Владислав Крапивин - Фрегат Звенящий

— Дедушка, какой ты молодец! — воскликнула Ксеня.

— Да, это уж точно, — усмехнулся Яков Платонович. — А теперь давайте потренируемся в определении курсов… Слава, ты принес то, что я просил?

— Конечно! — Слава выскочил за дверь и вернулся с длинным газетным свертком. Сбросил бумагу, под ней оказалась полуметровая доска, вырезанная по форме корабельного корпуса. Слава сказал, что работал над этой штукой целый вечер.

— Прекрасно! Положим ее на палубу! — скомандовал Яков Платонович. — Поставим на нее компас. Вот так… Представим, что это настоящий корабль с компасом. В движении… Ну-ка, кто скажет, каким курсом он идет?

Четверо стукнулись головами над компасным стеклом так, что котелок слегка загудел.

— Курс норд-вест, — первым сообразил Слава. — Или триста пятнадцать градусов.

— Очень хорошо. Вася, слегка поверни корабль к норду. Так, чтобы курсовая нить перешла вправо на один румб… Что теперь?

— Теперь… теперь… Кажется, норд-вест тень-норд… Да! А в градусах… кажется, триста двадцать шесть.

— Точнее — триста двадцать шесть и еще четвертушка. В одном румбе одиннадцать с четвертью градусов. Если не верите, разделите 360 на 32 румба.

— Мы верим, — торопливо сказал Антон.

— То-то же… А сейчас позанимайтесь сами с этим кораблем. Пусть он походит в разных направлениях, а вы определяйте курсы…

И начались упражнения.

Конечно, корабль был из простой доски, но компас-то настоящий! Протирая на коленях джинсы, мореходы ползали по половицам вдоль и поперек.

Только и слышалось:

— Зюйд-вест-тень-вест… Нет, просто зюйд-вест, это ты сдвинул нечаянно! В море такой простор, а ты толкаешься. А теперь курс норд-ост! Сорок пять градусов!

— Поворачиваем к норду и плывем к Северному полюсу! — посоветовал Антон.

— Но там ведь ужасно сильное магнитное склонение! — испугалась Ксеня.

— Компас не будет работать как следует.

— А мы включим гирокомпас! — решил Вася.

— К сожалению, и гидрокомпаса вблизи полюсов работают «не очень», — заметил Яков Платонович. — Приходится применять специальные приборы. Например, солнечный компас. Он ориентируется на солнце, которое в полярных областях в летнее время не заходит круглые сутки.

С таким компасом в 1928 году знаменитый путешественник Руал Амундсен на гидросамолете «Латам» полетел искать экспедицию итальянского генерала Нобиле, которая потерпела в Арктике аварию на дирижабле «Италия»… В этом полете самолет со всем экипажем погиб. Но виноват, конечно, не компас. Что-то случилось с самой машиной…

— У нас солнечного компаса нет, — рассудил Вася. — Поворачиваем на юг. Почему такой тихий ход? Поднять на всех мачтах трюмсели!

обрадованно сочинил Антон.

— Постой, постой, голубчик, — забеспокоился Яков Платонович. — Вы ведь отправились на юг. Значит, в корму вам дует северный ветер!

— Извините, но как же так? — засомневался Слава. — Ведь ветры очень часто называются так же, как и румбы! Я читал! Влажный «зюйд», штормовой «норд», свирепый «норд-ост»… тот, который в Новороссийске называется «бора». Значит, дуть они должны в ту сторону, куда указывает этот румб.

— А вот тут, друг мой, ты допускаешь ошибку, типичную для сухопутных граждан. Между курсами и ветрами — разница. Когда говорят «курс корабля — зюйд», значит судно идет на юг. А когда говорят «дует зюйд», это значит — ветер с юга .

Чтобы запомнить это, моряки придумали поговорку: «Судно идет из компаса, а ветер дует в компас».

— Понятно, — вздохнул Вася. — Значит, с южным ветром мы на юг не попадем.

— Попадете, но только если будете идти в лавировку , змейкой. Зигзагами… Но об этом поговорим, когда займемся курсами и галсами относительно ветра .

— А это что такое? — опасливо спросил Антон.

— То, что моряку-паруснику необходимо знать как собственное имя. Но об этом завтра. А пока тренируйтесь с компасом.

— Курс норд-норд-вест! — определила Ксеня. — Прямо на морское чудовище по имени Синтаксис!

Синька обиделся и ушел из комнаты. Василиса за ним — утешать.

Компаса котов не интересовали. Может быть, они им вовсе не нужны: говорят, внутри у кошек есть устройство, которое помогает им без приборов определять, где север и юг. Но, во-первых, это не доказано, а во-вторых, не имеет отношения к науке о судовождении. Зато к ней имеет отношение

— Речь пойдет сейчас не о курсах, которые прокладываются по компасу, — сообщил Яков Платонович, когда опять начались морские занятия. — Мы будем говорить о том, как парусник движется относительно ветра .

Что это значит?

Вот сейчас наш «Звенящий» идет с попутным ветром. Но может идти и тогда, когда ветер дует в борт, надо только соответственно развернуть паруса. А может и в тех случаях, когда ветер дует не просто сбоку, а сбоку и спереди. Он будет двигаться не так быстро и легко, как при попутном ветре, но все-таки может. Еще лучше это получается у судов с косым вооружением — у шхун, у спортивных яхт.

Конечно, совсем против ветра никакой парусник идти не может. Но если ветер дует, как говорят, «в скулу», то есть наискосок навстречу, — это пожалуйста.

— Хотя и наискосок, но все-таки навстречу, — заметил Слава. — Как же судно движется?

— Здесь действуют особые законы аэродинамики, науки о движении потоков воздуха. Они похожи на те, которые дают подъемную силу крыльям самолета.

Боковой и встречный ветер не только толкают парусник вперед, но и пытаются снести его в сторону. И сносят. Это называется дрейф . Но сносят не сильно. У больших судов этому мешают выступающий под днищем киль и дейдвуды (помните, такие плавники у кормы и у носа?). А на малых судах есть специальное устройство… Когда судно идет круто к линии ветра…

— А что такое линия ветра? — перебил Антон.

— Ах да, я забыл объяснить. Линия ветра — это линия, которая показывает направление ветра и проходит через судно. Непонятно? Ну, смотрите. Ветер может двигаться широким фронтом. А его линия — это как бы узкий поток, который пролетает над судном и говорит: «Вот он я, ветер! Смотрите, откуда куда лечу!» Теперь понятно?.. Итак, когда судно идет носом близко к встречному направлению ветра, считается, что оно движется круто к линии ветра.