Владимир Бээкман - Роберт — хранитель железа

— Брат Маукам, конечно, крепкий пёс, и слух у него жуть какой крепкий, но мы же не поймём, что он потом расскажет.

Так что, кроме Тима, идти было некому.

И он отправился в путь. Роберт посоветовал ему держаться ближе к Вагонетной насыпи, чтобы остаться незамеченным. Насыпь представляла собой длинный штабель уложенных одна на другую железных тележек, среди которых было несколько разбитых автомобильных кузовов. Относительно одного из них у Тима с Робертом даже возник как-то спор. Сбоку на кузове красовался большой номер 27–64, и Роберт сказал, что такого номера быть не может: попробуй-ка, вычти из двадцати семи шестьдесят четыре. Тим, конечно, стал утверждать, что никто на кузовах не складывает и не вычитает, номера пишут там просто так, Роберт же состроил хитрую мину и сказал, чтобы Тим лучше и не пытался его обмануть.

— Потому-то они и разобрали машину и притащили сюда, что на ней был неправильный номер; такого номера вообще не существует, самоуверенно заявил Роберт. — Иначе машина всё ещё ездила бы! Грузчики разговаривали как раз за кузовом с неправильным номером. Прижавшись ухом к кузову, Тим расслышал отдельные слова:

— …погрузим — грузим… — гулко отдавалось в тишине, так что в ушах звенело, — … увезём — везём… ни одной железяки — зяки.

Тим с тревогой прислушивался.

— Куда — да? — чуть звонче донеслось из-за кузова.

— Да всё туда же — даже… куда всё железо — лезо… — протяжным голосом ответил второй.

Потом со стороны кузова раздалось «бум-бум-бум», и Тим догадался, что мужчины зашагали прочь. Голоса уже не были слышны.

Спустя некоторое время они уже сидели рядышком — Тим, Маукам и Железный Роберт — и вовсю совещались…

— Значит, хотят всё увезти, — мрачно произнёс Железный Роберт.

— Я-то уж их знаю. Увезут всё до последней железяки.

— Непонятно, что они хотели этим сказать: «куда — всё железо?», задумчиво произнёс Тим.

— Зато я знаю, — заявил Железный Роберт. — К Самому Большому Железу.

— А что тогда с тобой станет? — с тревогой спросил Тим.

— А мне тогда крышка, — мрачно бросил Роберт.

— Это почему? — воскликнул Тим.

— У нас такой обычай, — пояснил Роберт, — каждый из нас до тех пор крепок, пока сам может за себя постоять. У своего собственного железа. А если ты свое железо не уберёг и попал к Самому Большому Железу, то старый Железный Рейн прикажет тебе: — Ну-ка, парень, прыгай в плавильную печь, не вышло из тебя толку!

— И что — прыгают? — затаив дыхание, спросил Тим.

— Прыгают, а куда деваться, — ответил Роберт. — У Железного Рейна крепкое слово.

Маукам перевёл озабоченный взгляд с Роберта на Тима; язык у него уныло повис.

— И что же тогда? — не отставал Тим.

— Что тогда? Тогда расплавишься, — ответил Железный Роберт. — Станешь жидким, как вода. А из печи выйдет какой-нибудь другой парень. Уже не ты. Ему дадут новое имя и приставят к новому железу. В прошлом году такое случилось с Железным Раймо. Железного Раймо больше не существует. Вместо него появился совсем новый парень — Железный Реэдик. Такой гладкий с виду, блестящий, скользкий, мне он сразу же не понравился, ужасный задавака. А мы с Раймо одной выплавки.

— Так зачем тебе в таком случае ехать к Железному Рейну, — воскликнул Тим. — Оставайся здесь, здесь тебя никто не загонит в плавильную печь.

