Сьюзен Коллинз - Грегор и смутное пророчество

ХОТЬ ВЫБОР НЕЛЕГКИМ БУДЕТ, НЕЛЬЗЯ ПРЕКРАЩАТЬ БОРЬБУ.

ПОРОЙ, ЧТОБ ЛЕТАТЬ ВЫСОКО И НЕ ПАДАТЬ, ПРИХОДИТСЯ ПАДАТЬ ВНИЗ.

ПОРОЙ ЖИЗНЬ СТАНОВИТСЯ СМЕРТЬЮ, А В СМЕРТИ КРОЕТСЯ ЖИЗНЬ.

— Вообще не понимаю, о чем речь, — сказал он.

— И я не понимаю. И никто не понимает. Можно голову сломать. Думаю, никто не поймет, пока не придет время, — ответил Викус. — Грегор, мальчик мой, все это тяжело и неприятно — но необходимо. Это необходимо тебе — если ты хочешь спасти отца. И необходимо моему народу — если мы хотим остаться в живых.

Грегор почувствовал, как гнев уступает в душе место страху.

Он предпринял еще одну попытку:

— Я не хочу иметь дело с этим… с этой крысой, — сказал он почти умоляюще. — Он же легко нас всех перебьет.

— Нет. Ты не должен судить о Живоглоте по тому, что знаешь о крысах вообще. Он — уникальное создание, никто не может сравниться с ним в мудрости. Между крысами и людьми не всегда была война. Когда мы с Соловет и Живоглотом были молоды, люди и крысы жили в мире. Живоглот хочет восстановить те отношения. А вот король Грызер людей ненавидит и хочет уничтожить нас всех, — объяснил Викус.

— Значит, вы утверждаете, что Живоглот — хорошая крыса, — медленно подбирая слова, произнес Грегор.

— Если бы я не был в том уверен, разве я оставил бы свою внучку на его попечение? — спросил Викус.

— Вашу внучку?! — удивился Грегор.

— Моя дочь Юдит была матерью Люксы, — сказал Викус с горечью.

— Вы дедушка Люксы? Почему же она называет вас по имени? — Эти подземные ужасно странные — он и подумать не мог, что они родственники.

— У нас так принято, — уклончиво ответил Викус. — Прошу тебя, присматривай за ней. Если все это нелегко для тебя — представь, каково ей.

— Вообще-то я еще ни на что не согласился! — воскликнул Грегор. Но взглянув в глаза старика, сдался: — Ладно, я постараюсь. Есть что-нибудь еще, что мне следует знать?

— Только одно: что бы я ни говорил, с самого первого мгновения, как только увидел тебя, я совершенно точно знал, что ты и есть воин.

— Спасибо. Чудесно. Это очень обнадеживает, — пробурчал Грегор.

И они вернулись к остальным.

— Итак, — обратился к ним Грегор. — Мы с Босоножкой идем дальше — с крысой. Кто с нами?

Повисла тяжелая пауза. Наконец Темп сказал:

— Если идет принцесса, идем и мы.

— Что скажешь, Люкса? — спросил Викус.

— А что я могу сказать? Разве я могу вернуться к своему народу и заявить, что отказалась участвовать в походе, который является нашей единственной надеждой на спасение? — с горечью ответила Люкса.

— Конечно ты не можешь этого сделать, Люкса, — сказал Генри. — И он прекрасно это знает!

— У тебя ведь есть выбор… — начал Викус, но Люкса перебила его:

— У меня есть выбор! У меня есть выбор! Зачем ты говоришь о выборе, зная, что у меня его нет?!

И они с Генри повернулись к Викусу спиной.

— Летучие мыши, как вы? — спросила Соловет, так как Викус, похоже, не в силах был говорить.

— Мы с Авророй летим, — промурлыкал Арес.

— Что ж, решено. Давай, Марет, нам пора домой! — скомандовала Соловет.

Расстроенный Марет передал путешественникам запасы еды.

