Владислав Крапивин - Синий краб

— Ерунда, получилась. Да ещё сократили в два раза…

— Ничего не ерунда! — спорил Алька. — Вон как много написано. Ты не притворяйся.

Однажды Игорь приехал совсем ночью. Алька лежал на раскладушке и отчаянно боролся со сном. Он ни за что не хотел уснуть, пока не вернётся брат. Как только Игорь вошёл в комнату, сон сдался и уполз в тёмный угол за тумбочку.

— Где был? — привычно спросил Алька. — А я тебя ждал, ждал…

— На ТЭЦ ездил, — сказал Игорь, Сел на диван, положил голову на ладони.

— Здорово устал? — встревожился Алька.

Игорь улыбнулся:

— Устал. Ничего. Эх, Алька, и дела…

— Плохие дела?

— Хорошие. Знаешь, что такое ТЭЦ?

Алька не знал. Игорь, пока стелил постель, успел рассказать, что ТЭЦ — это громадная электростанция, которую строят недалеко от города комсомольцы. Они работают по сменам, днём и ночью, и уже сделали больше, чем надо было по плану. Поэтому там такие хорошие дела. Про это и писать интересно.

— Только мало там ещё народа, — сказал Игорь. — Рук не хватает.

— Каких рук? — удивился Алька.

— Обыкновенных. — Игорь повертел ладонями. — Ну, вот таких. Бетон привезли, а место для выгрузки не готово. Кое-как управилась. Пришлось и мне поработать.

— Твоих рук хватило? — поинтересовался Алька.

Игорь засмеялся:

— Хватило.

Он залез под одеяло, выключил на тумбочке лампу.

И вдруг Алька услышал:

— Хорошо там.

— На ТЭЦ? А почему хорошо? Строят много, да?

— Вообще хорошо. Знаешь, Алька, я ведь после школы тоже на стройке работал. Привык. А сейчас как будто дома побывал. Хочешь когда-нибудь туда съездить?

— С тобой? Ладно, — сказал Алька. — А ночью как там работают? Не видать же ничего.

— Там прожектора светят. И вообще очень много огней. Издалека тоже красиво смотреть: по всему зданию синие огни вспыхивают. Яркие-яркие…

— Откуда они?

Алька любил смотреть, как в темноте зажигаются огни, далёкие и близкие. Но ярких синих огней он ещё никогда не видел. Их сверкание похоже, наверное, на праздник.

— Это электросварка, — объяснил Игорь. — Монтажники арматуру сваривают.

Альке было не совсем понятно, только он не стал переспрашивать. Он уже видел будто наяву, как в ночном сумраке сияют ослепительные круги прожекторов, а в чёрном небе вырастает громадное здание, словно нарисованное ярко-синими вспышками…

— Я тоже пойду туда работать, — сказал Алька. — Вырасту и пойду.

— Тебе уж на другую стройку придётся идти, — возразил Игорь. — Эту скоро закончат. — Ладно, — решил тогда Алька. — Я буду строить дороги. Меня в прошлом году один начальник звал к себе, Матвей Сергеевич. Я ему рейку таскать помогал. Правда! Он дороги строит.

— Ага, — сонно сказал Игорь.

— Слушай, — позвал его Алька. — А когда строят дороги, там бывают синие огни?

Игорь молчал. Алька думал, что он уснул. Но Игорь вдруг зашевелился и ответил:

— Пожалуй, бывают.

Так прошло три недели. Было воскресенье.

— Игорь, — сказал Алька, — едем?

Игорь почему-то молчал.

— Послушай… — Алька потянул его за рукав. — Лодок на станции не останется. Надо скорее.

Игорь, глядя в окно, сказал:

— Знаешь, Алька, давай в другой раз. Я сегодня с Верой обещал поехать, с нашей соседкой. С тобой мы уже три раза ездили.

— Ага… Три раза, — повторил Алька и посмотрел на потолок.

