Наталья Дубина - Инсталляция

Директор одной школы по невнимательности каждый день уносил из школы цветы в горшках. А из дома каждое утро случайно забирал в школу мягкие тапочки. Поэтому в его школе всегда было тихо, а дома директору легко дышалось.

— Не бывает! — противным голосом горланил Витька. — А Дедов Морозов не бывает! Не бывает! А Дедов Морозов не бывает! Не бывает Дедов Морозов! Дедов Морозов не…

— Не верю я тебе, не верю! — плаксиво сказал Дед Мороз.

Жил-был мальчик. Он умел шевелить ушами. А однажды он пошевелил руками.

— Надо же, он и руками шевелить может! — удивились все.

Кто что не любит, а я не люблю дырки в носках. Как увижу, сразу зашиваю. Даже иголку с ниткой с собой всегда ношу — вдруг на ком-то носки дырявые увижу!

А тут на днях папа ко мне подошёл и говорит:

— Ты зачем мои носки зашила?

— Там дырки были.

— Но это же были новые носки! — негодовал папа.

— Всё равно, — говорю, — дырявые.

Папа стал тогда совсем свирепым. Раскраснелся, закричал:

— Ну сколько раз повторять, что это не дырки, а входные отверстия! При помощи которых носок, — папа потряс передо мной зашитым носком, — надевается на ногу! — папа показал босую ступню. — Почему ты их постоянно зашиваешь?!

Почему, почему… Потому что не люблю дырки в носках, и всё тут.

Дома я остался один. Я не из пугливых, но немного волновался. Даже суп не стал есть, который мама на плите оставила. Мне всё время казалось: сейчас кто-то позвонит в дверь, я тут же открою, и нас начнут грабить.

И в дверь позвонили. Я спрашиваю:

— Кто там?

А мне отвечают странным голосом:

— Открывай.

Я так и застыл на месте.

— Не могу, — говорю я. — Я ещё суп не ел.

Развернулся и пошёл на кухню. Тоже странно так пошёл, ноги у меня сгибаться перестали.

И лицо одеревенело. Я автоматически включил плиту, сам не заметил, как съел три миски супа — так разволновался. Пока я ел, в дверь всё звонили и звонили.

Я подошёл и ещё раз спросил:

— Кто там?

А мне ещё более странным голосом отвечают:

— Открывай.

Я открыл. Папа, не разуваясь, отправился на кухню и там съел три миски супа подряд. Наверное, так разволновался.

Одна девочка говорила, что она не дЕвочка, а девОчка.

— Конечно, — соглашался её папа, — ты моя дочка.

— Да не дочка! — сердилась девочка. — А девОчка!

— Двоечка? Что ещё за двоечка? — спросила мама. — По какому предмету?

— Да не двоечка!!! — свирепела девочка. — А девОчка! Ударение на «О»!!!

— Да погоди ты… — недовольно сказал папа и махнул рукой на брата. — Я ещё к «мальчИку» не привык…

У меня проблема с единицами. Вместо них получаются двойки, тройки, четвёрки… Родители сперва думали — пройдёт. Но я уже в старшей школе, а с единицами так и не сладил. Знаете, это очень обидно. Я не могу правильно написать свой год рождения, потому что он начинается с этой цифры. Не умею подписывать индексы на конвертах — в них обязательно попадаются единицы! Но самое обидное — то, что вместо одной буханки хлеба я покупаю девять, вместо одной пачки макарон — несколько… Когда мне разрешили завести щенка, и я принёс в дом пятерых, родители не выдержали.

Они отвели меня в центр, где лечат от заикания, и спросили:

— Вы от цифрового заикания лечите?

— Лечим, лечим! — говорят.

И отправили меня к доктору.

Тот дал мне листочек и сказал:

— Так-с… Возьми ручку и напиши… Букву «О».

Я написал.

— Великолепно! — сказал доктор. — Теперь буковку «Д»… Ага. Букву «И»… «Н».

Я написал всё это, и доктор светился от радости.

— Вот видишь! — сказал он. — Получилось!

— Что получилось? — не понял я.

— А ты прочитай!

Я посмотрел на листочек и прочитал:

— Два.

— Что-что? — переспросил доктор.

— Семь, — прочитал я ещё раз.

Доктор нервно заходил по кабинету. А потом сказал:

— Вот что. Я выпишу тебе капли.

И на рецепте размашисто написал: «Принимать по одной капле один раз в день».

Теперь уж я точно вылечусь!

Однажды у Лёши брали интервью.

— Можно взять у тебя интервью? — спросил корреспондент.

— УУУ… — сказал Лёша.

— Как дела? — спросил корреспондент.

— УУУ… — сказал Лёша.

— Ты будешь отвечать на вопросы? — рассердился корреспондент.

— МММ… — промычал Лёша.

— Да кто ты вообще такой? — спросил корреспондент.

— Ага, — сказал Лёша и ушёл.

Сашке было интересно, что там, по телевизору, показывают. Он попросил:

— Папа, включи телевизор!

Папа включил. По телевизору было неинтересное. Сашке тут же расхотелось его смотреть.

— Папа, выключи телевизор! — сказал Сашка.

Папа выключил.

Сашка залез на диван и сел рядом с папой.

— Папа, ложись на пол, я буду на диване один сидеть!

Папа лёг на пол. Сашке нравилось, что папа так его слушается.

И Сашка радостно закричал:

— Папа, встань!

Папа встал.

— Папа, сядь!

Папа сел.

— Папа, помаши руками! Как птица!

Папа помахал.

Что-то у Сашки больше ничего не придумывалось, о чём бы попросить папу.

— Папа, включи телевизор! — сказал он.

Папа включил телевизор и повернулся к Сашке:

— Вот видишь, как я тебя слушаюсь. Теперь твоя очередь. Иди мой руки!

Сегодня из долгой поездки возвращается Лёшкина мама.

Папа отправился за ней на вокзал.

Лёшка с утра не находит себе места.

Он час смотрел в окно, а мама всё не идёт.

Он тщательно умылся, почистил зубы и даже шею помыл.

А мамы всё нет.

Лёшка сложил разбросанные книжки ровной стопочкой. Убрал в шкаф игрушки.

А мама всё не появляется.

Лёшка достал веник и немного повозил им по полу.

А мама всё не приезжает!

Ждать стало невозможно, и Лёшка решил повторить всё сначала…

Он зачерпнул немного земли из цветочного горшка и размазал грязь по лицу и шее.

Разбросал по полу книжки.

Достал обратно все игрушки, высоко подбрасывая каждую в воздух.

Разорвал несколько листочков.

Направился в ванную и вдруг услышал, как поворачивается ключ в замке…

Ура, мама вернулась!

Шурику не спалось. Он, босиком и в пижаме, подошёл к маме и прошептал:

— Мам… гулять что-то охота.

Мама повернулась к нему и сказала:

— Иди, Шурик, погуляй.

— Но ведь поздно уже. Ночь на дворе, скоро утро. Ты будешь беспокоиться…