Виктория Хенли - Замок целителей

«Если мама умерла, значит, теперь она тоже свободна. А значит, свободны мы обе. Надеюсь, она может оттуда, где теперь пребывает, увидеть, что камень дримвенов находится у меня». Руки Маэвы покоились на камне. Он тихо гудел под ее рукой.

Поглядев на Девина, а потом на Яспера, она подумала, насколько они схожи — темноволосые, кареглазые и крепкие. И как ей казалось, души обоих соответствовали их телам — такие же крепкие и надежные.

Как странно, еще совсем недавно она была рабыней, не знала имени своего отца и слыхом не слыхивала о камне дримвена. С Девином она подружилась в бане незадолго до побега, с извозчиком Яспером и вовсе едва знакома. И вот теперь все вместе они прячутся от лорда Морлена. И она свободна.

Свобода! Маэва понимала, что за ней все еще охотятся и преследователи могут в любой момент разрушить этот залитый лунным светом покой и обречь на каторжный труд. Но как чудесно просыпаться по утрам и самой выбирать себе занятие. До самого побега слово «свобода» означало для нее только возможность полежать на подстилке после рабочего дня, слушая рассказы Лилы о мире, которого ей никогда не суждено было увидеть. Маэва трудилась в курящейся паром бане едва ли не с тех пор, как научилась ходить. Малышкой еще она разносила полотенца, стирала и складывала шелковые халаты. А когда подросла, научилась составлять ароматы из трав и цветов. Когда ей исполнилось пятнадцать, Орло показал основы массажа, чтобы она могла разминать мышцы сливийской знати. И все это время он был и защитником ее, и надсмотрщиком. Орло. Что-то он поделывает сейчас? Она представила, как Орло приглядывает за огнем, где кипятятся чайники, покрикивает на рабов, приказывая им поспешить.

Вчера она целый час просидела возле ручья, окуная ноги в воду, просушивая их и снова окуная, и мечтала, как переплывет через океан и встретится с отцом, Кабисом Деноном. На груди его был шрам. И если он еще жив, она, возможно, сможет его найти.

Она поглядела вверх — на облитые лунным светом ветви деревьев. Листья их, чуть трепетавшие под дуновением ночного ветерка, казалось, приплясывали. Маэва смежила веки.

И как только она сделала это, мир снов увлек ее в дом, с которого был сорван потолок. Каменные стены рушились на глазах, камни сами падали вниз и разбивались.

Рядом появился юноша, которого она встретила в серых коридорах. Он указал ей на растрепанную девицу, бежавшую к ним обоим.

И тут Маэва увидела огромную птицу, настолько черную, что та затмевала звезды, налетавшую на бегущую девушку. Юноша обхватил девушку за плечи. Маэва поглядела вниз — на камень дримвенов. Из середины его бил золотой луч. Она выставила камень вперед.

Незнакомая девушка протянула к Маэве обе руки. И не прикасаясь к камню, начала впитывать в себя его золотистый свет, пока не засветилась сама. И тогда она обернулась лицом к птице. Золотое пламя било из ее рук, а тело кружилось в таинственной пляске.

Птица громко забила крыльями, отлетая.

Юноша повернулся к Маэве.

— Пожалуйста, — попросил он. — Я должен…

Но Маэва уже проснулась в роще, сжимая в руке камень дримвенов. Девин и Яспер спали, и она, все еще неровно дыша, попыталась успокоиться. Она подумала, что целых семнадцать лет прожила во власти лорда Индола, зная одну только дорогу — от башни до бани… Сны снились ей часто, но такого яркого еще видеть не приходилось. А теперь во сне она путешествовала в неведомые края, а наяву скрывалась от лорда Морлена.

Лорд Морлен. Зачем только она понадобилась ему? Что увидел он в ней? Он, который повелевает столькими людьми и который может нанять кого угодно, и против него она, располагающая всего двумя друзьями.

Впрочем, у нее было нечто, чего лорд Морлен не имел. Она носила на себе камень дримвенов, и этого было вполне достаточно.

Ясперу нравилось наблюдать за порхавшими над шитьем ловкими руками Маэвы.

— Отмеряй большим пальцем, — наставляла она его. — И тогда шов выйдет ровным. А руки надо держать вот так.

Одна ладонь ее находилась под тканью, а другая над нею, в то время как Яспер переворачивал свой лоскут на каждом стежке.

— Не получается, — жаловался Яспер. — Просто мои руки не приспособлены, чтобы держать такой маленький и острый предмет, как игла.

— Но ты ведь справляешься с рыболовными крючками.

Он усмехнулся:

— Даже самый маленький из крючков больше иглы настолько, насколько мой большой палец толще твоего.

Они расположились в своем лагере на камнях. Девин ловил рыбу у ручья. Повозка была спрятана неподалеку — между деревьев. Яспер сходил к дороге и обратно и надеялся, что сумел скрыть все оставленные коляской следы. Конечно, он воспользовался ответвлением дороги — не более чем простой колеей, однако надо знать полосатых. И он старательно прислушивался ко всякому новому звуку.

— Мне нравится шить. Девин любит ловить рыбу, а ты прекрасно справляешься с крючками и углями. — Маэва улыбнулась ему.

— Нам, свободным, известно, как можно выжать все тепло из уголька.

— Не понимаю, как тебе удается зажигать костер, чтобы он не дымил. Каждый раз, когда я прикасаюсь к нему, над огнем поднимается столб дыма.

— Это все потому, что ты каждый день окунаешься в воду. Огонь терпеть ее не может. — Яспер ухмыльнулся и перевернул свою ткань.

— Ты и сам бы мог искупаться.

— В самом деле? — Яспер опустил свою работу — штанину для Девина — и аккуратно воткнул иголку в ткань. Он потянулся.

— В самом деле.

— Маэва, иногда мне кажется, что ты знаешь обо всем, чего не знаю я, а я видел все, что не видела ты. Значит, если нас объединить вместе, получится толковый человек.

Она не расставалась с шитьем.

— Но никто из нас не был там, куда мы направляемся.

— Если мы только сумеем добраться туда. — Нет никакого смысла изображать уверенность в этом.

Нахмурив лоб, она склонилась над шитьем.

— А ты поплывешь с нами через океан?

— Если бы я только знал, что буду делать на востоке. Я же родился в Сливии.

— Но если тебе не понравится эта мысль, я бы отдала тебе на обратный путь все оставшееся золото.

— Маэва, ты должна понять, что золота при нас не должно быть. Если меня обыщут, эти два дилана могут принести нам только рабство. Или смерть.

— Тогда я сама понесу их. — Она никак не хотела расстаться с монетами.

Яспер утопил бы их в ручье и успокоился лишь тогда, когда собственными глазами увидел бы, как золото погрузится в ил. Он прожил свою жизнь, не зная, что такое диланы, нередко в кисете его не нашлось бы и пары бесает. Прожить можно и не имея денег.

— Я закончил этот шов, — проговорил он вставая. — А вот и Девин.

Мальчик поднял вверх две увесистые рыбины. Яспер похлопал его по плечу: