Сергей Деркач - КВЕСТ

– Знаешь, мне с этим было не намного легче, – сказала Марина, помолчав немного. – Мама всегда была рядом, иногда даже слишком много опекала меня. И, наверное, именно из-за этого я тоже не могла понять, кто я и где мое место в жизни. Когда ноги отказали, казалось, что вообще никаких перспектив не осталось: я буду всегда прикована к инвалидному креслу, всегда будет требоваться чья-то помощь, и от этого становилось страшно…

– Ну, по тебе этого не скажешь, – усмехнулся Саша, вспомнив их знакомство.

– Это я на людях такая, – покачала головой Марина. – А что делается на душе – не знает никто, даже мама. Страшно было до жути. Мама не видела, но я часто плакала по ночам, тихо-тихо, чтобы никто не слышал и не видел.

Саша только вздохнул. Он не плакал по ночам, но от этого легче не становилось.

Дорога вывела их на холм. Внизу, в легкой туманной дымке, перед ними расстилался город. Вернее, то, что от него осталось. Руины тянулись до самого горизонта. Иногда среди них что-то вспыхивало, часто звучали автоматные очереди и разрывы гранат. Время от времени ветер доносил стоны и крики людей, рычание каких-то животных. Несколько снорков вырвалось из крайних домов, и быстро поскакали к детям. Саша прикрыл собой подругу, но оказалось, что напрасно. Проскакав сотню метров, мутанты словно ударились о какую-то преграду, но их отбросило назад в руины.

– Опять Зона, – испуганно сказала Марина.

– Не той дорогой пошли, – несколько растерянно ответил Саша. – Придется возвращаться. Или ты хочешь остаться?

Девочка отрицательно мотнула головой. Этот мир точно не ее.

Странно, но к раздорожью они вернулись очень быстро. Ни Лешего, ни Боса уже не было. Выбрав дорогу, пилигримы снова пустились в путь. По дороге они больше молчали, думая о сказанном ранее. А ведь действительно, каково их место в мире?

Взрывы снарядов, рев танковых и самолетных двигателей, пулеметные очереди они расслышали еще на подходе. За лесом, в который упиралась дорога, шел бой.

– Опять не туда, – растерянно сказала Марина. – Мы здесь уже были, не хочу.

Саша полностью был согласен с подругой. Это не их мир, хотя помнить обо всем, что с ними там произошло, было необходимо.

Они снова вернулись и выбрали еще одну дорогу. Дорога привела в мегаполис, в котором по дорогам сновали бесконечные ряды автомобилей, висел смог, люди спешили по своим делам, не обращая внимания на окружающих. В общем, обычная жизнь обычного многомиллионного города. От взгляда на этот мир почему-то стало грустно.

– Давай вернемся, – предложила Марина после затянувшейся паузы.

– Давай, – Саша легко повернул назад.

– Ты заметил, что в этом городе всем было холодно? – спросила девочка, когда они возвращались.

– Ты из-за небоскребов из бетона и стекла?

– Нет. Ты людей видел? Им никто не нужен, кроме них самих. Иногда даже кажется, что самим себе они тоже не нужны. Жители больших мегаполисов все больше становятся похожими на роботов, механически воспроизводя одни и те же движения изо дня в день, реализуя кем-то и когда-то поставленные цели: престижная работа, крутая иномарка, крутой дом, счет в банке. Ты заметил, как на перекрестке ребенок чуть под машину не попал? Так мамаша, вместо того, чтобы успокоить его, еще и отшлепала. А на нищих возле церкви разве хоть кто-то посмотрел? Всем все по барабану, никто никому просто так не улыбнется, не скажет «здравствуй», не поинтересуется искренне, как дела, что со здоровьем, как живет семья.

– Ты права, Марина. Я знаю, о чем ты говоришь, только думал, что ошибаюсь. И еще я думаю: а чем же этот мир отличается от Зоны? В принципе, ничем. Даже если добрые люди и есть, то они – редкость. В основном борьба за выживание, вместо аномалий – холодная буква закона, вместо артефактов – добыча денег, да побольше, а мутантами часто становятся родные и близкие. Извини, я, возможно, сгустил краски, но как-то именно так я видел этот мир.

