Михаил Валигура - Приключения Торпа и Турпа

Путешественники попадали на землю и разом потеряли сознание от столь сильного удара.

Первым пришел в себя Турп. Он сел, обхватив руками голову, которая гудела, как чугунный колокол. «Сотрясение мозга, не иначе», — подумал сыщик, прикладывая ко лбу широкие прохладные листья лопуха. Боль немного улеглась, и он огляделся.

Полянка была буквально усеяна предметами с разбитого воздушного шара. Среди этого разнообразия в живописных позах валялись Торп, Джон Кишо и Сопер, который так и не воспользовался своим умением летать и не оставил друзей. Хамяка нигде не было видно.

Кряхтя, Турп привел в чувство всех троих, и они принялись обсуждать, что же делать дальше.

— Первым делом, — горячился Торп, — надо поймать мерзавца Картара!

— Картар может и подождать, — отмахнулся Джон Кишо. — Нужно найти Хамяка. Он свалился где-то неподалеку.

— А я считаю, — вступил в разговор Сопер, — что нужно идти в город.

— Поддерживаю Соперку, — сказал Турп. — Он дело говорит. Мы:

а) — без провианта;

б) — без оружия;

в) — без медицинской помощи;

г) — без транспорта.

Чего нам в лесу делать, на ночь глядя? Тем более, что все мы помним местных валков. Давайте поскорее отсюда убираться.

— Но как же Хамяк? — воскликнул Джон Килю. — Я даже стихотворение о нем сочинил. Называется «Ода Джона Кишо о Хамяке».

— Нет-нет, Джон, пожалуйста, только не сейчас! — раздался из-за кустов сконфуженный голос Хамяка. — Я так смущаюсь, когда ты читаешь про меня стихи.

— Друже! — радостно воскликнул поэт. — Да я же ни разу про тебя стихов-то не писал!

— Вот потому-то я раньше и не смущался. А сейчас смущаюсь. И еще, пожалуй, Джон, я прощаю тебе все долги.

— Ну, это уж чересчур, — заявил Кишо, отмахиваясь от Хамяка. — Так не годится!

— Ладно, — вмешался Торп. — Ссориться будете дома.

— Мы не ссоримся, — проговорил Хамяк, вылезая из кустов окончательно. — Мы из вежливости.

И друзья, отряхнув с боков прилипшие сосновые иголки, направились, прихрамывая, к городу.

— Первым делом, — мечтал Торп, — купим сигар и апельсинового ликера. Затем направимся домой, примем ванну. После ванны плюхнемся в кресла и будем покуривать «Монтекки и Капулетти» и потягивать апельсиновый ликер.

Увы, увы! Их мечтаньям не суждено было сбыться. Мы ведь совсем упустили из виду Картара, а тот времени даром не терял. После того, как злодей очутился на берегу, он немедленно отправился в город, в котором к его приходу уже творилось черт-те что.

Весь город собрался на центральной площади для выборов нового бургомистра. Каждый хотел быть градоначальником. В воздухе запахло поголовной дракой.

Коварное сияние ночного Марса стерло улыбки с лиц горожан, вытравило все то доброе, чем были наполнены их души. Теперь на площади стояли угрюмые, мрачные субъекты, разбойники с большой дороги. Но разбойники без атамана. Сейчас они пытались честным путем выбрать его.

— А ну, тихо, — неожиданно зычно закричал Картар, пробившись сквозь толпу и вскарабкавшись на трибуну. — Всем молчать и смотреть сюда! — уверенно продолжил он, подняв вверх магический жезл.

«Глаз Ягуара» вспыхнул, как звезда, впитывая, усиливая и отражая лучи Марса. И огромная толпа людей вдруг успокоилась, как по мановению волшебной палочки.

— Надеюсь, вам теперь ясно, кто ваш новый предводитель? — жестко спросил Картар.

Люди, завороженные зловредным сиянием камня, молчали. Один лишь слабонервный Судакофф вскрикнул: «Да здравствует новый Бургомистр!» Однако Картар прервал его словами:

— Отныне приказываю называть меня не Бургомистром, а Полководцем!

— Ура Полководцу! Ур-ра! Ур-ра!! Ур-ра!!! — закричали некогда мирные горожане.

— Слушай мой первый приказ! — командовал новоявленный Полководец. — Сейчас с окраины города приближаются Торп, Турп, поэт Кишо, Хамяк. Схватить их, и посадить в тюрьму! Начальник тюрьмы! Начальник полиции! Выполняйте! И чтобы через десять минут я выслушал ваш рапорт о том, что задание выполнено!

Вот так наши друзья попали из огня да в пекло. Не успели они пересечь границу города, как немедленно были взяты в плен своими же согражданами.

— Сопер, беги! Ты нас выручишь! — воскликнул Хамяк, уверовавший в то, что и «ящурка» иногда может быть полезен, подбросив Сопера в небеса. Туда, где его уже не могли доспать пули озверевших полицейских.

После этого Хамяк, Джон Кишо, Торп и Турп достойно сдались в плен, поскольку действительно глупо было бы сопротивляться карабинам и автоматическим пистолетам. Их провели под конвоем через весь город, и вчерашние друзья и товарищи теперь глядели на них с озлоблением.

— Что же это такое? — говорил Торп, чуть не плача. — Что с ними случилось вдруг? И что, в конце концов, плохого мы им сделали?

— Много будешь знать — скоро состаришься, — злобно отвечали ему полицейские и сильней подталкивали друзей штыками в спину.

Подброшенный могучей лапой Хамяка, Сопер взлетел в воздух на несколько метров и с грустью наблюдал оттуда, как его друзей ведут под стражей. Он проводил их взглядом до самых дверей тюрьмы и, когда те с грохотом захлопнулись, засопел, всхлипнул и принялся причитать вслух.

— Бедный, несчастный дракончик, — говорил он, размазывая лапкой слезы. — Остался ты один-одинешенек! И куда ты теперь денешься? И кому ты теперь нужен? И… Однако, — добавил Сопер с обидой в голосе. — Почему это они не захотели взять меня с собой в тюрьму? Вот всегда так: без меня, да без меня. А может… может, они ждут от меня помощи?

При этих словах дракончик весь встрепенулся и приосанился.

— Ну конечно! Больше-то ждать ее неоткуда, кроме как от тебя, Сопер! Только… Только как же я им помогу? — и Сопер принялся в раздумьи описывать круги над городом.

Во время очередного облета он вдруг столкнулся с призраком. Точнее, не столкнулся, а пролетел сквозь него.

— Здравствуй, змий, — окликнул дракона призрак. — Куда несут тебя крыла твои?

Сопер затормозил и развернулся в воздухе.

— Ой, это ты! — обрадованно воскликнул он. — До чего я рад тебя видеть, дорогое привидение!

Призрак же особой радости не выказал, а наоборот, разозлился.

— Еще раз, — сказал он, — ты назовешь меня привидением, и я не знаю, что с тобой сделаю!

— Ну, не сердись, не сердись, — попытался успокоить его Сопер. — Я, ну честное слово, больше не буду. Или, по крайней мере, постараюсь больше не быть.

— Бред какой-то, — поморщился призрак. — В жизни своей не видел более косноязычного пресмыкающегося. Ну, и чего ты тут делаешь?

— Ох, ты ведь и не знаешь, что у нас случилось! — засуетился Сопер. — Их всех, всех; и Торпа, и Турпа, и Хамяка, и Джона Кишо в тюрьму арестовали, а Картар…