Вольфганг Колльберг - Хранители жемчужного жезла

Овангар уже собирался доложить о результатах работы своей тайной службы, когда королева переступила порог комнаты и заняла место на софе под портретом своей прародительницы Урании. Ее Величество была вне себя.

— Со своим необузданным темпераментом ты однажды лишишься трона, мой дорогой! Ты наблюдал за нашими людьми, когда порол оскорбительную чушь о Персивале? (Прости, но я буду называть все своими именами, мне не до церемоний.) Сейчас следует проявить больше чуткости к ситуации. В конце концов, не играет роли, является ли эта шкатулочка Священным ларцом или нет: Жезл Урании — залог твоей неограниченной власти. Даже если он склоняется (или должен склониться) перед кем-то, это можно было обыграть как жест приветствия. Весь мир был бы горд поведением своего короля и его Жезла. Но ты ведешь себя как подросток. Теперь каждого при дворе мучает мысль, что дни правления Оберона сочтены!

Оберон сидел повесив голову: супруга, как всегда, была права. Между тем она обратилась к канцлеру:

— Овангар, что известно нам о Клининге и его народе? Почему они возникли, словно из ниоткуда? Я думала, наша секретная служба лучше всех осведомлена о событиях, происходящих по обе Стороны мира. Как на них реагируют люди? Эти морковки… — Титания весело рассмеялась. — Они же в самом деле похожи на маленькие веселые морковки, вы не находите? Значит, они явились прямо от людей. Каким Входом они воспользовались?

— Тем, который на Рейне.

— А, тем старым, у маленькой деревушки на Дюсселе? Она еще существует? Я и не знала.

— Деревушка на Дюсселе выросла в огромный город. Люди, ни о чем не догадываясь, прямо над Входом соорудили маленький прелестный Сказочный фонтан. Этот Вход сейчас охраняют трое наших эльфов.

— Надо же, как мило. Значит, люди не настолько лишены фантазии, как о них думают?

— Чистая случайность. Но я уже задействовал наших агентов на Той Стороне. В течение ближайшего часа в Дюссельдорфе состоится тайная встреча наших агентов. Через два часа мы будем знать больше.

— А как дела у доброй Лоттины? Она все еще выступает на ярмарках как Лизелотта Тереза Радебуш, предсказательница Мадам Терезия? Она не слишком стара для такой тяжелой работы? Большинство ее ровесниц уже давно на пенсии.

— Госпожа Лоттина, она же Мадам Терезия, — один из лучших нелегалов, которые у нас есть. Абсолютно незаменима! Ей не дашь ее трех тысяч двухсот тридцати четырех лет! Надо признать, Лоттина следит за собой, каждый год ездит в отпуск на Майорку и регулярно пользуется нашим источником молодости.

— Хорошо, Овангар. Если кто и может дать разумную информацию, так это Лоттина. Канцлер, а чем заняты наши гости?

— Они доставлены в Хрустальный дворец и сейчас отдыхают. С Винтере и Пульграмом они в хороших руках. А когда отдохнут, мы сможем продолжить разговор.

— Овангар, проследи за тем, чтобы наш добрый Пульграм не слишком нервировал гостей своим «Домашним укладом». — Королева усмехнулась. — Упрямец сделал так, что даже Его Величество занимался домашним хозяйством.

— Но порядок есть порядок! — Оберон, который до сих пор словно отсутствовал, погруженный в себя, снова вступил в разговор.

Его мучили другие проблемы. Развитие ситуации означало, что его верховная власть пошатнулась. Для него существовало лишь одно решение проблемы: найти крохотную страну и установить там свое господство. Лишь так он мог противостоять угрозе восстания лингардцев и гномов Лаурина. Кто знает, что на уме у этих пигалиц, они ведь тоже гномы. А значит, Оберон должен заполучить Жемчужный ларец с его содержимым!

— Мы должны найти страну этих блох, чего бы это ни стоило. Тогда я вышлю туда десант химизов, и инцидент будет исчерпан. Точка! Конец!

Королева фей и канцлер испуганно смотрели на короля.

— Ты хочешь задействовать химизов? А ты знаешь, что этим ты перейдешь все границы? Ты же не можешь сразу уничтожить целую культуру! — Титанию передернуло от ужаса.

— Мне безразлично, даже если вымерзнет половина моего королевства! — голос Оберона искрил как никогда раньше. — Ты желаешь стать наложницей великого вогнора Ксиксинксириги? Или киснуть в какой-нибудь горной пещере в качестве любовницы Лаурина? Нет? Тогда можешь сразу позабыть обо всех своих гуманистических благоглупостях.

Титания ненавидела мужа, когда он приводил такие аргументы.

— Если я пожелаю, будем использовать и ледяных воинов! Исходя из сложившегося положения дел, это самое лучшее. Тайная служба Овангара дала осечку, разве нет?

— Мы узнаем больше, когда поступит сообщение от Лоттины. Кроме того, завтра я буду беседовать с Клинингом из Ольгурсама. Его намерения могут оказаться совсем не воинственными, ведь иллантин — носитель пояса Туландероны.

— Канцлер, у тебя два дня времени. Если до тех пор не будет конкретных результатов, мне придется использовать Рагнура и отдать приказ о мобилизации химизов. Это мое последнее слово!

Король церемонно раскланялся с королевой и молча покинул помещение.

— Иногда с ним ужасно тяжело, — вздохнула королева фей. — Если бы он обладал большим мужеством и самообладанием, он стал бы великим властителем.

— Невозможно иметь все. По природе у него доброе сердце.

— Опять защищаешь его, канцлер.

Но Титания знала, что Овангар прав.

В королевских покоях, куда их привели, Оливер осмотрелся. Помещение было убрано с изысканным вкусом и предназначалось для высоких гостей.

Едва войдя в превосходно обставленные апартаменты, порог которых, забыв о вежливости, первым переступил мажордом, Клининг незаметным движением руки заставил «Домашний уклад» говорить замогильным голосом:

— Я — «Библия Пульграма», а себя он считает Господом Богом.

Мажордом сначала побледнел, затем залился краской, слегка поклонился и с оскорбленным видом сказал:

— Моя задача выполнена. Если у вас будут какие-либо пожелания, пожалуйста, обращайтесь к соответствующему персоналу. — Он показал на Винтере. — А сейчас я вынужден откланяться. — И красный как рак вышел из комнаты.

Овангар не заметил пасса Клининга, но особым чутьем мага понял, что произошло. Надо немедленно спровадить гофмейстера и вдали от гостей привести его в чувство. Странно, уже вторично он допускает серьезное нарушение законов гостеприимства, и его, похоже, не заботит, что это может привести к серьезным дипломатическим осложнениям. При мысли, что Пульграм может так повести себя во время предстоящего визита великого вогнора Ксиксинксириги, ему становилось просто дурно. Он уже собирался извиниться перед Клинингом, но тот лишь мотнул головой.

Потом все вместе обедали в столовой. Пульграм, получивший взбучку от канцлера, был сама вежливость. Подробное описание «Суда богов», перед которым все приговоренные представали в хорошо прожаренном виде, подействовало на зарвавшегося гофмейстера в тысячу раз эффективнее, чем все тренинги и руководства по образцовому поведению управляющего Его Королевского Величества.