Улисс Мур - Лабиринт теней

— Но мы не только не видим, но и не слышим его! — воскликнул Рик.

— Ваш друг, — сообщил Зефир, — приглашает вас подойти к нему. — Великан заговорил медленнее, очевидно, ему намного труднее было говорить прозой, чем стихами.

— А не хотите ли вы сами выйти сюда? — спросила Анита.

— О нет, — улыбнулся Зефир, взмахнув руками. — Дело в том, что, войдя сюда однажды, выйти уже нельзя.

Анита и Рик в испуге переглянулись.

— Как это понимать? Что значит — выйти нельзя?

— А то, что никто, переступивший этот порог, не может вернуться назад.

— Почему?

— Мне неведом ответ на твой вопрос, мой юный друг.

Рик сжал кулаки. Он-то как раз знал ответ: потому что, когда дверь резко захлопнулась, от Аниты ускользнула рука Джейсона. И потому ещё, что эта дверь была недостроенная. В неё вошло, так никогда и не вернувшись, большинство жителей Аркадии.

— Ты лжёшь! — воскликнула Анита.

— К чему мне лгать, принцесса?

— Джейсон! — позвала девочка, заглядывая за порог. — Джейсон, ты слышишь меня?

Рик едва удержал её, чтобы она не бросилась вперёд.

— Напрасно стараетесь, принцесса. Он не слышит вас, точно так же, как вы не слышите его. Но если хотите, могу послужить вам посредником.

— Да… но как же ты можешь говорить с нами обоими? — с сомнением спросил Рик.

— Может быть, потому… что я на этой стороне.

Рик не знал, что и думать, но ответ был не такой уж глупый, и в нём была своя логика.

— Если не верите, что он тут и с ним всё в порядке, — продолжал Зефир, — задайте вопрос, ответить на который может только ваш друг.

Рик сразу сообразил, какой нужно задать вопрос.

— Спроси, как называется его любимый комикс.

Великан кивнул, и, обращаясь в темноту, повторил вопрос. Потом повернулся к ребятам и доложил:

Он говорит, что это «Капитан Месмеро» и что теперь вам пора наконец сдвинуться с места, потом что ему надоело торчать там одному и ждать вас столько времени.

— Да, это, конечно, Джейсон, — согласился Рик.

Анита чувствовала, как колотится сердце, так всегда бывало, если случалось что-либо, чему она не находила объяснения. Слова великана ужасно обеспокоили её.

— Ваш друг настаивает! — сказал Зефир, глядя на ребят своими огромными золотистыми глазами. — Говорит, здесь то, что, вы ищете. Нет, он уточнил. Говорит, не знает, тут ли, но он почти уверен, что тут.

— О чём он говорит? — спросил Рик.

Зефир помолчал немного, а когда заговорил, ответ его прозвучал поразительно:

— То, что поможет вам спасти Умирающий город. И быстро вернуться домой.

— Вон тот, внизу, видишь? — Джулия указала на мотоцикл, стоявший на дороге у моря.

— Не могу поверить… — проговорил Томмазо. Он придержал под мышкой сложенный плащ графа Ченере, венецианскую маску и папку с фотографиями Разрисованного дома. — Надо же! Это Улисс Мур!

— Тсс! — предупредила его Джулия. — Ты с ума сошёл?

Девочка с беспокойством осмотрелась, но, к счастью, поблизости не оказалось никого, кто мог бы слышать их.

— Никогда не называй его так!

— Извини… Но после того, как я прочитал все его книги… Я очень взволнован, оказавшись рядом с его мотоциклом.

— А, это… — проговорила Джулия. — Да это же просто ведро железа.

— Ну, а я многое отдал бы, чтобы прокатиться в этом «ведре железа».

Джулия почувствовала раздражение. Она слышала от Аниты, что существуют какие-то книги, написанные Улиссом Муром, в которых рассказывается про Килморскую бухту, про ключи, Двери времени, про них с братом, и ей очень не нравилась, что кто-то подобным образом узнаёт о её жизни.

Тем не менее, смирившись, она вздохнула, отвела Томмазо в сторону и терпеливо объяснила ему, что он никогда не должен произносить это имя Мура в Килморской бухте:

— Этого никто не знает. Это секрет.

Венецианский мальчик, казалось, перепугался:

— Ладно. Обещаю. А как я должен называть его?

Джулию позабавила его растерянность.

Томмазо появился минут двадцать тому назад на дороге вдоль берега в длинном чёрном плаще и в маске с длинным птичьим клювом, которые принадлежали графу Ченере в Венеции 1751 года. Довольно дерзко представившись, он сообщил Джулии, что воображал её ниже ростом, и даже сообщил, что знает, как строятся Двери времени.

Джулия решила не задавать ему лишних вопросов и повела туда, где условилась встретиться с Нестором. У неё тоже было с собой кое-что особенное — записная книжка с рисунками, по размерам куда скромнее папки с фотографиями, что держал Томмазо, но от этого не менее важная.

— Зови его так, как зовём мы все, — Нестор. — И шёпотом добавила: — И обращайся к нему на ты, а то он чувствует себя стариком. А другое имя забудь. Он умер и похоронен.

Томмазо в растерянности посмотрел на неё:

— Но в таком случае, извини, почему?

Джулия рассмеялась:

— Что почему?

— Почему книги о Килморской бухте подписаны Улиссом Муром?

— Откуда я знаю! А вообще-то сейчас не самое подходящее время обсуждать это.

— Согласен, но дело в том…

Томмазо смотрел на дорогу, уходящую вдоль моря к порту и дальше, и казалось, не решался завершить свою мысль.

— Короче, мне всё это кажется таким невероятным. Я хочу сказать, я читал… более того, я проглотил его книги, и никогда даже представить себе не мог, что встречу его на самом деле. Мне он всегда казался просто героем приключений, но совсем не живым человеком во плоти и крови.

— Который к тому же, разъезжает на мотоцикле, — добавила Джулия.

— Который водит таинственный мотоцикл-развалюху, — повторил Томмазо Раньери Страмби, натянуто улыбаясь.

— Нестор, это Томмазо. — Представила мальчика Джулия.

Садовник виллы «Арго» косо взглянул на него, явно не понимая, почему его знакомят с ним. Он только что вернулся с маяка Леонардо Минаксо, где довольно безуспешно пробовал связаться со смотрителем и его женой Калипсо, которые путешествовали где-то на своей лодке. Нестор желал только одного, чтобы они не искали Строителей дверей.

— Это друг Аниты, — добавила Джулия, заметив недоумение Нестора. Взгляд Улисса Мура сделался ещё более недовольным, а борода еле заметно задрожала.

— Он только что прибыл из Венеции, — пояснила Джулия. — Из той Венеции.

— Какую конкретно Венецию ты имеешь в виду? — спросил старый морской волк.

— Я только что вышел из Дома с зеркалами, господин, — вдруг выпалил Томмазо. — И очень рад, что его вконец не разрушили.

Нестор медленно опустил шлем на колени.