Леонид Сапожников - Четыре самозванца

Я использовал в расчетах исходные данные, которые подсунул мне Свистунов. Они были, мягко говоря, недостоверны, и я это понимал, но делал вид, что ни о чем не догадываюсь. По этим данным озеро неудержимо мелело и должно было в недалеком будущем высохнуть вообще. А раз так, его надо было срочно спасать вместе с карасями, что и стремился доказать Свистунов.

Мои расчеты выглядели очень солидно: длинные формулы, матрицы, интегралы. В конце сияла победоносная фраза: «Таким образом, предлагаемый поворот р. Нетихой является оптимальным решением проблемы». Но Свистунову этого было мало, — он попросил меня подсчитать еще и экономический эффект. Я отказался, и он это сделал сам при помощи Жука. Ну и липу же они состряпали!

Начали они со свидетельства летописца о том, что карасей в Подвальном озере «видимо-невидимо».

— Сколько это, если в цифрах? — спросил Свистунов. — Тысяч десять? Или больше?

— В другом месте написано «тьма-тьмущая», — ответил Жук. — А это, я думаю, миллион.

— Миллион — слишком круглое число, — невольно вырвалось у меня. — Сразу поймут, что взяли с потолка. Напишите так: «Количество карасей — один миллион сто тридцать пять тысяч».

— Лучше двести тридцать пять, — сказал Жук.

— Где двести, там и триста! — махнул рукой Свистунов и записал, что карасей в озере 1 335 000.

— Что-то маловато, — заметил Жук. — Они ведь размножаются? Дают приплод?

Свистунов на лету поймал его мысль и написал в следующей строке: «Коэффициент размножения карасей Кр равен 0,5». Это позволило к 1 335 000 прибавить еще половину. Получилось 2 002 500 карасей. — Красиво! — сказал я. — Эти 2500 в конце кого хочешь убедят, что расчет выполнен с большой точностью.

— Без точности в нашем деле нельзя! — потирал руки Жук.

Дальше они взяли среднюю цену каждого карася. Сначала магазинную, но она показалась им слишком низкой.

— Берем ресторанную! — предложил Жук. — Это рубль пятьдесят штука.

Умножили количество карасей на полтора рубля, и вышла очень приличная сумма.

«Следовательно, поворот р. Нетихой, — записал Свистунов, — позволит спасти карасей на сумму 3 003 750 руб. в первый же год, а в дальнейшем ежегодно будет спасать их очередной приплод стоимостью 1 001 250 руб. Учитывая, что попорот р. Нетихой обойдется в 4 миллиона рублей, он полностью окупит себя уже через два года, а затем будет приносить чистую прибыль».

Вот такой расчет они сочинили. Но я, как вы убедились, в этом практически не участвовал. Мое дело — математика.

Имея на руках такие козыри, Свистунов пошел вверх, как ракета. Его сделали директором, и он пересел со старого «Москвича» на «Волгу» новой модели. Потом Жук надоумил его, как получить вертолет. На фюзеляже написали «Техпомощь». Ему полагалось обслуживать экскаваторы вдоль каналов, но он обычно порхал совсем в других направлениях. Жук летал на нем по каким-то таинственным делишкам, Кураго тоже чуть что взмывала в небо.

Один только я никогда не прошу вертолет у Свистунова. Из принципа! А еще потому, что страдаю морской болезнью…

Как видите, мне не в чем себя упрекнуть. Математическое обоснование Проекта я выполнил мастерски, на высоком научном уровне. Доказал, что поворот спасет озеро. А что исходные данные были враньем, так это не моя забота. За это Свистунов пускай отвечает.

Так разве же справедливо, что на всех перекрестках кричат «Позор!» и ему, и мне? Он действительно авантюрист, но я-то, я-то — ученый! И если я, по выражению Лещенко, ввязался в БЭП, то лишь для того, чтобы скорее защитить докторскую. Защищаться я буду в далеком городе, где статей Лещенко никто не читает. Никому там и в голову не придет крикнуть «Позор!» мне, Дрозду, соавтору такого звонкого проекта.

И надо же — накануне пуска воды в каналы возникла эта погоня из прошлого! Все могло пойти прахом, если бы не Жук.

— Пусть, — говорит, — подежурят на ржавых рельсах, а завтра, когда пустим воду, они нам уже не страшны!

Аферист он. Я это понял еще в четвертом классе. А его трюк с узкоколейкой можно даже подлостью назвать. Но, если вдуматься, это был единственный выход. Только так можно спасти БЭП, а с ним — мою диссертацию.

И я не высказал Жуку ничего. Решил промолчать. В виде исключения…

Я отправил Жука вертолетом, чтобы готовил ужин перед завтрашним трудным днем нужно устроить вечер отдыха. Прилетим после работы втроем: я, Анна и Максим. Все расходы ему будут оплачены.

Еще я успел шепнуть ему в последний момент, чтобы хорошо накормил Сашу с Катей, раз уж хочет по дороге на дачу высадить их в лесу.

Некрасиво, конечно, получилось. Но они сами виноваты. Примчались без приглашения из прошлого, объявили нас самозванцами с неполным семилетним образованием… А главное, нахально требуют, чтобы мы тут все бросили и вернулись в детство!

Разве так я вел бы себя на их месте? Нет, нет и нет! Попросился бы выступить по телевидению в пионерской программе и рассказал бы, как замечательно учился Роман Алексеевич Свистунов, каким серьезным и ответственным человеком он был уже на школьной скамье. А Свистунов, то есть я, их бы за это отблагодарил. Сделал бы ценные подарки. Сели бы они с подарками в МАВР, отдали бы нам салют и вернулись бы тихо-мирно в золотые школьные годы. Все вежливо, культурно и главное — всем хорошо…

Но не умеют они, к сожалению, себя вести. Жить не умеют. Вот и пускай погуляют в лесу, а там посмотрим.

Я решил не думать о них хотя бы сутки. Но не вышло. Когда мы летели к Жуку на дачу, я вдруг испугался, что увижу их с воздуха. Стоят на рельсах, как часовые, а смена не придет…

— Юра, — сказал я пилоту, — обогни старую узкоколейку.

— Есть обогнуть! — откликнулся Юра. Он у меня не задает лишних вопросов…

Когда мы прилетели, солнце уже село за лесом. Жук накрыл стол под яблоней и жарил неподалеку шашлыки.

— Красная икра — моя слабость! — воскликнула Анна, усаживаясь. — Но почему так мало? А, Георгий?

— Я скормил Кате с Заецом в вертолете целых две банки, — вздохнул Жук. — Роман Алексеич распорядился накормить их получше.

Кураго сказала с вызовом:

— Слишком добрый наш Роман Алексеич!

И вонзила красивые белые зубы в бутерброд с икрой.

— А что же им — ягодами там питаться? — рассердился я.

— Почему бы и нет? — пожала плечами Анна. — Ягоды — это вкусно!

— Ягоды появятся только в июне, — дал справку Максим и взял с тарелки два бутерброда сразу.

— Питайте, питайте их деликатесами, — усмехнулась Кураго. — А эти субчики через пару дней выйдут из лесу и начнут всем звонить, что мы — самозванцы!

— И на здоровье! — сказал я. — Через пару дней они нам уже не опасны. Мы поставим завтра победную точку, а победителей не судят!