, я тебе снюсь?

— А… как же?

Он засмеялся и покачал головой.

— Ну, спи… Спящая красавица…

Вот теперь точно — все. Пальме сделали операцию, он стал еще веселее, теперь каждый день изводит Юльку. Они оба перешли в мой класс. Пальма наконец стал нормально учиться. На третий год его точно не оставят. По геометрии у него пятерка, и все списывают у него контрольные. Даже Старостин. Он в геометрии не шарит, только в алгебре. Пальма сидит как раз со Старостиным. Юлька — с Антоновым. А я — по-прежнему сосед Лебедева.

С Герасимовым не сидит никто. Мы с Пальмой здорово его поколотили. На следующий же день он собрал своих "шестерок", и все началось снова — кровища, гаражи, оставления после уроков…

Но мы не боимся. В конце концов, еще много моих приятелей согласятся помочь и встанут против него. Я знаю, что встанут. Нас больше.

Все… Вся моя история. Она могла бы иметь совсем другой конец. Вовсе не такой хороший.

Но тринадцать — это еще слишком рано…