Владислав Крапивин - Синий краб

Два года сошлись — будто стукнулись лбами —
В потоке времен ли, на звездной орбите ли…
А в стойле соломой хрустит Алабама —
Лошадка, что в будни катает любителей.
Ей п о фигу все — и вселенной скольжение,
И Хроноса тайны, и звездные силы.
Мечтает лошадка: пришла б тетя Женя
И сладким кусочком ее угостила.
Кобылка права. Зачастую и людям
От жизни не очень-то многого надо:
Пускай бы пришел к тебе кто тебя любит
И дал на ладони кусок рафинада…

Едем мы… Город Сарапул.
И впечатление блёклое.
Что же вдруг так царапнуло
Памятью детства далекого?
Лето военное. Папа
С кубиком в пыльной петлице.
«Я на денек из Сарапула.
Завтра уже — на позиции…
Скатка, ремень, обмотки.
«Ну-ка, сынок, взгляни-ка…» —
На полинялой пилотке
Звездочка-земляника.
Млея от счастья до слез почти,
Был до полночи без сна я:
Папа отдал мне звездочку —
Видно была запасная…
Утром мы шли до вокзала —
Папе на фронт пора.
С папиных плеч не слезал я,
А скатку его нес брат.
«Смерть фашистскому зверю!» —
Кричал плакат у завода…
Срок до Победы — не мерян.
До Сталинграда — полгода…

Я, грешный, родился в день Покрова.
Верней, под утро — день лишь начинался.
В газонах стыла желтая трава,
И первый снег согреть ее пытался.
Зевая, город выключал огни,
В рассветной жиже тихо звезды меркли,
И говорят, что колокол звонил
Единственной незапрещенной церкви.

Родившемуся в давнем октябре
Быть октябренком суждено все годы —
Не тем, кто красной звездочкой согрет,
А кто всегда весенней ждет погоды.
Осилив ревматизм военных стуж,
Я март встречал, как праздник жизни новой,
И в синеву раскинувшихся луж
С руки пускал кораблик свой сосновый.

…И все быстрее мчатся октябри,
Скрипит, в груди стираясь, шестеренка,
А в лужах марта все скользит мой бриг,
Отпущенный с ладони октябренка.
Плыви по отраженьям облаков.
Твой след в воде — начало новой строчки.
Как хорошо, что осень далеко.
Как хорошо, что набухают почки…