Владимир Аренев - Порох из драконьих костей

— Я не знаю, — сказал он спокойно. Посмотрел ей прямо в глаза, и было видно: не врёт. — Я ведь говорил: оно не всегда от меня зависит. То есть — ни разу не зависит, если честно. Но иногда я понимаю. А иногда — нет. Просто предупреждаю, если могу. Обычно сбывается, иногда — нет.

Уточнять, что он имеет в виду, Марта не решилась, тем более — в арке уже ворочалась и мигала фарами их машина.

Когда Пауль сказал водителю, что им на Трёх Голов, Марта и бровью не повела. Бывают совпадения в жизни, не каждое же воспринимать как знак свыше.

Площадь Трёх Голов находилась в самом центре старого города. Тут был одноимённый фонтан, жутенький, если честно: из чаши торчали громадные заострённые пики, на которые, согласно легенде, когда-то насаживали головы поверженных врагов. Три висели там до сих пор — разумеется, металлические. Из их ртов с громким хлюпаньем била вода.

Раньше всё это подсвечивалось фонарями, но сегодня почему-то горел только один, дальний, у громоздкого, похожего на комод Дворца труда и творчества. Пауль с отцом жили сразу за ним, в пятиэтажном доме старой планировки, с высоченными, должно быть, потолками и просторными окнами.

Марта расплатилась и вышла вместе с мальками. Соврала им, что потом вызовет другую машину, а пока хочет прогуляться.

— Хотите о чём-то поговорить, — угадал Пауль.

Или, подумала Марта, не угадал. Знает.

— Да, на пару слов. Ребята, вы не против?

Дрон с Жуком слишком уж поспешно закачали головами; наверное, всё-таки слегка обиделись.

— Вы не переживайте, — сказал Пауль, когда они остались вдвоём. Над старым парадным висела синеватая лампочка в решётчатом колпаке, чуть раскачивалась на ветру. Лицо у Пауля из-за этого выглядело живым, как будто всё время меняющим форму. — Я у отца денег на подарок не брал. Правда. Я же понимаю. Это мы сами… скинулись.

Ну вот как оно вообще выходит, подумала Марта. Почему у жаб вонючих вроде Трюцшлера и Будары появляются такие сыновья? Разве ж это справедливо?!..

— Я о другом… — Она прокашлялась. Наверное, не лучшее время было спрашивать, но она должна была узнать. Сегодня. Сейчас. До разговора с Элизой. — Эти твои царапины, Пауль… Кстати, давай ты тоже будешь ко мне на «ты», хорошо?

Он кивнул. Смотрел на неё и ждал.

— Твои царапины, — повторила она. — Это… это из-за отца?

Он покачал головой.

— Это от Фокси. Моей собаки. Она была совсем маленькой ещё. А её… — Лампочка металась туда-сюда, тени ползли-перетекали, и Марта не заметила, когда у него на щеке появилась первая слеза. — Её забрали, как всех. Доить, ну, вы… ты знаешь, как оно бывает. А вернули уже другой. Совсем другой. И её пришлось усыпить. Я сам так решил, папа сперва был против. Но… так было нужно. Понимаешь?

Ох, да, вспомнила Марта, Штоц ведь говорил — совсем недавно мальчик лишился собаки.

— Но ерунда же! В смысле: сейчас не сезон. Её не должны были доить, Пауль! Это какой-то бред, ошибка!..

Боже, подумала, краснея от стыда, ну что я несу!..

Подошла и обняла его, просто обняла.

— Теперь, — тихо и грустно сказал Пауль, — всегда будет сезон. Всегда — один и тот же сезон. Сезон Киновари. — Он с невероятной деликатностью высвободился из её объятий, потом вытер слёзы и сжал руки в кулачки. — Ты не понимаешь ещё, но поймёшь. Все поймут.

Он дёрнул плечами, как будто сам не знал, что тут ещё добавить. Ухватил её за руку, пожал и ушёл.

Марта какое-то время смотрела на лампочку, что металась туда-сюда, потом вытерла салфеткой потёкшую тушь и пошла на площадь.

