Николай Пугач - Трудный день факира в джинсах

Внезапно Марфа напряглась, окаменела.

— Что с тобой? — испуганно закричал Емелька.

Марфа не отозвалась. Витя осторожно потряс ее за твердое плечо. Мальчишки от растерянности не знали, что им делать, но скоро Марфа ожила, виновато большими глазами взглянула на ребят, улыбнулась. Поправив на голове платок, разъяснила:

— Биолики вызывали на связь — торопят с выполнением задания. Они не знают, что со мной, я не отвечаю. Вот бы без надзирателей побыть, поиграть. Как только управлюсь с установкой приборов — опять к вам прилечу.

Платье на боках Марфы раздулось, она поплыла вверх и растаяла в оконном проеме.

На улице между тем потемнело. Листья тополей потянулись в одну сторону, завертелись, словно все разом взбунтовались и решили дружно оторваться и улететь. По железным подоконникам забарабанили первые капли дождя.

Вошел Чалый с обвислыми прядями мокрых волос.

— Ого! Недурно, недурно поработали, — кивнул он на связку отсортированного паркета. — За такой труд не грех вам и премию дать. На кино, на мороженое… — Вытерев мокрые руки о полы куртки, Чалый порылся в кармане и дал сыну трешку.

Емелька повертел ее в руках, будто проверяя — не фальшивая ли, спросил отца:

— Пап, а сколько стоит кукла?

— Кукла? — сильно удивился Чалый. — Да это же игрушка не для таких молодцов, как вы.

— Ну все-таки, сколько?

— Леший его знает. Я тебе мужские игры покупал, куклами не интересовался… Думаю, что не меньше восьми-десяти рублей.

— Пап, мы тебе весь оставшийся паркет разложим, дай еще пятерочку?

— Это как же понимать? Наших молодцов девочки уже на день рождения заманивают?

— Да при чем здесь день рождения? Посерьезнее тут!

— Я-то что! Я не против, если бы у меня была пятерка. Беда в том, что с такой суммой придется выходить на «управляющую банком». А твоя мать не всегда готова к таким выплатам. К тому же сегодня у нее партсобрание, на работе может задержаться. Ну да ладно! Я тут еще поморокую, у кого занять…

Переждав дождь, ребята вышли на улицу. Пахло свежеомытой листвой, солнце вовсю сушило тротуары, прохожие с треском складывали зонты, снимали и запихивали в сумки шуршащие плащи.

— Марфа отличная девчонка, скажи, факир? — вслух подумал Витя.

— Да уж лучше Зойки, — отозвался Емелька.

— Может, еще прилетит?

— Да-а-а! Прилетит, когда уже нам по двести лет будет, — сказал Емелька, с досадой пнув ногой подвернувшуюся консервную банку.

Она покатилась вдоль утоптанной тропинки, но внезапно, словно ударившись о невидимое препятствие, подкатилась обратно к удивленному Емельке.

— А вот и не двести! — послышался приглушенный голос. — Я уже здесь!

На тропинке возникла улыбающаяся космическая гостья.

Мальчишки с криками «Ура-а-а!» бросились было к ней, но Марфа требовательно сказала:

— Я жду паса.

Емелька вернулся к банке и отфутболил ее Марфе. Она неуклюже пнула банку Вите. Так, пасуя друг другу, дети приблизились к складу песка, где Емелька вчера нашел необыкновенную «скульптуру».

От сильного удара длинноногого Вити банка перелетела горку. Емелька побежал за ней и увидел там знакомый самосвал.

Дядя Митя, почесывая голову — куст перекати-поля, ожидал, пока опустится кузов.

— А, факир! — узнал водитель Емельку. — Что это ты банку гоняешь, гремишь на весь Кировский район? Взял бы и сочинил себе мячик. — Дядя Митя вытянул руку и, разжав пальцы, сказал: — Раз — и мяч в руках.

— Это пустяки! А вот вы можете нас покатать?

— Для меня это тоже пустяки, если вас не целая футбольная команда.

— Нас всего два вратаря и один нападающий…

— Так зови их сюда, да поживее!

Емелька побежал за друзьями и в первую очередь поинтересовался у Марфы, хочет ли она покататься на самосвале.

— Дядя Митя покатает нас! — добавил он.

— Но, ребята, мне в контакт со взрослыми вступать запрещено, — сказала Марфа.

— Ты и не вступай. Сиди себе да помалкивай. В одежде ты совсем землянка. В конце концов, невидимкой станешь, если что.

Дядя Митя уже ждал их в кабине. Первым туда Емелька отправил Витю, потом влез сам.

— Ну что же ты? Закрывай дверь! — попросил водитель.

Емелька тянул время, не зная, села Марфа или нет.

— Сейчас поколдуем, — вышел он из положения. — Марфа, Марфа, закрой дверь!

Раздался резкий щелчок, и дверь захлопнулась. Дядя Митя вздрогнул от неожиданности и растерянно пробормотал:

— Да ты и в самом деле факир!..

— Вот подзаправлюсь волшебством, и еще и не такое увидите! — пообещал Емелька. Он поискал руку Марфы и прикрыл ею свою ладонь. — Видите, руку на заправку отправил. Далеко, далеко, в Индию на высокую гору. В руках вся сила.

— Ну и заливаешь ты, факир, — оторопело сказал дядя Митя, не отрывая глаз от Емелькиной руки без кисти.

Емелька выдернул ладонь из-под Марфиной руки:

— Вот она, вернулась после заправки!

— У-у-уф! — облегченно выдохнул дядя Митя. — Померещилось! — И сам себе скомандовал:-Двинулись!

КрАЗ, тяжело переваливаясь и рыча, выехал на дорогу. Подкатив к пешеходному переходу, КрАЗ остановился: красный свет.

Пешеходы сосредоточенно спешили перейти на другую сторону проспекта.

Внезапно резкий сигнал КрАЗа привел их в замешательство. Старушка с хозяйственной сумкой побежала вперед, девушка отпрянула назад, чуть не свалив с ног женщину, державшую за руку мальчишку. И этот самый невозмутимый из пешеходов погрозил водителю кулачком.

Марфа засмеялась.

— Высажу! — сердито пригрозил дядя Митя. — Это уже хулиганство, а не волшебство!

— Ей-богу, это не я! — воскликнул Емелька, чувствуя, что Марфа снова тянется к кнопке сигнала. Ей, как видно, понравилось пугать пешеходов.

— Марфа, прекрати! — шепнул Емелька.

Дядя Митя привел наконец КрАЗ на пустырь вблизи площади Победы. Здесь горы щебня и песка поднимались выше пятиэтажного дома.

Проворный новенький экскаватор, щеголяя апельсиновой окраской, быстро загрузил самосвал песком, и дядя Митя сосредоточенно повел тяжелую машину на новую стройку.

Она была в районе Юго-Запада, как объяснил ребятам водитель. Въехав в ворота, дядя Митя остановил самосвал напротив двенадцатиэтажного кирпичного дома и высадил мальчишек.

— Ждите меня тут, я мигом! — наказал он.

Дядя Митя плавно тронулся с места.

Стараясь перекрыть рев мотора, Емелька закричал:

— Марфа, ты где?

— Здесь я! — послышался ее голос.

— Да появись ты! Чего зря прятаться! Никто тебя не тронет.

— Не гневайся, факир! Иначе мне нельзя. Давай твою руку.

Дядя Митя высыпал песок на площадку, развернул машину, выключил мотор и позвал ребят.