— Ты ничего не смыслишь в этом деле! — криво усмехнулся Железный Роберт. — Я же не смогу здесь остаться, если увезут всё железо, или думаешь, смогу? Ведь у нас такой обычай — без железа никто не может жить. Должна же у меня быть под рукой хоть какая-нибудь железяка, к которой я смогу прилепиться в случае беды. Иначе придёт Ржавоед, и «хрясть-хрясть» — живо съест меня. Думаешь, нет?

— А какой он, этот Ржавоед? — спросил Тим, понижая голос и подозрительно оглядываясь по сторонам.

— Мерзкая тварь, — бросил Железный Роберт. — Ржавоед ужасно хитер, он почти всегда приползает перед рассветом, когда выпадает роса и сон особенно сладок. А иногда подкрадывается во время тихого грибного дождика, когда глаза так и слипаются. Всегда старается сцапать тебя во сне. Он жёсткий, как трёхгранный напильник, спинной хребет у него зазубрен, словно пилка, броня на нём из стальной чешуи, сам — рыжего цвета и тихо поскрипывает, когда ползёт. Жутко крепкий слух надо иметь, чтобы услышать.

— Гав! — внезапно пролаял Маукам.

— Да, да, брат Маукам, — у тебя именно такой жутко крепкий слух, — подтвердил Железный Роберт, — только ты не всегда оказываешься поблизости, когда подкрадывается Ржавоед. Так что я сам должен быть начеку.

— А разве железо помогает, когда он приходит? — спросил Тим.

— Только железо одно и помогает, — ответил Роберт. — Если я смогу скрыться в железе, то все в порядке. Зрение у Ржавоеда неважное, а пахну я точно так же, как и остальное железо. Как только я прилеплюсь к железу, так он сослепу впивается в него и начинает подгрызать то тут, то там, а потом тихонько, поскуливая, отправляется своей дорогой. У меня иногда остаются маленькие зазубринки, потом я их отполирую, и всё.

— А если у тебя не будет железа?

— Тогда — конец. «Хрясть-хрясть» — и от меня останется только горстка коричневой пыли. Ржавоед — как огонь, — пояснил Роберт и с отвращением передернул плечами.

Они ещё немного посидели, ломая голову над тем, как найти выход из затруднительного положения, однако так ничего и не придумали. Наконец Железный Роберт сказал, что у него ещё, к счастью, есть время, чтобы оглядеться и пораскинуть мозгами, потому что уж быстрее, чем за две недели, они это место никак не расчистят. После этого Тим и Маукам отправились по домам. За их спиной кран запускал челюсти в груду железа, набивал полный рот и с грохотом швырял в вагонетки. Некоторые металлические стружки, из тех, что потолще, когда кран вытаскивал их из вороха железа, все тянулись, тянулись и жалобно позванивали.

С этого вечера для Тима началась дома спешная работа. Он подолгу пропадал в подвале и в сарае, часто исчезал за каменным мусорным ящиком, и пазуха у него подозрительно оттопыривалась. Когда смеркалось и работа на складской площадке кончалась, Тим проникал и туда, правда, долго там не задерживался, возвращался и шёл снова. Бабушке приходилось даже ходить звать его:

— Ти-им! Оторвись-ка от железа, каша ждёт! Только тогда Тим спохватывался и плёлся домой.

Так в хлопотах прошло три дня. За всё это время Тиму ни разу не удалось встретиться с Железным Робертом. На четвёртый день бабушка, случайно выглянув из окна кухни, увидела странную картину.

Тим появился во дворе в сопровождении огромного лохматого пса. Бабушка вскрикнула и уже было помчалась выручать внука, как вдруг заметила, что Тим и пес были, по-видимому, хорошими знакомыми. Они мирно шагали рядом, и время от времени Тим даже похлопывал зверя величиной с доброго теленка по загривку. И пес начинал радостно помахивать хвостом. Это в какой-то степени успокоило бабушку, однако она всё же взяла угольные щипцы, чтобы, если надо, сразу же броситься на помощь.