Было начало двенадцатого, не лучшее время для того, чтобы звонить учителю, даже если вы с ним провели какое-то время на кладбище, а сегодня ты передала ему пакет, за который могут влепить срок.

Но она, во-первых, слишком хорошо помнила, как вели себя сегодня кости, а во-вторых… во-вторых…

Во-вторых, ей теперь восемнадцать, а взрослые люди сами себя не обманывают, это глупо, просто глупо.

Она хочет услышать его голос. Предупредить его. Увидеть его? — пожалуй, нет. То есть хочет — но нет, не сегодня. Разве что если он случайно будет проходить мимо. Такое может быть — ведь вот, она случайно стоит на площади Трёх Голов, а он говорил, что живёт где-то рядом.

И всё-таки не позвонила. Отправила смс-ку: «Извините, что так поздно. Вы не спите? Есть срочный разговор».

Сама тем временем обошла вокруг фонтана, поёжилась, когда брызги из раззявленной пасти попали на кожу. Пришла смс-ка о том, что сообщение получено.

И — больше ничего.

Она крутила телефон в руках, стараясь не нажать случайно на клавишу сброса: вдруг именно в этот момент позвонит? А когда действительно позвонил, едва не упустила его в воду.

— Добрый вечер.

— Господин Вегнер, здравствуйте! Простите, если я слишком поздно…

— Марта! — Он засмеялся, как будто с облегчением. — А я-то думаю, чей это номер!

— Ох, у вас же моего не было, да?

— Ну вот, теперь есть. Кстати, ещё раз поздравляю с днём рождения. Видел в ленте и там тоже оставил сообщение.

— Спасибо! Но я, собственно, не поэтому… — Она подавила смешок. — То есть — совсем даже не поэтому. Я насчёт… того пакета, понимаете?

— Это было очень неожиданно и очень… впечатляюще, я бы сказал. Особенно с учётом того, что вся школа последние дни стояла на ушах. Ты знаешь, кто его принёс?

— Да нет, откуда. Я просто нашла его среди других пачек, споткнулась — а он тяжёлый, я подумала — какой-то шутник принёс кирпичи, а потом открыла, ну и…

— Это не страшно, — сказал господин Вегнер. Голос у него был мягкий, бархатный. Как кошачьи лапки. — Все пачки фотографировали, выкладывали в общую группу. Найти будет несложно.

Марта сделала ещё один круг у фонтана. Смотрела на окна домов — на те, что светились. Пыталась представить, в котором из них сейчас не спит господин Вегнер.

Как-то совсем забыла, для чего, собственно, звонит. А с другой стороны — он же работает с костями не первый год, да? Наверняка знает о них больше, чем она когда-нибудь будет знать.

Вот последняя его фраза смутила Марту намного сильнее.

— Я думала, вам это для себя. Не для егерей.

— Ну конечно. Но если узнаю, кто принёс, может, смогу получить ещё. Для экспериментов мне этого материала хватит надолго, но скорее всего потребуется дополнительный. К слову, ты что-нибудь сумела выяснить насчёт драконьих падений в Ортынске?

— Пока в основном слухи, чепуха всякая. Если бы я лучше понимала, что именно нужно… Господин Вегнер, а чересчур будет, если я попрошу вас рассказать немножко больше? Обещаю никому…

Он снова засмеялся. Вот бывают же люди с таким мелодичным, чистым смехом! Откуда они только берутся!

— Верю, Марта. Верю, что никому не расскажешь. И знаешь — я сам думал о том, чтобы раскрыть тебе чуть больше. Тебе наверняка будет интересно. А мне… если честно, мне иногда очень не хватает человека, с которым можно поговорить по душам. Посоветоваться, поспорить. Но, — добавил он насмешливо-строгим тоном, — попрошу не забывать: в пределах школы мы с тобой учитель и ученица. Никаких поблажек. Никаких посторонних разговоров. И никакой фамильярности, а то меня уволят в два счёта, к чёртовой бабушке. Учти: от твоей осмотрительности, таким образом, будет зависеть не только моя карьера, но и судьба всего человечества.