Роберт Зоннтаг - Сканеры

— Все равно я со вчерашнего дня…

— …плачу при помощи сканера сетчатки. Я знаю. Но след есть след, каким бы он ни был.

Тут он был прав, ничего не попишешь.

— Видишь рикшу?

— Вижу что? — переспросил я.

— Рикшу. Вон тот велосипед с коляской! Водитель не наш. Скажи ей, пусть отвезет тебя к пенсионерскому лагерю «Восточная гавань».

Он сунул мне в руку десятку и открыл дверь.

— Заплатишь наличными, понял?

— Понял, но…

Надпись на лобовом стекле сменилась с красной на зеленую. Такси исчезло в лифте, оставив меня стоять на тротуаре.

Никогда в жизни я еще не ездил на рикше. Въезд плюющихся топливом трехколесных велосипедов с колясками в зоны В и А был запрещен. Над коляской, собранной, по всей видимости, из первого попавшегося металлолома, покачивалась крыша, прикрывавшая ее дальнюю часть. Усевшись спереди, куда крыша не доставала, водитель крикнула: «Держитесь крепче!» — и тронулась. Предупреждение, в общем-то, было лишним. Вцепившись что есть сил в ржавые поручни, я болтался из стороны в сторону, ударяясь то об один, то о другой бок коляски.

С главной дороги мы тут же свернули в лабиринт узких переулков, проносясь мимо колодцев бетонных блоков. Водитель не снимала пальцев с педали газа, не переставая при этом сигналить. Воистину, размеры рикши как раз соответствовали размерам переулков.

В глубину серых бетонных стен врезались маленькие лавки, больше похожие на пещеры. Бары, аптеки, супермаркеты. Больше всего меня поражало, как далеко можно уехать на такой рикше за одну десятку.

Рикша резко остановилась. Я врезался головой в спину водителя и извинился. На обочине дороги стоял пенсионер в лохмотьях, держа под мышками две объемистые посудины.

— Чай, кофе? — спросила водитель, протягивая мне пластиковый стаканчик и прислоняя палец к мобильному валютоприемнику, болтавшемуся на шее у старика поверх дырявой жилетки. Не сказав ни слова, она снова тронулась. Горячая черная жидкость выплеснулась из стаканчика и облила мне рубашку. Я завопил от боли.

Проезжая мимо магазина с Примочками, я вспомнил о Йойо. Сегодня мне даже не пришлось ему врать. Он позвонил мне еще ночью и перенес нашу охоту на оставшуюся макулатуру на вечер.

— Поссорились, — сообщил он и прислал ссылку на очередную серию записи со своих Примочек, на этот раз озаглавленную «У Йойо рушатся отношения — ПРОШУ СОВЕТА!» в надежде на более или менее разумные комментарии.

— Наш тест на финансовое благополучие провалился, — услышал я голос Мелли.

— Как? Но он же был положительным! Просто супер-положительным! А+! — отвечал Йойо.

— После теракта в твоем мегаполисе мои родители запросили новый баланс. Ты находишься на А- с тенденцией к снижению.

— Но «Ультрасеть» это все покроет! Теракт не угрожает ни концерну, ни моей работе. Будь уверена: добро побеждает зло!

— Прекращай копипастить! Эти слова мы уже слышали по всем каналам. Что, думаешь, мы новости не смотрим?

— И что теперь?

— Мне лично все равно, А+ у тебя или А-. Но родители хотят быть уверены в моем будущем.

— Знакомство откладывается?

— Да.

— Но в парк все равно пойдем?

Несколько секунд молчания.

— Да.

— Я тебя люблю.

— Я знаю.

У рушащихся отношений Йойо было уже 43 438 просмотров. Видео из категории «Любовь-морковь» пользовались неизменной популярностью. С таким количеством кликов мне ничего не оставалось, как теперь еще и позавидовать тому, что ему было с кем ссориться.

Такое количество пользователей еще никогда не обращали внимания даже на секунду из моей ничем не примечательной жизни. Даже когда меня сбил сосед на своем новеньком электромопеде. Это было два года назад. Собственно, вид из моих Примочек на надвигающийся мопед заинтересовал всего-навсего 450 человек. Правда, за тем, как мне сшивали порванные ткани, наблюдало уже целых 2320, но то были Примочки моего лечащего врача.

В любом случае, с утра Йойо с Мелли собирались провести разбор полетов. А потом вместе посмотреть фильм по аниматору. Он — у себя в мегаполисе, а она — у себя, но все же одновременно и поэтому как бы вместе. Примирение, таким образом, было уже запланировано.

Короче говоря, Йойо был занят, и я со спокойной душой мог потратить время на то, чтобы трястись в рикше по этим узким переулкам.

В итоге я оказался перед пенсионерским лагерем «Восточная гавань» в насквозь мокрой рубашке и с тремя шоколадными тортами, по дороге превратившимися в кашу.

Название было обманчивым. «Пенсионерский лагерь», как и «Восточная гавань», оказался частью вывески над маленьким ресторанчиком. За стеклом в камине горели пластиковые отходы. Внутри по кругу были расставлены кресла, явно напоминавшие позапрошлый век. На одном из них спал мужчина, на вид ему было за сорок. Вероятно, официант. Больше не было ни души.

« Блюдо дня: пирог с ароматом лимона » — было написано на доске, возле которой на веревке болтался кусочек мела. Как же я ненавидел слово «аромат»! Вместо отбивных — блюдо с ароматом отбивной. Вместо пиццы — пастилки с ароматом пиццы. Вместо салата — таблетки с ароматом салата. Вся еда в реальности представляла собой одну и ту же кашеобразную бурду, которая при помощи ароматизаторов и буйного воображения поедающего должна была отдаленно напоминать то, чем она якобы пахла.

Продукты без ароматизаторов стоили, честно признаться, небольшое состояние. Ну, как, например, эти торты из кафе «Саншайн». Оставалось только надеяться, что таксист, пообещавший, что с моего счета за это ничего не снимут, знал, что говорил.

Я прижал пальцами мокрый рукав и стер с доски так называемое блюдо дня. Пускай «Пенсионерский лагерь “Восточная гавань”» останется на сегодня без своей привычной вывески. Впервые в жизни я взял в руки мел. Писать меня научили на курсе управления багажом знаний.

Моя старая наставница, настояв, чтобы это ввели в программу, повторяла, что таким образом мы обретаем очень важное умение . Мы, конечно, про себя смеялись, но все же старались ее порадовать. И усердно скребли по бумаге разными старыми штуками. Ручками, например, и один раз даже карандашом. Но с такой древностью, как мел, я никогда еще не сталкивался.

Таким образом, сегодня в «Восточной гавани» я обрел одно очень важное умение — а точнее, неумение, поскольку выяснилось, что писать мелом по мокрому получается как-то не очень. «Блюдо дня: шоколадный торт, — нацарапал я. — С вишней и карамелью. Без ароматизаторов!!!»

Я вытащил из упаковки три расплюснутых торта, выложил их на маленький столик перед официантом, который к тому времени начал сладко похрапывать, и проследовал за указателем туда, где, по моему предположению, могла скрываться Фанни.