И вспомнил, как несколько раз по вечерам Игорь не рассказывал Альке, где бывал. Он просто говорил: «Так, гулял».

— Конечно, — сказал Алька. — Раз ты с ней ещё не катался. А со мной три раза…

Он ушёл во двор, и там Женька спросила его:

— Что, не взял, да?

— У него ладонь порезанная. Грести не может, — ответил Алька.

Потом он увидел, как Игорь и Веруха вышли из подъезда. У Верухи было такое счастливое лицо, будто её пригласили лететь на Луну.

С этого дня в Алькину жизнь прокралась тревога.

Вроде бы ничего не изменилось. Игорь всё равно дружил с Алькой. Только разговаривал с ним он реже и чаще приходил домой поздно. То в кино уйдёт с Верухой, то на танцы. Наверху теперь не гудели надоедливые гаммы, не мешали Альке. И потому громче слышались гудки поездов. Но Алька старался не слушать их тревожные голоса. Он лежал и думал, как ненавидит Веруху. Он даже хотел, чтобы она попала под машину или свалилась с лестницы.

Но каждое утро Веруха спускалась с лестницы целая и невредимая, и на лице у неё была глупая улыбка.

Прошёл ещё месяц, наступил июль, и скоро Альке должно было исполниться восемь лет. Он очень ждал этого дня. Так ждал, что даже меньше стал злиться на Веруху и обижаться на Игоря. И привык засыпать до его прихода.

Но за неделю до Алькиного дня рождения Игорь пришёл домой рано, в половине шестого. Алька был в другой комнате. Он слышал, как Игорь завёл с папой тихий разговор. Они говорили долго. И вдруг Игорь крикнул:

— Уеду! К чертям!

И снова заговорили тихо-тихо. И никто не подумал, как встревожился Алька. Уедет? Куда он уедет? Но спросить Алька не решился.

Игорь рано лёг спать.

— Слушай, — сказал Алька, садясь на край кровати. — Ты же обещал взять меня на ТЭЦ. Помнишь, где синие огни?

— Нет там, Алька, никаких огней, — устало ответил Игорь. — Огни бывают от сварки, а сваривать нечего. Не хватает арматуры…

И Алька удивился. Не потому, что нет арматуры. Алька даже и не знал точно, что это за штука. Он удивился голосу Игоря. Игорь говорил тихо и немного грустно, так же, как в тот раз, когда рассказывал Альке свою невесёлую тайну. Но разве сейчас тоже была тайна?

— Дурак я, Алька, — вдруг негромко заговорил Игорь. — И чего меня понесло в этот город? Мог бы уехать на Дальний Восток.

— Зачем? — испуганно сказал Алька.

— Работать. Наши ребята там работают. Тайга, океан… Представляешь?

— Представляю, — прошептал Алька, но представил не тайгу и океан, а дождливый вечер, жёлтые огни на стрелках и блестящие, сужающиеся рельсы, которые убегают в темноту…

«Не уезжай!» — хотел крикнуть Алька, но не мог, потому что в горле у него защекотало. Тогда он встал и пошёл из комнаты. Шёл и смотрел в пол. А Игорь не окликнул его…

Ночью печально гудели поезда. Алька понимал, о чём они гудят. Поезда прощались с городом. Они увозили людей, которые вдруг решили уехать далеко-далеко. Зачем? Кто их поймёт…

Солнечное утро не радовало Альку. Он всё думал про Игоря: уедет или не уедет? Пусть бы ходил каждый вечер с Верухой в кино, пусть бы ездил с ней на лодке! Пусть! Только бы не уезжал. Алька никак не мог понять, что случилось, и от этого ему было ещё хуже.

Он сел задом наперёд на стул, прислонился головой к спинке. Хоть бы пожалел его кто-нибудь…

Альку пожалела Марина. Он совсем и не ждал, а она подошла сзади, взяла его за плечи.

— Алька, ты чего?

Он удивился. Но всё равно не поднял головы и сказал: