Светлана Лаврова - Куда скачет петушиная лошадь

Мир почесал второй листик и под восторженные вопли овации сошёл с трибуны.

— Я собиралась поставить Миру и Тове высший балл за дипломную работу, — сказала Достопочтенная Госпожа Культурологическая Учительница. — Они, конечно, рассекретили свои личности, что нежелательно, но привезли исключительно интересный материал и благородно вели себя на чужой планете — не посрамили гордого имени флориков. Но после обдумывания я решила снизить вам оценку на десять баллов за пренебрежение техникой безопасности и прямое нарушение моих указаний.

— Неправда! — возмутился Мир и включил запись в мобильнике: «Значит, так. Даю вводную: по данным справочника планета должна быть слабо заселенной, местность для внедрения — почти пустой, не более трёх разумных существ на квадратный урд. Аборигены не применяют трансформаций. Вариант разума — не растительный. Можно животный, минеральный, эктоплазменный, даже механический. Чтобы если кого пришибёте, то хоть не братские растения, а каких-нибудь зверей или роботов. Мутации запрещаю! В восстаниях не участвовать! Королей не смещать!»

— Это ваши слова? — спросил Мир. — Хорошо, что я включил запись, а то учителям никогда ничего не докажешь. Планета Му-3 слабо заселена, там, где мы ходили, вообще пустота. Про то, что некоторые аборигены умеют трансформироваться, как Войпель, и что деревья способны на разумные действия, в справочнике не упомянуто — вернее, упомянуто, что не способны и не умеют.

— Глава Р-80, раздел 15, страница 332, — подсказал Тове.

— Мутации мы не устраивали, — продолжил Мир. — В восстаниях не участвовали, королей не смещали за неимением таковых. Где нарушение ваших указаний?! Где хоть одно?!!!

— Тогда я снимаю пять баллов за незаконную запись моих слов без разрешения, что противоречит Конвенции о правах флориков, — заметила Достопочтенная Госпожа Культурологическая Учительница. — И ещё пять баллов снимаю за неряшливый и я бы сказала — крайне неопрятный внешний вид. Почему ты не ощипался перед таким важным докладом? Посмотри на свои боковые листочки! Ты весь в пуху!

Мир ошалело пощупал боковые листики. Отростки ощутили не привычную гладкость, а бархатистую поверхность пуха.

— Ура! — заорал Мир. — Ура! Я побежал ощипываться!

— Это что ещё за новости? — изумилась мама.

Её можно было понять. Она пришла с работы, открыла дверь в квартиру… и уткнулась носом в холодильник, перегородивший вход. Даша материализовалась в родном доме ровно две минуты назад, успела переодеться в своё… и больше ничего не успела.

— Дашка, с какой радости ты передвинула холодильник? — спросила мама. — Это баррикада, чтобы я не вошла в квартиру?

— Вот ещё! — возмутилась Даша. — Это не я! Да мне его и с места не сдвинуть!

— Тогда кто? Карлсон? Ты была дома одна весь день, — справедливо заметила мама.

— Откуда я знаю, — огрызнулась Даша. — Я сижу в своей комнате и пишу про дочь миллионера, похищенную мафией.

— А у тебя за спиной холодильники бегают, — заметила мама. — Может, это воры? Хотели вынести наш холодильник…ещё бы, такой раритет, он старше тебя и иногда даже работает.

— А ты пришла и помешала людям, — упрекнула её Даша. — Давай вдвоём его потихонечку от двери оттащим.

Холодильник был зверски тяжёлый, но вместе они его кое-как упихали на место. На холодильнике сидел комар-зомби, переместившийся в Сыктывкар вместе с Дашей. Он решил всю жизнь отгонять от неё комаров. «А может, в конце концов ей понадобится хрустальный дворец! — размечтался Зомбик. — А я — тут как тут! Дворец — да пожалуйста!» Но Даша комара на холодильнике не заметила.

— Это полтергейст, — сказала мама, отдуваясь. — Когда тарелки летают, холодильники бегают… кстати, о тарелках, я зверски есть хочу. Пообедать на работе, как всегда, не удалось.

Даша еще не проголодалась, всё-таки Пянтеговы тефтельки вошли в её организм совсем недавно, но пошла на кухню с мамой за компанию.

— Мам, а слово материально? — спросила она.

— Ещё как! — кивнула мама. — Вот наш завотделением сказал, что в этом месяце уменьшит мне зарплату — и точно, уменьшил. Куда ж материальнее. Ох, устала.

— Я очень устала, — повторила мама, пока Дашка наливала ей борща. — Пациенты просто размножаются, как микробы, и все чего-то хотят… Они жалуются на то, на сё, а я уже не усваиваю информацию и ловлю себя на том, что мне всё равно, абсолютно всё равно, что с ними будет. Надоело, ну что за работа, ни денег, ни удовлетворения. И город наш надоел. Перспективы никакие, зарплата смешная… думаю, когда ты поступишь в университет в Екатеринбурге, я перееду с тобой. Поменяем квартиру… или вообще на Москву замахнуться?

Даша похолодела, несмотря на горячий борщ. Чтобы мама сказала про своих пациентов: «надоели, мне всё равно, что с ними будет»? Да она удавиться за них готова была! Всегда! Она за ужином только и рассказывала взахлёб, что было на операции да что сказал анестезиолог, да что придумал хирург… С чего такое равнодушие? И с чего это она засобиралась в столицу? Неужели это всё та же общая болезнь, которая начинается с того, что пустеет душа, становится всё равно… а заканчивается гнилыми кусками распадающегося мира?

— Нет, мамочка, ты просто устала, — решительно сказала она. — Ты ляг и отдохни, а завтра всё будет хорошо. Кстати, как твоя Суржикова? После операции ноги шевелятся?

— Шевелятся-то шевелятся, — вздохнула мама. — Но не сильно, парез увеличился. И совершенно непонятно отчего, по МРТ всё отлично получилось и на миографии вроде прилично, а ноги всё равно слабые. Кирилл Саныч говорит…

И дальше мама минут десять, пока ела борщ и котлету, рассуждала про пациентку Суржикову с опухолью спинного мозга, у которой так удачно прошла операция — но почему-то не привела к ожидаемым результатам.

«Нет, всё нормально, мне просто показалось, — с облегчением вздохнула Даша. — Пустота ещё не скоро до мамы доберётся».

— Да, я тоже так считаю, — сказала она, когда мама замолчала. — В конце концов после операции ещё только два дня прошло.

— Ещё отёк держится, подождём, — кивнула мама. — Не всё пропало, мы ещё повоюем.

«Мы ещё повоюем», — подумала Даша, возвращаясь в свою комнату. Она села за стол, закрыла файл про Перу со стингером наперевес.

— Киккуруллю! — донеслось откуда-то с улицы слабенько-слабенько.

«А вот фиг тебе, — мстительно подумала Даша. — Не дождёшься».

Она открыла новый файл и написала заголовок: «Куда скачет петушиная лошадь?» Поколебалась и продолжила:

«Начнём, как подобает, от сотворения мира»…