— Высокого полета. Высокого полета вам всем, — сказал он дрожащим голосом, садясь на свою летучую мышь.

Соловет села на свою мышь и развернула карту. Живоглот помогал ей найти на карте кратчайший путь в Регалию, а Викус направился в сторону Люксы и Генри.

Они даже не обернулись.

— Мне горько оттого, что я не могу завершить вместе с вами начатое, но я хочу сказать, что прекрасно понимаю, что творится у вас на душе. Возможно, наступит такой день, когда вы сможете понять и простить меня. Высокого тебе полета, Генри. Высокого тебе полета, Люкса, — произнес Викус. Он подождал ответа, но его не последовало.

Тогда Викус повернулся и с трудом забрался на свою летучую мышь.

Как ни возмущала Грегора мысль, что ему придется продолжить поход с этой ужасной крысой, в эту минуту он всем своим существом сочувствовал Викусу. Ему хотелось заорать Люксе: «Скажи же что-нибудь! Не позволяй своему деду вот так улететь! Ведь четверо из нас не вернутся обратно!»

Но слова застряли у него в горле. А в глубине души он и сам не мог простить Викусу того, что он их вот так оставляет.

— Высокого тебе полета, Наземный, — сказал Викус.

Грегор не знал, что ответить. Промолчать? Дать Викусу почувствовать, что он, Грегор, тоже осуждает его поступок? Ему казалось, что имеет право так поступить.

Но помимо воли в памяти вдруг всплыли эти последние два года, семь месяцев и теперь уже, наверно, пятнадцать дней. Было так много всего, что он хотел бы сказать папе, если бы у него появилась такая возможность. Так много всего! Например о том, как здорово сидеть с ним всю ночь на крыше и смотреть на звезды. Или как он, Грегор, любит ездить с ним в метро на стадион, смотреть бейсбольный матч. Или хотя бы вот это: как он счастлив, что среди миллиардов людей, живущих на свете, именно он оказался его папой.

Его душа была полна таких вот невысказанных слов. Летучие мыши взмыли в воздух. Через мгновение их и след простынет.

— Высокого полета, Викус! — закричал Грегор. — Высокого вам полета!

Викус оглянулся, и Грегору показалось, что он видит на его лице слезы. Викус, прощаясь, поднял руку. И они улетели.

Теперь их осталось только девять.

У Грегора было такое чувство, будто взрослые вдруг куда-то ушли, оставив детей на попечение няньки-крысы. В глубине души он ощущал себя слабым, маленьким и одиноким. Он оглянулся на своих спутников, понимая, что рассчитывать отныне придется только на себя.

— Нужно чуток отдохнуть, набраться сил перед походом, — сказал Живоглот, позевывая. — Через несколько часов выступаем.

Аккуратно смахнув с шерсти несколько сырных крошек, он свернулся калачиком и через минуту уже спал ровным глубоким сном.

Остальные молчали, не зная, что сказать. Грегор расстелил на полу одеяло и позвал Босоножку.

— Ететь? — спросила Босоножка, указывая в том направлении, где скрылся Викус.

— Да, они улетели, Босоножка. А нам нужно поспать. Пора баиньки.

Он лег на одеяло, и она тут же залезла к нему под мышку — без всяких капризов и уговоров. Темп и Тик расположились у них по бокам. Наверно, решили выполнять роль охраны. Смешные… Будто они могут реально помешать Живоглоту, если он решит на них напасть. Но знать, что они рядом, было почему-то приятно: хоть и не особо надежная, но защита.

Люкса не стала ложиться. Тогда Аврора подошла к ней и обняла ее своими золотистыми крыльями. Арес улегся рядом с Авророй, а Генри удобно устроился у него в ногах.

Они не предприняли никаких мер предосторожности, несмотря на то, что Живоглот в два счета мог разделаться с ними со всеми. «Сначала он нападет на Люксу и Генри — они единственные из нас вооружены, а затем легко покончит с остальными», — вертелось в голове у Грегора. Аврора и Арес еще могут улететь, остальным же никуда не деться.