– Нет, все правильно. Не хочу я жить в таком мире, даже если в квартире будут все блага цивилизации.

Они сделали еще несколько попыток пройти проторенными дорогами, но все они вели не туда.

Солнце уже клонилось к горизонту, вот-вот должен был наступить вечер. Дети устали, поэтому решили отдохнуть у камня, возможно, даже заночевать.

Саша первым сел на траву, прислонился спиной к теплому камню. Марина немного повозилась и устроилась у него на плече.

– Неужели мы ничего не найдем? – голос девочки был расстроен.

– Найдем, конечно, – Саша старался говорить уверенно, но сам не верил до конца в свои слова. – Просто мы устали, и нам нужно отдохнуть.

Незаметно для себя они задремали. Солнце село за холмы, на небе снова появились первые звезды. Воздух стал несколько прохладнее, но он скорее освежал, чем охлаждал. Запахи трав сгустились, превратившись в нечто, напоминающее духи.

Проснулись подростки разом. Кто-то ворочался в их карманах, слышались приглушенные голоса:

– Христа! Больно!

– Малыши! – спохватился Саша.

– Чуть не забыли! – вскрикнула Марина.

Они осторожно вынули из комбинезонов светящихся малышей. Те выглядели замученными, словно не спали целый день, а тяжело трудились.

– Чем же вам помочь? – спросил сам себя Саша.

– Слушай, а давай для начала назовем их как-то! – предложила Марина. – А то как-то неудобно к ним обращаться «мой», «твой».

– А откуда ты знаешь, кто из них мальчик, а кто – девочка?

– Так давай у них спросим!

Малыши замолчали, прислушиваясь к разговору подростков, казалось, даже с некоторой надеждой.

Марина, держа «своего» малыша на ладони, спросила:

– Ты кто?

Тот только плечами пожал.

– Давай по-другому, – предложил Саша и обратился ко второму малышу: – Ты мальчик?

Тот отрицательно покачал головой.

– Девочка! – Марина чуть в ладони не захлопала, а потом спросила у малыша на своей ладони: – А ты девочка?

Тот тоже отрицательно покачал головой.

– Пацан, – довольным голосом констатировал Саша. – Как же вас назвать?

Он задумался, но Марина прервала размышления:

– Знаешь, я где-то читала, что в прежние времена людей называли согласно празднику, который праздновали в день рождения или незадолго до него. А если никакого праздника близко не было, то младенцам давали простые имена: девочек называли Мария, а мальчиков – Иван. Попробуем?

– Тогда давай хотя бы с именем Христа, – согласился Саша. – Они же пищат постоянно «Христа, Христа!»

– Хорошо. Чур, я первая!

Марина поднесла свою ладошку к ладони Саши и произнесла торжественно, немного нараспев:

– Иван да Марья! Крещу вас во имя Отца, и Сына, и Святого Духа! Аминь! И носить вам отныне эти имена.

Стоило Марине произнести последнее слово, как произошло чудо. Малыши взмыли над ладонями детей, усталость исчезла с их личиков, а за спинами появились маленькие крылышки. Малыши взялись за ручки и принялись кружиться, смеясь тоненькими серебряными голосками. Чему они так радовались, ни Марина, ни Саша понять не могли. Они смотрели удивленно то на малышей, то друг на друга, и ничего не понимали. Малыши еще некоторое время кружились, чему-то радуясь, а потом поманили за собой подростков. Те двинулись следом. Малыши вели их мимо камня в степь, что-то щебеча по дороге, но разобрать слов ни Саша, ни Марина не могли. Наконец, малыши остановились, указали ручками куда-то вдаль, поклонились и растаяли в ночном воздухе, упорхнув к звездам. Пилигримы еще долго стояли, глядя им вслед. Наконец, Саша первым задал вопрос, который мучил обоих: