Кай Майер - Мерле и повелитель подземного мира

В ста метрах над огромной башней каменные головы внезапно отклонились в сторону. Вместо того чтобы опуститься на купол, они направились к пристроенному к башне зданию, выглядевшему как нагромождение параллелепипедов и цилиндров. Мерле успела заметить, что все городские строения, даже огромный башенный купол, высечены из скал, а потом, наверное, отшлифованы.

Все, что высилось в городе, не было сложено из отдельных камней, а словно было высечено из цельной каменной глыбы, которую откуда-то приволокли и придали ей округлую форму. Мерле припомнились стеклянные бокалы, которые выдували стеклодувы на острове Мурано. Только вот кто может обладать такой силой, чтобы работать с горной породой, как со стеклянной массой?

Глашатаи скользнули в какое-то широкое отверстие, будто в пасть гигантской рыбы. Эти своеобразные ворота были так велики, что каменные головы проскочили в них, как шарики. Внутри находился просторнейший, казавшийся бесконечным зал, где рядами, как какие-то археологические находки, лежали многочисленные каменные черепа.

Там на одно из свободных мест рухнул первый каменный глашатай, за ним — второй со своими пассажирами. Удар каменной челюсти оземь был так силен, что Мерле и Холод не удержались на ногах, а от грохота на миг заложило уши. Череп слегка подпрыгнул еще раз и затих.

Мерле перевела дух, справилась со страхом и выглянула наружу. Ей так и чудилось, что сейчас из всех углов вылезут лилимы и наперегонки бросятся к ним, как портовые рабочие, которые со всех ног бегут разгружать приставший к берегу корабль. Но вокруг глашатая царила полная тишина. Правда, недолго.

Над Мерле мелькнула большая тень, и Фермитракс, шумно хлопнув могучими крыльями, перенесся из каменного уха на губу. Плавно опустившись и фыркнув, он, согласно своей кошачьей природе, настороженно огляделся и выпустил когти, готовый встретить любую опасность.

Не спуская глаз с Холода, он спросил Мерле:

— Ты в порядке?

— Мы бодры и веселы.

Фермитракс и Холод молча окидывали друг друга быстрыми недоверчивыми взглядами. Мерле даже боялась оказаться между ними: в глазах обоих светилась такая напряженность и взаимная подозрительность, что, казалось, вот-вот воздух пронзит молния.

— Фермитракс, — сказала она примиряюще. — Холод наш друг.

Однако она была не совсем уверена в своих словах и сказала это просто из жалости или не подумав.

— Тебя зовут Холод? — спросил Фермитракс.

Белокожий и беловолосый старик кивнул.

— А ты — Фермитракс?

Он произнес редкостное имя льва без запинки и без колебания, словно знал его очень давно. И действительно, он добавил:

— Я о тебе много слышал.

Обсидиановый лев удивленно взглянул на Мерле, но та замахала руками:

— Нет, нет, не от меня!

— Твоя история стара и всем известна, — сказал Холод льву. — Ее знают все на свете. Почти везде тебя знают.

Фермитракс поднял брови.

— Вот как?

Зимний Холод кивнул.

— Самый могучий из всех каменных львов Венеции. Ты — живая легенда, Фермитракс.

Мерле невольно спросила себя, почему же сама она никогда ничего не слыхала о восстании Фермитракса против венецианцев. И узнала о нем только от Королевы Флюирии.

— Ты сверху сюда явился? — спросил лев.

Холод опять кивнул.

Мерле, чтобы рассеять все подозрения, решила вмешаться в разговор и рассказала Фермитраксу обо всем, что узнала о Холоде. Но из ее уст его история прозвучала еще страшнее и неправдоподобнее. Враждебность Фермитракса не уменьшилась, ей не удалось его переубедить. Наверное, она зря упомянула о несчастной любви Холода к Летней Жаре. Недоверие льва к старику лишь увеличилось, и ничего хорошего из ее разъяснения не вышло.

— Мерле, — вдруг сказала Королева Флюирия. — Нам надо бежать отсюда. Немедленно.

Фермитракс было собрался снова приступить к допросу Холода, но Мерле бросилась между ними.

— Сейчас же прекратите! Оба!

Фермитракс сделал шаг назад и, посмотрев на Мерле, сказал примирительно:

— Он может быть опасен для нас.

— Опаснее всего лилимы, вон они ползут со всех сторон, — сказала Мерле, но в действительности это подала голос Королева.

«Ты так считаешь?» — подумала Мерле.

— Да. Они скоро будут здесь.

— Ты права, — сказал Фермитракс, посмотрев поверх каменной губы.

«Поторапливайтесь!»

Зимний Холод вылез из укрытия, за ним торопливо последовала Мерле. Она сначала испуганно охнула, но тут же поняла, что это — распоряжение Королевы. А той лучше знать.

И правда — к их каменной голове приближалась масса лилимов, немыслимо гадких существ, больших многоногих чудовищ с безглазыми головками и роговыми панцирями на спинах. Одни семенили, почти касаясь брюхом земли, другие двигались, чуть склонясь вперед под тяжестью панциря, быстро перебирая сухими тонкими ногами и махая растопыренными руками-лапками. Этих Мерле особенно страшилась, потому что они были особенно ловкими и быстрыми и больше других напоминали огромных пауков, отчего казались более понятными, но не менее жуткими.

— Они нас еще не заметили, — сказал Холод и снова укрылся за каменной губой. Фермитракс и Мерле последовали за ним.

Лев, чиркнув когтями по камню, подал Мерле знак:

— Садись на меня!

Мерле помедлила, оглянувшись на старика.

— А как же Холод? У тебя на спине хватит места для двоих.

Фермитракса ее предложение явно не обрадовало.

— Нужно ли его брать с собой?

Мерле еще раз оглянулась назад и кивнула старику:

— Ладно уж, садись!

Она влезла на черную спину льва, Холод, после недолгого колебания, вскарабкался вслед за ней. Едва он успел усесться поудобнее и прижать ноги к львиным бокам, как Фермитракс расправил мощные крылья и взмыл вверх.

Они выскочили изо рта каменной головы как раз в ту минуту, когда первый лилим занес свою крючковатую ногу на каменную губу.

Фермитракс хотел успеть долететь до выхода из этого гигантского помещения, где приземлились черепа-глашатаи. Оставшиеся внизу лилимы повернули вслед ему головы — одни медленно, как черепахи, другие проводили его быстрым взглядом, не предвещавшим ничего хорошего. Раздался пронзительный нечеловеческий визг, в котором проскакивали отдельные слова на непонятном языке. Обернувшись через плечо, Мерле увидела, как полчище этих тварей взобралось на подбородок каменного глашатая и ринулось внутрь, в глубь рта. Но большая часть длинноногих оставалась на месте; они глядели вверх, вслед Фермитраксу. Один из гадов несколько раз резко свистнул; тотчас нашествие лилимов приостановилось, и они, как злые муравьи, стали расползаться в стороны.

Мерле вцепилась в гриву Фермитракса, который старался подняться как можно выше, под самый потолок. Тут под руку ей вдруг попалось что-то странное. Она нащупала и вытащила из гривы льва одно из тех черных перышек, которыми было устлано каменное ухо. Однако это оказалось вовсе не перышко, а крохотный черный паучок, такой легкий и тонконогий, что она приняла его за пушинку. Паучок не подавал признаков жизни. Значит, в каменном ухе она лежала не на чьих-то перьях, а на самих лилимах. От этой мысли к горлу подступила тошнота, и она на секунду забыла о страхе. Сразу зачесалось все тело. Взглянув с отвращением на дохлого паучка, она швырнула его вниз.