Илья Подольский - Огненная печать

– Ты не знаешь, почему… – начала я.

– Макс еще в Саратове предупредил меня, – шепотом заговорил Антон. – Это у него от резкой перемены климата, а может, от сильных волнений. В Саратове было намного суше и теплее, чем в Пскове.

– Да, пожалуй, поэтому, – вздохнула я.

– А о какой птице говорил тебе Макс?

Я грустно улыбнулась.

– Наверно, все о той же… За несколько минут до того, как ты вошел, Макс явился мне в видении… Извини, мне нелегко об этом говорить. Все-таки и вправду надо отдохнуть. Я пойду, но только ты не уходи, ладно? – от нахлынувшей сонливости будто бредила я и через минуту отправилась к себе. Красильников остался.

Только я легла в свою кровать, бог сна тут же унес меня к своим провидческим берегам. Когда наутро я проснулась и, умывшись, стала одеваться, то заметила, что Ольга и другая девушка, жившие со мной в одной каюте, как-то странно шепчутся за спиной. Девушку звали Лия. Такие шушуканья для меня не новость, но девчонки уже начинали забывать о приличии. Они к тому времени были одеты и собирались идти на завтрак.

– Что?! – не выдержала я. – У меня за ночь рога и хвост, что ли, отросли?

– Нет, с тобой все в порядке, все хорошо, – продолжала дурачиться Ольга, изображая тон психотерапевта. – Как тебе спалось? Какие сны снились?

– Спасибо, неплохо, – серьезно проговорила я, решив не обращать на них внимания.

– Вот, – сказала Лия и положила на мою тумбочку исписанный тетрадный листок. – Почитай.

– Что это? – узнала я почерк Оли.

– Нет, ты сначала прочти, – интригующе проговорила Лия.

– Ладно, потом, – отмахнулась я.

Но Оля вручила мне листок, и они, взяв меня за руки, усадили на кровать.

– Мы тебя не отпустим, пока ты не прочтешь, – засмеялась Лия.

– И вслух, пожалуйста, – добавила Оля.

Что ж, пришлось читать.

– Здесь написаны, кажется стихи. Чьи они? Твои? – сказала я Ольге, но обе девчонки, поджав губы, молчали. – Когда солнце роняет обруч, – начала я, – в медный пролив на заре… Я встречу с птицей пророчу… В туманно-лучистой борьбе… – Не понимаю. Оля, если ты хочешь, чтобы я оценила это стихотворение, то я говорю тебе – оно очень необычное.

Я в недоумении умолкла, и Лия с Ольгой наконец-то смогли вдоволь насмеяться.

– Неужели ты совсем-совсем ничего не помнишь? – немного успокоившись, спросила Лия. – Ведь ты сама сочинила этот стих!

– Как сама? – удивилась я. – Во сне, что ли?

– Вот именно, – подтвердила Оля. – Когда мы вчера вернулись с дискотеки, ты уже спала. Стали тихо раздеваться, прислушались, а ты что-то там бормочешь. Многое мы не успели записать, а часть твоих слов и вовсе была непонятна.

– О чем я еще болтала?

– Что-то про старую луну, про землю, воду… – наморщила лоб Лия.

– Еще про воздух, – прибавила Оля.

– Странно, этот, судя по стихам, удивительный сон напрочь закодирован, – вслух подумала я.

– Ева, извини, но ты и впрямь ненормальная, – заключила Кирсанова. Через пару минут девчонки пошли завтракать, и я осталась наедине со своими блуждающими мыслями.

В конце концов додумалась вот до чего. Элементарно: я проспала очередное и, быть может, самое важное видение. О, как я была зла! Надо же! Проспать последнюю, заключительную подсказку!

Она была действительно последней. И сохранившиеся осколки сна в виде того обрывочного стихотворения говорили лишь о том, что мной пройден какой-то этап… или круг. Ведь теперь браслет с минуты на минуту должен был ко мне вернуться. В дверь моей каюты кто-то постучался.

– Входи, Красильников, – пригласила я, наперед зная, что это именно он.

– Забавно, тебе все было известно с самого начала, правда? – смущенно ухмыльнулся Антон.

– Закрой за собой дверь, чтобы нам никто не помешал, – серьезно, но просто говорила я. – На самом деле о том, что мой браслет в твоих руках, я узнала только вчера утром, когда мы отчаливали.

Антон закрыл дверь и спросил:

– Почему ты сразу не потребовала его обратно?

– Во-первых, ты согласен, что человек человеку волк? Кстати, такого мнения придерживается твой любимый Александр Иванович…

– Ладно тебе, и я уже понял, что этот профессор просто сухарь, – махнул рукой Антон, и я рассмеялась. – Жаль, я не знал другого Александра Ивановича… Он-то, наверное, был настоящим профессором…

– Во-вторых, – не дослушав, продолжила я, – магия браслета так тонко переплетена с нашими судьбами, что любое грубое вмешательство может прервать связь. Ведь мы знаем, с чем имеем дело.

Антон поднял правый рукав своего свитера. Его крепкую руку опоясывал мой браслет, который смотрелся еще роскошней, будто разлука с ним только приблизила и увеличила его в моих глазах. Антон снял украшение.

– Разреши, я сам надену его тебе на руку, – попросил он, и я не отказалась. – Пусть это будет знаком примирения. Я возвращаю то, что по праву тебе принадлежит.

– Антон, я бесконечно рада, что у меня есть такой друг, как ты. Но я могу себе представить, как тебе было трудно найти верное решение… в этой туманно-лучистой борьбе.

– Туманно-лучистой? – переспросил Антон. – Красиво, но я думал, что ты обидишься и…

В этот момент объявили о том, что теплоход причаливает к берегам Волгограда.

– Ева! Пойдем скорее на палубу! – схватил Антон меня за руку. – Волгоград! Я там жил! Пойдем, я покажу тебе свой город!

Мы выбежали навстречу приближающимся берегам.

Волгоградская остановка длилась гораздо меньше, чем саратовская. В этом городе мы пробыли только четыре часа, а дальше нас ожидала Астрахань. Экскурсия была не особенно интересной. Оказалось, что Красильников знает о своем родном городе больше. Он с какой-то мальчишеской гордостью рассказывал мне о своих друзьях и жалел, что не может их увидеть.

Макс чувствовал себя лучше и, как обычно, крутился рядом с Кирсановой. Лия, кажется, была неравнодушна к Красильникову. Но вся эта любовная чепуха меня, к счастью, не касалась.

Меня волновало иное, не поддающееся простому истолкованию. А именно: связь между пластиной и браслетом. Сейчас я обладала обеими вещами, но как найти смысл их воссоединения? Может быть, я ошиблась, и подсказки еще не исчерпали себя?

Мы вернулись на корабль. Снова прощальный гудок и громкая, но смешная музыка. Мы покинули Волгоград. Антон немного поныл, повздыхал, а потом спросил:

– Ты пойдешь сегодня на вечеринку?

Похоже, я отставала от жизни, потому что совершенно ничего не знала о предстоящем празднестве. Антон просветил меня, невежу, и я лишь пожала плечами. Не очень-то мне хотелось быть сейчас на виду. Однако Антон пошел на хитрость:

– Разве тебе не интересно узнать, как браслет оказался у меня и почему я сразу не отдал его?

Что ж, один – ноль в его пользу. Мы договорились, что он зайдет за мной пораньше.