Карри - Чужого поля ягодка

— Да хватит, Стан. Я понял. Надеюсь, меня понять ещё легче — я ж только адъютант… и то бывший. Я знаю, что Контроль не отстанет от Мэллин и будет преследовать её, пока может. Она, насколько я её знаю — будет ускользать, пока может. Но она всего лишь слабая девочка. Зверя можно гнать… можно догнать… А можно ведь и загнать, понимаете? Это же так просто. Постарайтесь довести это до понимания остальных ваших коллег, Стан. Вот это всё… — он раскинул руки, задрал голову и горько прокричал в небо: — …разве этого не достаточно, чтобы убедиться: не надо объявлять ей войну?! — поперхнулся дымом, прокашлялся и закончил уже тише, охрипло: — В этой войне не будет победителей и добычи — Мэллин не трофей и не животное. Она не принадлежит никому и ничему! Ни вам, ни вашему Городу. Ни даже вообще всему этому гадскому, дохлыми предками недораздолбанному миру!..

И, выдохнув, закончил почти спокойно:

— И я ни-че-го не могу сказать вам, Стан, об этих рехнувшихся компьютерах. Сам ничего не знаю. Может, Бен что-нибудь этакое придумал, он на такие дела мастер… Разве невозможно построить перехватчик киберуправления? Если очень захотеть? Вам это надо, вы и думайте. А я пошёл, — и побрёл, высоко поднимая ноги, через завалы разнообразного мусора.

— Я догадывался… — донеслось ему в спину.

— О чём? — обернулся на ходу Джей, ловко балансируя.

— Что она… не из Города.

— Ну да, само собой. Она же из Диких, — хохотнул Джей. Ему становилось всё веселей.

— Где вы её взяли, Джей? — качнул головой Стан.

— Я — взял?! — вытаращил покрасневшие от дыма глаза Джей. — Познакомился во время ликвидации одного из «курятников». Она назвалась Мэллин Тисс, и у меня не было причин сомневаться в её словах. Ни причин, ни желания.

— И что ты собираешься делать? — глядя ему вслед, спросил Стан.

— Подыщу подходящую колымагу из брошенных, — кивнул Джей на завалы вокруг, — и попробую отыскать моих друзей. Надеюсь, меня не обвинят в краже чужой собственности.

Стан ещё долго сидел у своей машины. Сквозь хлопья опадавшей копоти ему едва удалось разобрать неопределённые очертания взлетевшего неподалёку флайера, взбившего при старте клубы пепла, и тут же пропавшего из виду за столбами дыма.

— Удачи, Джей, — одними губами прошептал Стан. — Удачи всем вам…

17.12.2012.

Конечно, этот лес не мог быть обычным. Миль это понимала. Он был живой. Но чтобы настолько живой — к этому она никак не была готова! Взять хоть бродячие деревья — не поймёшь, то ли это растения, то ли животные. Стоят себе стоят, корни в земле, наверху торчат стволы, ветки, листья, цветы… Всё, как положено, хотя листья какие-то пятнистые, и пахнет всё это излишне остро. Ну, стоят и стоят. А потом, непонятно почему, одно из них начинает пахнуть заметно сильнее, да вдруг ка-а-к… затрясётся мелко-мелко, ка-ак вытащит корни из земли — и поползло, причём, сохраняя вертикальность… Ладно хоть, не кусается. Напротив, довольно миролюбивая и даже компанейская тварь: если возле них достаточно долго стоять или сидеть, то они постепенно сползаются и пристраиваются рядом. Пытаются ветками обвить, листьями своими пахучими щекочут. А прикрикнешь или просто ты не в духе — их листья отдёргиваются… и снова льнут. И злость куда-то девается. Возле жилища их скопилось уже около двух десятков, а поначалу не больше трёх имелось.

А ползучий мох, живущий на высоких стволах и скалах? Пушистый и мягкий днём, ночью он съёживался, складывал свои веточки, становясь плоским и колючим. Этого любителя тепла и света не встретить было в тени и прохладе, и ягоды его меняли цвет трижды в день: утром они белые, к полудню красные, вечером чёрные, а к восходу опять белеют. Бен запретил их пробовать, хотя птицы их клевали, Миль сама видела…

А непуганно-бесстрашные шестилапые грызуны размером с белку, гнездящиеся высоко-высоко, в густых кронах? Когда одно из этих созданий впервые попалось Миль на глаза, она так завизжала (и мысленно тоже), что распугала всю живность в округе на полдня пути — как минимум. Бен едва не рехнулся, услышав этот визг — решил, что на неё таки напали агенты Контроля. Даже любознательный бедняга шестилапик, всего-то привлечённый блеском её браслета, уверился, что всё — это смерть его пришла, и хлопнулся в обморок: он отродясь не слыхивал, чтобы в его родном лесу кто-то издавал вопли столь убийственной высоты, частоты и продолжительности…

Фантомом возникнув ниоткуда, Бен явился к месту «трагедии» на хорошем взводе, равно готовый как убивать, так и умирать, и от облегчения сперва просто слов не находил. Даже чтобы выругаться. Потом ухватил неподвижного зверька за пушистый хвостик, поднёс к бледному и виноватому лицу жёнушки и вопросил:

— Ну вот зачем вам оружие, фэймен? Вы сразили эту зверюгу наповал, лишь немного возвысив голос… Я, кстати, всегда сомневался, что он у вас вообще есть.

Вольно ж ему было веселиться, а Миль с детства терпеть не могла пауков, которых шестилапик живо ей напомнил, когда спрыгнул с дерева и раскорячился рядом с ней, растопырив свои шесть мохнатых коленных суставов и завив кольцом поднятый над туловищем хвост, что выражало, оказывается, благорасположенность и желание познакомиться поближе… Это потом она разглядела его большие чёрные глаза, блестевшие под длинными ресницами, и милую подвижную кнопочку всегда влажного носа, и потешные пучки вибрисс вокруг этого носика, и цепкие когтистые пальчики на каждой лапке… не говоря уже о прекрасных переливах короткого меха дивного зеленоватого оттенка.

А ещё были земляные броненосцы, роющие в толще почвы целые системы тоннелей. Большие, бронированные, неповоротливые и невозмутимые, они жили под землёй, изредка и всегда неожиданно выбираясь на поверхность. Когда заросшая травами, как мехами, спокойная поверхность земли начинала подрагивать… вспучиваться… раздаваться в стороны… из-под дёрна и комьев почвы показывались мощные когтистые ластолапы, а затем их сменяла покрытая бронёй голова с выпуклыми глазами и чуткими ноздрями… Да, это всякий раз здорово впечатляло. Голова озиралась, принюхиваясь… И вслед за ней свету являлось грандиозное тело на опять-таки шести лапах. Тускло поблёскивая кольцевидно расположенными пластинами брони, зверь втягивал широкими ноздрями воздух, осматривался — несмотря на подземный образ жизни, в дневном свете видели броненосцы отлично — выбирал одному ему известный ориентир, и уверенно топал по своим делам, передвигаясь быстро, на людей и вообще ни на кого не нападая, никого не боясь, и исчезал под землёй так же впезапно, как и появлялся. Надо было видеть, как уткнув морду в землю, он начинал рыть нору: земля с пучками травы фонтаном летела вверх и в стороны, и через каких-то полторы минуты бронированная землеройка с Миль ростом скрывалась в недрах земли. Часто она тут же закупоривала отверстие почвенными массами, а иногда оставляла вход заманчиво открытым…