Сильвана Мари - Последний эльф

— Правда? — переспросила промокшая до нитки Гала из большой грязной лужи, куда она только что упала. — Правда, что дождь мешает им больше, чем нам? Ты в этом уверена? Значит, ещё не всё пропало? Мы можем попробовать?

Роби не ответила.

— Вперёд! — последний раз крикнула она эльфу и дракону, потом повернулась и оглядела всю жалкую банду, рассеявшуюся под дождём. Она решила было залезть на Пятнышко, но три малыша, сидящие на лошади, так крепко держались друг за друга, что она оставила эту мысль. Девочка попыталась снова собрать всех, потому что вместе у них был хоть какой-то шанс, а поодиночке их ждала неминуемая смерть.

Роби бегала от одного к другому, скользя и падая в грязи.

— Жили-были, — снова во всю глотку заорал Йорш, и голос его ясно разнёсся над равниной, заглушая стоны и плач, — жил да был давным-давно народ героев, которые… которые когда-то были рабами. Да, жил-был народ рабов, которые решили, что не хотят больше быть рабами… и пошли… навстречу своей свободе… и для этого… то есть чтобы стать свободными, они должны были дойти до берега моря…

Йорш начал рассказывать длинную и прекрасную сказку. Он выдумал имена, описывал войска; изобразил беженцев одного за другим, и каждый нашёл описание себя самого в этой истории, хотя и под другим именем и с другим прошлым. Страх постепенно исчезал. Усталость мало-помалу отпускала ноющие ноги и измождённые умы.

Дождь перестал. Лёгкий ветерок развеял тучи. Луна осветила равнину и ущелье, по ту сторону которого их ждали море и свобода. Банда оборванцев начала снова собираться вместе.

— Был на свете народ рабов, который нашёл свою свободу, перейдя пустыню, направляясь к морю… проходя через ущелье… следуйте за Роби, держитесь вместе и идите к ущелью. Роби знает дорогу: она здесь жила. Мы с драконом будем защищать колонну сзади. Главное, держитесь вместе и идите за Роби.

Но девочку плохо было видно в тусклом свете луны. К тому же многие путали её с Галой и шли кто за одной, кто за другой. У Роби в кармане всё ещё лежала старинная корона. Она вытащила её и надела себе на голову. В лунном свете корона засверкала.

В этот миг кавалерия двинулась в атаку. Йорш вытащил меч. Несмотря на то что Молния скакала весь день, всю ночь и ещё один день, лошадь нашла в себе силы и угрожающе встала на дыбы. Меч Йорша, как и корона Роби, блестел в свете луны.

На мгновение всем на равнине показалось, что время застыло в свете блестящего меча, что мечты слились с действительностью, но вдруг что-то нарушило эту неподвижность.

Эрброу наконец-то принял решение.

Раздалось громовое рычание.

Ужасный язык пламени разорвал тьму на клочки, превращая дождевую воду в лёгкий туман.

Кавалерия остановилась в нерешительности. Толпа оборванцев вновь набралась мужества. От солдат Далигара их отделял сверкающий меч эльфа и уничтожающий всё огонь дракона. В сердцах беженцев звучала сказка о рабах, которые пересекли мир и нашли свободу, и это превращало каждого из них в героя. Впереди корона девочки-королевы и меч эльфа-воина сверкали под луной и вселяли в них мужество.

Крешо и Морон, вооружённые дубинками, приблизились к Йоршу, чтобы прикрыть эльфа. Двое мужчин, сбежавших с шахты, где они были «землекопными работниками земли Далигар», прихватив свои лопаты, крепко сжали их в руках, готовые к борьбе. Дровосек, «работник по обработке стволов», покрепче перехватил топор, решив использовать орудие труда не по назначению. Беженцы решили бороться, ведь к их преступлению «кража государственного орудия труда» добавилось ещё одно: «самовольный уход с назначенного рабочего места». Мужчины, женщины без детей и ребята постарше собрались вокруг Йорша, который не замолкал ни на минуту. Он как раз рассказывал героическую историю о Питроне и Фарнуче, уличных разбойниках, ставших лейтенантами; о Парте, выбравшемся из диких лесов со своим волшебным топором; об Учтивых Землекопах, только что проснувшихся от заклинания…

Словно стая ястребов, на людей посыпались стрелы, но дракон встал перед толпой, и стрелы отскакивали от крепкой и твёрдой чешуи на его спине, как горох от каменной стены.

— Ура, у нас получается! — радостно закричала Роби.

— Надолго ли? — пробормотал про себя Йорш.

Тучи совсем развеялись, и небо открылось. Мороз усилился. Луна беспощадно осветила жалкие остатки Арстрида в изгибе реки, искрящейся серебром в темноте. Одна сторона ущелья представляла собой отвесную, почти вертикальную скалу, другая сторона — чуть менее крутые, заросшие огромными столетними дубами гигантские глыбы белого гранита, в котором отражался лунный свет.

Под защитой Йорша, его импровизированного полка и, самое главное, под защитой мощной спины дракона один за другим беженцы заходили в узкий проход ущелья. Роби прошла мимо остатков того, что когда-то было её домом, и слёзы навернулись ей на глаза. Она нежно погладила рукой обгоревшие стены — всё, что осталось от дома. Вспомнила, как два года назад её силком увезли оттуда и она бросала речные камешки, белые, круглые, одинаковые, чтобы найти когда-нибудь дорогу назад. С тех пор она никогда больше не плакала. Её пёс, Фидо, пытался защитить хозяйку, но ему перебили лапы. Каждый раз, когда девочке снилось, что она возвращается домой, Фидо, хромая даже во сне, бежал ей навстречу. Сейчас она искала пса глазами, в надежде, что тот остался здесь охранять дом и ждать её возвращения, но, очевидно, надежда была абсурдной, ведь никакая собака, при всей своей верности, не станет ждать годами. Нигде не было видно хромого пса. Глаза Роби наполнились слезами, но, как всегда, она загнала их обратно.

Нужно было идти вперёд.

Роби обернулась. Все оборванцы были в безопасности, в ущелье. Йорш с остальными прикрывал вынужденных героев, первые ряды которых уже дошли до серебристой реки. Дракон замыкал шествие. Что дальше? В то мгновение, когда дракон покинет нынешнее место, всадники бросятся в атаку, и беженцы окажутся в их руках. Всадники хорошо отдохнули, ожидая преступников. А те шли целый день, с утра. Некоторые уже сейчас в полнейшем изнеможении валились на землю. И больше никакая сказка не в силах была заставить людей сделать хоть шаг. Самые маленькие плакали от страха, холода и голода. Пятнышко тоже не в силах был идти. Остановилась и Молния.

Дракон взмыл в воздух.

Распахнул крылья. Чудесные зелёные узоры подчёркивались лунным светом. Он был великолепен.

В дракона полетел рой стрел, и даже в ночной темноте Роби увидела красные дорожки крови, вытекающие из его ран. Одна за другой стрелы вонзались в тонкую чешую на груди дракона. Словно во сне, Роби услышала, как протяжное «не-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-ет» Йорша растворялось в темноте никому не нужной мольбой. Последний, огромный язык пламени прорезал ночь, окончательно осветив равнину. Гигантские дубы попали под этот убийственный огонь и моментально загорелись, несмотря на только что прошедший дождь. Их обгоревшие ветви и даже корни крошились, и гранитные глыбы, потеряв опору, стали падать вниз вместе с пластами земли, вслед за горящими стволами. Дракон всем своим телом бросился на последние глыбы, на которых едва держался весь склон горы, но для этого ему пришлось зависнуть в воздухе, повернуться грудью к нападающим, и множество стрел вонзились в его тело.