Калеб Нэйшн - Бран Хэмбрик и проклятье Фарфилда

«Может, тогда был другой фургон. Или он отправился за Мэйбел, думая, что я с ней». — Мальчик повернул направо, хотя обычно шел в левую сторону, к банку.

Бран ехал около часа, сверяя местоположение. Несколько раз он поворачивал, а как-то чуть не свалился с велика, угодив в выбоину. Мальчик пересек мост и оказался в сельской части Дуралея. Здесь раскидистые деревья бросали тени на дорогу, склоняя вниз могучие ветви. До Хельтер-лейн Бран добрался довольно быстро.

Несколько минут спустя асфальт закончился, и велосипед запрыгал по неровной грязной дорожке. Мальчик проехал еще немного и собрался остановиться на передышку, но заметил указательный знак. Старая, потертая табличка почти спряталась за деревом. В этом заброшенном месте царила тишина.

«Джекстон-роуд» — прочитал Бран на указателе, стирая со лба пот. С одной стороны дорога тянулась к холмам, с другой — шла вверх. Солнце светило прямо в спину.

— Это здесь? — спросил он вслух, хотя вокруг никого не было. Ветер теребил траву. Бран достал записку.

— Иди по тропинке, — произнес он и посмотрел сквозь деревья по обе стороны от дороги. Вдруг мальчик увидел прогалину. Подойдя ближе, Бран рассмотрел тропинку, которая убегала глубоко в лес. Ему стало очень любопытно.

— Пока девчонка не соврала, — удивился Бран. Все, что ни говорила Астара, оказывалось правдой. Но ему не стоит поддаваться. Пока еще рано. Нужно двигаться дальше. И он не собирается поворачивать назад.

В начале пути кусты росли довольно плотно, но потом поредели. В тени деревьев было прохладнее, чем на дороге. Брана окружили запахи травы и листьев. Он не представлял, что ждет впереди. Несколько раз он по неосторожности поцарапался ветками — мысли были далеко.

«Следовало рассказать кому-нибудь, куда я иду», — подумал Бран и оглянулся. Он едва различил потускневшую краску на велике, который оставил в начале тропинки.

«Слишком поздно», — подумал мальчик. Вдруг он споткнулся и полетел вниз, задев головой ветку и больно ударившись о землю.

От покалывания в голове Бран заморгал и перекатился на спину, глядя на кружащие вверху деревья. В висках появилась пульсирующая боль. Бран медленно сел и увидел, что споткнулся об огромный кусок гранита, выступающий из земли.

— Отлично! — сердито воскликнул мальчик, поднимаясь. Он потер лоб, оглянулся и заметил, что деревья здесь стоят шире друг от друга, пропуская на полянку солнечный свет. Везде валялись листья и засохшие ветви. Очень умиротворенное местечко. Но только что здесь делает кусок гранита?

Приглядевшись, Бран понял, что камень не совсем обычный. На ровной поверхности была надпись, покрытая слоем пыли. «Странно», — подумал Бран. Спереди гранит оказался очень гладким, а когда мальчик провел по нему рукой, то сердце забилось чаще. Он начал разбирать высеченные слова.

«Надгробная плита!» — осознал он и поспешно смахнул пыль со всей плиты, совершенно позабыв о боли.

— «Чтобы помнить отныне и во веки веков, — прочитал он прямые грубые буквы. — В этой могиле покоится…»

Рука Брана замерла в самом низу. Остальная часть камня заросла травой. Сердце стучало как сумасшедшее. Он принялся разгребать листья, траву и стирать прилипшую к плите грязь.

— Здесь есть «Э», — произнес он. — А еще «М»…

Нет! Не может быть.

— Здесь написано Эмри Хембрик! — ахнул Бран. Он полностью расчистил землю и рассмотрел всю надпись. — Чтобы помнить отныне и во веки веков, — тихо произнес мальчик. — В этой могиле покоится Эмри Хембрик.

Бран потрясенно таращился на плиту. Он вновь и вновь перечитывал слова, не в силах поверить. Опять это имя. Его произнес Шэмбелс, а затем девчонка. Имя принадлежало его матери. А теперь вот оно… на могиле.

Слезы злости выступили на глазах Брана и потекли, обжигая щеки. Что бы он ни делал, оно прямо здесь, запечатлено на камне. Бран видел буквы собственными глазами. Только это осталось от матери. И Астара откуда-то обо всем знала.

Бран бросил затуманенный от слез взгляд на дорогу и от ярости стал рвать траву. Он перечитывал слова, пока его не замутило, и тогда мальчик прислонился спиной к плите и опустил голову на колени. Ему стало одиноко. Он больше не хотел видеть камень. Мама мертва.

Бран достал из кармана записку и вновь прочитал указание Астары. Девочка привела его прямиком к могиле. Он порвал бумажку на клочки и бросил на землю. Астара оказалась права. Его мать умерла? Это правда. Она была преступницей? Вероятно, да. У Астары не было причин врать. Она говорила Брану только правду.

Обратная дорога от могилы до Болтон-роуд пролетела стремительно. Бран слишком погрузился в мысли и не замечал, куда едет. Машины Мэйбел рядом с домом по-прежнему не было.

Бран поднялся на чердак и сел, уставившись в стену. Он одновременно злился и горевал. Пустой дом подавлял все чувства. Мальчик, как и всегда, находился в полном одиночестве.

По старой привычке он оторвал клочок от рулона бумаги и взял карандаш. Сначала у Брана совсем не было настроения рисовать, но, начав, он не мог остановиться. Штрихи в бешеном ритме ложились на лист, будто Бран вкладывал в них всю ярость и растерянность. Он не знал, что изображает: разум хранил это в секрете. Наконец Бран остановился и взглянул на рисунок.

Картинка вышла мрачной, но именно таким он видел пейзаж меньше часа назад. Высокие, крепкие деревья отбрасывали тени. Грязная тропинка заканчивалась там, где вздымался из земли высокий камень. Солнечный луч пересекал лист, мелькая между деревьями и останавливаясь на плите. Хотя одна деталь отсутствовала. На надгробии не было слов.

Бран уставился на пустой камень, лишенный надписи, которая причиняла ему боль. Мальчик не мог заставить себя написать это имя, не мог выгравировать его на плите и окончательно принять смерть матери.

Обычно рисование поднимало ему настроение. Но не теперь. Бран тяжело вздохнул и прикрепил листок к остальным рисункам на доске. Он не стал смотреть на него, как и на остальные. Сейчас ничто не могло ему помочь. Мальчик залез в карман и медленно достал медальон. Крепко сжал, и на душе вдруг полегчало.

Перевернув кулон, Бран провел по нему рукой. Затем вздохнул и осмотрелся: он совсем один. Он по-прежнему чувствовал, как невидимые глаза таращатся из каждого темного уголка. Бран помнил, что случилось ночью, и знал, что предмет необычный и важный. При каждом прикосновении что-нибудь да и происходило.

«Нужно попробовать еще раз», — подумал Бран. Он провел пальцем по шнурку и поднял полумесяц, даже не глядя на него. По-прежнему сомневаясь, осторожно надел кулон. Ничего не произошло, и Бран опустил медальон, почувствовав, как шнурок коснулся шеи. Тишина.