Марина Одинцова - Путешествия в мифы: Коса богини Рады

Вообще Лея никогда не хвасталась и не стремилась выставить свои умения на показ. Ее привычки и поведение отражали ее «северную» внешность – длинные русые волосы, большие зеленые глаза и маленький кукольный носик, любопытно задранный кверху. Она была среднего роста (на линейке в детском саду ее ставили пятой по росту среди девочек), худощавой и всегда немного бледной. Взрослые часто называли ее красоту «холодной». Но холодность эта была не только во внешности девочки. Она никогда не была выскочкой, Лея была жизнерадостной, но часто ее можно было увидеть молчаливой и какой-то загадочной. Как и у любого ребенка у Леи были свои тайны и секреты, которые она не раскрывала никому, отчего они казались ей много волшебнее. Она была ребенком со взрослыми глазами, ребенком, который любил подолгу смотреть в окно.

– А тебя, Снежинка, я повешу рядом с заснеженным домиком. Видишь, его дверь открыта, и ты в любой момент можешь зайти в него погреться. – Лея развесила почти все свои игрушки, оставив самые любимые напоследок. Коллекция изумительных разноцветных шаров Лее досталась от бабушки, которая собирала их по всему свету и много

лет подряд привозила новогодние шары из разных стран, где ей довелось побывать. Шары были потрясающей красоты, и с бережностью к ним относилась не только Лея, но и вся семья. Ведь это была реликвия бабушки, а каждая игрушка из этой коллекции – это отдельная история, связанная с загадочными странами и дальними путешествиями, благодаря которым они попали в этот дом. В отдельной коробке, как предметы особой важности, эти игрушки хранились уже много лет.

Здесь был невероятной красоты шар, купленный в маленькой лавке, затерянной среди таинственных дворов Каира: уникальная вещица хотя бы потому, что в Египте не растут ели, чтобы украшать их к Рождеству. Он был расписан вручную по чьему-то особому заказу, но покупатель так и не пришел за ним, так он и дождался бабушку Леи. Между изящными восточными вензелями, расписанными золотой краской, на шаре красовались две худосочные черные кошки с миндалевидными глазами, золотой полумесяц со звездой – символ мусульманской веры, и выпуклый сфинкс, для которого автор почему-то выбрал глубокий изумрудный цвет.

Шар, привезенный бабушкой из Греции, куда она ездила, будучи еще совсем юной, был полностью покрыт небесно-голубой краской. На этом матовом непрозрачном фоне тонкой кистью с белой краской искусный художник нанес богиню с длинными вьющимися волосами и покатыми женственными плечами, оливковую ветвь, маленький храм, на котором можно было разглядеть несколько миниатюрных колонн, православный крест, корабль с двумя рядами весел, солнце и, кажется, всю Грецию в миниатюре. Рисуночки были совсем маленькими, но четкими. А если покрутить шар в руках, казалось, каждый раз появляются все новые и новые картинки, которые можно было разглядывать бесконечно.

Больше других маленькой Лее нравился шарик, когда-то приехавший вместе с бабушкой из Индии, куда она ездила несколько раз уже в зрелом возрасте за «горсточкой истинной радости жизни», как любила говорить бабуля. Эта игрушка была покрыта сложными невероятной красоты узорами всевозможных цветов, где сочный зеленый цвет свежескошенной травы плавно перетекал в ярко-малиновый, будто выдавленный из спелых ягод. А жгучие оранжевые всполохи встречались в огненном танце с алыми брызгами. Этот пестрый шар-павлиний хвост хотелось бесконечно крутить в руках, наблюдая как один цвет перетекает в другой. Этот шар был подлинным буйством цвета, радугой на ладони. Казалось, что кусочек самой Индии оказался запертым в этом маленьком шаре и рвался наружу, взрываясь всевозможными цветами.

А вот игрушка, привезенная бабулей из Ирландии, была, напротив, совсем простой на первый взгляд. Лея помнила, как в своих рассказах о путешествиях в эту страну бабушка всегда называла Ирландию «изумрудом в оправе из холодного серебра». Таким был и этот прозрачный шар – из красивого стекла глубокого темно-изумрудного цвета, с тоненькими полосками, искусно прорисованными серебристой краской. А на самой макушке красовался изящный листик клевера. Конечно же, четырехлистного – на счастье.

Лея аккуратно достала первый шар и, прежде чем повесить его на ветку, решила внимательно разглядеть его. Эту игрушку бабушка Леи привезла из своего длинного путешествия по России. Она рассказывала, что не покупала его, а увидела на елке в одном из музеев города Углича. Шар был не старинным, не представлял никакой исторической ценности, но невероятно красивым: на прозрачном белом стекле рукой виртуозного мастера серебряной краской были вырисованы узоры, как те, что мы видим на замершем окне зимним морозным утром. Рассматривая подолгу эти волшебные рисунки на окне Лее всегда казалось, что это невозможно повторить. И сколько ни старайся, никогда человеку не удастся приблизиться к мастерству самой Природы. Но вот он, в ее ладошке, хрупкий и сказочный. Будто бы сам Дедушка Мороз дыхнул на этот шар, заставив застыть навечно волшебный ледяной узор.

Лея разглядывала этот узор, пытаясь проследить, где начинается и куда убегает снежная завитушка, как вдруг рыжий кот Папирус проскользнул под ее рукой, выгнув спину и выпрашивая ласки. Игрушка пошатнулась в руке девочки, выпала и с хрустом разбилась об пол.

– Ах! – вскрикнула Лея. – Папирус! Ну как же?! И от досады уже была готова залиться слезами, как вдруг увидела, что среди осколков лежит пожелтевшая бумажка, скрученная в тоненькую трубочку. Смахнув проступившие слезы, Лея схватила находку и нетерпеливо раскрутила записку. Знакомый почерк заставил ее прийти в себя и сосредоточиться на содержимом. Красивые ровные буквы нельзя было спутать ни с чем – это был почерк ее бабушки, а послание гласило: «Милая Лея, мое самое дорогое сокровище, я знаю, что это небольшое письмо попало к тебе в руки ценой небольшой жертвы, но, поверь, оно стоит того. Ведь все хорошее, что есть в нашей жизни, тебе удастся заполучить, только отдав что-то ценное взамен – свое время, свой ум, свою красоту, да много чего. Все в этом мире находится в балансе и равновесии. И когда ты поймешь это, моя маленькая умничка, ты ни за что не будешь расстраиваться маленьким потерям. Пусть мой шар станет началом этого длинного пути. Я прожила долгую жизнь и хотела бы поделиться с тобой всем, чем она успела одарить меня. Я отдала бы тебе все, не задумываясь ни на секунду. Но так заведено, моя любимая внученька, что через все в этой жизни ты должна пройти сама – через радости и трудности, через разочарования и всплески неописуемого счастья, ты должна открыть эту жизнь самостоятельно, без чьей либо помощи. Ты должна пройти его, чтобы понять однажды, что важен только сам путь. Ты поймешь, что Прошлого не изменить, Будущего не открыть, есть только Сегодня. Я, твоя любящая и совсем не старая бабушка, хочу для тебя только одного – люби этот путь, что бы на нем не происходило. Не переставай верить в его важность и правильность и никогда не уставай ему удивляться. Искренне. Иди с Богом».