Ольга Златогорская - Виноватых нет

Я медленно обернулась.

— Здравствуй, Света.

Когда-то мы дружили. Всё-таки в одном подъезде живём. А потом почему-то перестали. Классе в пятом Светка уже обзавелась своей компанией, из той школы, где она учится. Обычной, что называется, «по месту жительства», номер восемьдесят шесть.

Вся компания стояла в куртках и с сумками. Значит, смылись с уроков, а не просто выскочили до ларька. Или уже отучились? Всего четвертый урок идёт, неужели их так рано отпускают?

— Каким судьбами? — растягивая гласные, пропела Света. — С уроков, что ли, выгнали?

Компания опять загоготала.

— Нет, я здесь по делу, — спокойно ответила я и подошла к окошку. — Вон те конфеты, пожалуйста. Только не с витрины… Спасибо.

— Хочешь к преподам подмазаться? Подарочки покупаешь? — ехидно прищурилась Светка.

Меня передёрнуло. Но я знала, как вывести Светку из себя. Ответ придумался за пару секунд.

— Для адекватного взаимодействия с учителями не нужно подарков. Достаточно просто вести себя соответственно.

Теперь передёрнуло Светку.

— Не прикидывайся умной. Говори простыми словами!

Я пожала плечами и отошла. Сейчас мне в спину должны заржать, они без этого не могут…

Сзади раздался ненатуральный, клоунский смех. Ну, ё-моё, до чего предсказуемые люди. Нельзя же быть такими примитивными.

Совет старшеклассников собирался в кабинете завуча — уютном, с массивными портьерами и тяжелой деревянной мебелью. Папа как-то сказал — «будуар в стиле барокко». Мне здесь нравилось.

Я села на угловой диванчик. Так, чтобы видеть и тех, кого вызовут на разбор полётов, и руководителя совета — Витьку. Светлана Ивановна всегда садилась за стол за нашими спинами и в ход совета почти не вмешивалась.

Уже начал собираться народ. Я знала их всех — всё-таки в Совет входили люди, известные в школе. В начале года пришли какие-то сонные девицы из десятого, так их быстро выгнали. Витька сказал: «Лучше в кино сходите, чем сидеть здесь для «галочки».

Девятиклассники Мишка и Олег — волонтёры, работают в экологической городской программе. Оба невысокие, крепкие, коротко стриженные и резкие в движениях. Их часто принимают за братьев. Они уже сидели у двери, когда я вошла. За мной прискакал Женька из десятого — вечный ведущий всех концертов, конферансье от Бога. А на вид — шестиклассник. Маленький, лохматый, с серыми глазами и большегубым улыбающимся ртом. Плюхнулся на первое попавшееся место — на этот раз рядом со мной.

Степенно вошла Катька из параллельного восьмого — журналистка из Лиги молодой прессы. Процокала острыми каблучками спрятанных под длинную юбку туфелек и осмотрелась, выбирая, где сесть. Тоже мне, Снежная королева. Я демонстративно вытянула ноги. Хорошо в джинсах, можно как угодно растопыриваться. Катька сигнал поняла и отвернулась. Села в другом углу.

Ввалились девчонки из девятого «В» — их Светлана Ивановна называет «бойцы невидимого фронта», вечно они справедливость отстаивают. Таня и Юля. Они что-то громко обсуждали в коридоре, но в кабинете сразу замолчали.

— Всем привет, — прощебетала Юля, растянув губки в полуулыбке и хлопая ресницами. С таким лицом хорошо шоколадки рекламировать. «Алёнку». Вот Танька — совсем другое дело. Угловатая, резкая, с прищуренным взглядом, она могла запугать даже парней-старшеклассников.

— Привет-привет, — отозвались со всех сторон. Я тоже поздоровалась и махнула рукой — вроде как «садитесь ко мне». Девчонки не возражали, устроились рядом и синхронно посмотрели на большие часы на стене.

— Начальство опаздывает, — недовольно сказала Танька.

— Начальство задерживается. — Витька появился в дверном проёме, как всегда улыбаясь и полыхая огненной шевелюрой. Он явно не стригся к началу учебного года. Волосы у него вились, и вокруг головы словно плясало весёлое пламя. За ним вошел Володька — высокий, сутулый и молчаливый.

— Так, — Витька уселся на своё место за столом. — У нас сегодня пять человек. Черных Костя и Сидоренко Андрей. Седьмой «б». Прогулы. Повторно… Потом Зальцман Сергей, девятый «б». Вызывающий внешний вид. Жалобы учителей. Анжелина Бобрикова, десятый «а». Грубость учителям, вызывающий внешний вид. И Сельцов Игорь, восьмой «б», драка. С кого начнём?

Первым, как обычно, среагировал Женька.

— Кавалеры пропускают дам!

— Все согласны? — Витька обвел Совет глазами. — Отлично. Тогда позовите Бобрикову.

Мишка упруго подскочил и выглянул в коридор.

— Анжелина! — заорал он. — Прошу к нашему шалашу!

Он посторонился, с весёлым удивлением разглядывая вошедшую. Даже негромко присвистнул.

— Вот это пугало, — еле слышно прошептала Таня и сдавленно засмеялась. Какое-то время Совет хихикал, в упор разглядывая десятиклассницу.

Тонкая шея обмотана бусами, цепочками и кулонами. Голова выглядит маленькой из-за короткой стрижки. Волосы выкрашены в черный цвет и торчат, как у мокрого воробья. На лице — слой штукатурки, по которому нарисованы черные тени и кроваво красные губы. Костлявые плечи обтягивает кофточка с огромным вырезом. Живот белеет между узкими джинсами и краем кофты. Хорошо хоть, она к нам передом стоит… Джинсы узкие настолько, что непонятно, как они вообще надеты. Внизу собраны гармошкой — сантиметров пятнадцать надо бы отрезать. И лакированные туфли на шпильках.

Анжелина мелкими шажками вышла на середину, вскинула подбородок и прикрыла глаза. Вроде как «не желаю вас видеть».

— Офигеть, — высказал общее мнение Витька. И понеслось:

— Она вампира играет в кино! Вот и загримировалась!

— Да она и без грима может!

— Не, без грима — только жертву вампира.

— Вы не поняли, чуваки, — негромко сказал Володька. — Человек на жизнь зарабатывает. Девушка, сколько за час берёте?

Анжелина вспыхнула и бросилась к двери. Мишка вскочил, уронив стул, и закрыл собой выход. Бобрикова оглянулась на завуча.

— Почему они меня оскорбляют?!

— Разве? — Светлана Ивановна доброжелательно улыбнулась. — А, по-моему, ребята просто сказали, как ты выглядишь. Вернись на середину.

Анжелина неохотно встала перед нами. Губы у неё тряслись, и через косметику проступил румянец.

— Объясни Совету, Бобрикова, свой внешний вид, — спокойно, будто не было насмешек, сказал Витька.

— Я… Гот…

— Да ну? — обрадовался Женка. — Настоящий? Я давно хотел с готом поговорить. У меня множество вопросов накопилось. Какую музыку вы слушаете? Кто первый употребил слово «готика» по отношению к субкультуре? Какая у вас идеология? Почему так декаданс уважаете?

Бобрикова хлопала подведёнными глазами и молчала.

— Не знаешь, — разочарованно протянул Женька. — А в шмотки вырядилась. Знаешь, как настоящие тру-неформалы называют таких как ты? Позёры!