Нил Гейман - Коралина

Кот зевнул, сверкнув своими зелёными глазами.

— Ты не знаешь, где мои папа и мама?

Кот медленно мигнул.

— Это значит «да»?

Кот снова мигнул, и Коралина поняла, что это и в самом деле «да».

— Ты отведёшь меня к ним?

Кот пристально посмотрел на неё, потом вышел из комнаты. Девочка пошла следом. Кот пересёк длинный коридор и остановился в самом конце у большого зеркала.

Коралина включила свет.

В зеркале, как обычно, отразился коридор, но в дальнем его конце Коралина увидела родителей. Они выглядели очень грустными и вяло махали ей руками. Папа одной рукой обнимал маму за плечи. Его губы зашевелились, он что-то сказал, но Коралина ничего не услышала. Мама дохнула на обратную сторону зеркала, оно запотело, и она быстро написала на нем указательным пальцем: МАН ИГОМОП

Зеркало вновь стало прозрачным. Родители исчезли. В нём отражались Коралина, кот и длинный пустой коридор.

— Где они? — спросила Коралина у кота.

Кот не ответил, но Коралина представила себе, как он голосом, сухим и холодным, как снежинка на стекле зимним днем, сказал: «А как ты сама думаешь?»

— Они не вернутся? — спросила Коралина. — Они не смогут вернуться сами?

Кот снова мигнул. Это означало «да».

— Так, — произнесла она, — думаю, мне осталось только одно.

Коралина пошла в папин кабинет, села за его стол, открыла телефонную книгу и позвонила в полицию.

— Полиция, — ответил мужской голос.

— Здравствуйте, — проговорила она. — Меня зовут Коралина Джонс.

— А тебе не пора в кровать, юная леди? — спросил полицейский.

— Наверное, — ответила Коралина, которой было совсем не до шуток. — Я звоню, чтобы сообщить вам о преступлении.

— И о каком же именно?

— О похищении. О похищении моих родителей. Их похитили и заперли в зеркале, которое висит у нас в коридоре.

— Ты знаешь, кто их похитил? — спросил офицер полиции.

Коралина поняла, что он улыбается, и постаралась, чтобы её голос звучал как можно серьёзнее и взрослее.

— Мне кажется, что их похитила моя другая мама. Наверное, они стали её заложниками, и она хочет вставить им вместо глаз черные пуговицы. Или держит их для того, чтобы вернуть меня и трогать своими ужасными пальцами. Я не знаю.

— Понятно. Чтобы схватить тебя своими дьявольскими пальцами, — уточнил он. — М-м, знаете, что бы я вам предложил, мисс Джонс?

— Нет, — ответила Коралина. — Что?

— Попросите маму сделать вам большую-большую кружку шоколада и крепко-крепко вас обнять. Ничто так не помогает от ночных кошмаров, как добрая кружка шоколада и нежный мамин поцелуй. А если она рассердится за то, что вы её разбудили в этот поздний час, передайте ей, что так велел полицейский. — Его голос был глубоким и успокаивающим.

Но Коралину он не успокоил.

— Когда я её увижу, то обязательно передам, — сказала она и положила трубку.

Чёрный кот сидел на полу, вылизывал свою шерсть и прислушивался. Когда Коралина закончила разговор, он встал и вышел в коридор.

Коралина вернулась в свою спальню, надела голубой халат и тапочки. Поискала фонарик и нашла его под раковиной, но свет от него был совсем слабым. Она положила фонарик на место, взяла коробку белых стеариновых свечей, которые хранились в доме на всякий пожарный случай, и вставила одну свечу в подсвечник.

В карманы халата она положила по яблоку, взяла на кухне связку ключей и отцепила чёрный ключ.

Она вошла в гостиную и посмотрела на дверь. Ей показалось, что и дверь рассматривает её. Конечно, Коралина понимала, что это глупо, но в глубине души была уверена, что так оно и есть.

Вернувшись в спальню, она достала из джинсов камень с дыркой и положила его в карман халата. Потом зажгла свечу, посмотрела, как, потрескивая, горит её пламя, и взяла чёрный ключ. Он был очень холодным.

В гостиной Коралина вставила ключ в замочную скважину, но не стала поворачивать его.

— Давным-давно, когда я была маленькой и мы жили в нашем старом доме, — начала она, обращаясь к коту, — я попросила папу пойти погулять на пустырь, находившийся между домом и магазинами. Это было не самое хорошее место для прогулок. На пустыре валялось множество старых ненужных вещей: кухонные плиты, разбитые тарелки, сломанные куклы без ног и рук, консервные банки и бутылки. Мама и папа боялись, что я буду исследовать пустырь, порежусь обо что-нибудь острое и заболею столбняком или другой болезнью.

А я всё твердила им, что хочу туда. И вот однажды мой папа надел свои тяжёлые коричневые ботинки и перчатки, я надела ботинки, джинсы и свитер, и мы пошли гулять на пустырь.

Мы медленно спускались по склону холма, внизу тёк ручей. Вдруг папа закричал: «Коралина, убегай! Взбирайся на холм!». У него был такой голос, что я сразу послушалась и побежала вверх, на вершину холма. Что-то ужалило меня в руку, но я продолжала бежать.

Я добралась до вершины и услышала позади шум. Это папа топал, как слон. Он подбежал, взял меня на руки и унёс подальше от этого места.

Потом мы остановились, чтобы отдышаться, и посмотрели вниз.

Там было всё черно от ос. Наверное, мы нечаянно наступили на осиное гнездо, которое не заметили среди валявшихся веток. Пока я карабкалась на холм, папа стоял на месте, чтобы дать мне убежать, и осы жалили его. Потом он побежал и потерял свои очки.

Меня укусила только одна оса, а его — тридцать девять. Мы посчитали его укусы в ванной, когда пришли домой.

Коралина замолчала, нагнулась погладить кота, но он отошел на несколько шагов, сел и стал смотреть на Коралину.

— Вечером, — продолжала Коралина, — папа отправился на пустырь за очками. Он сказал, что завтра вряд ли вспомнит, где их уронил. Очень скоро он вернулся. Папа говорил, что ему было совсем не страшно стоять и смотреть, как я убегаю, хотя осы больно кусали его. Он думал только о том, чтобы у меня было побольше времени и я убежала как можно дальше, иначе осы покусали бы нас обоих.

Коралина снова прервала свой рассказ и повернула ключ. Замок громко щелкнул. Дверь распахнулась. Кирпичной стены за ней не было, впереди зиял темный проём, из которого дул холодный ветер.

Коралина стояла неподвижно, не решаясь войти.

— А ещё он сказал, что стоять и терпеть укусы пчел особой смелости не требуется. А вот возвратиться за очками, когда знаешь, что осы снова могут напасть, — это по-настоящему страшно. И нужно быть действительно смелым.

И она шагнула в тёмный коридор. Пахнуло сыростью, пылью и плесенью. Кот шмыгнул за ней.

— Почему? — спросил он, и в его голосе слышалась заинтересованность.

— А потому, что настоящая смелость проявляется только тогда, когда ты напуган и всё-таки продолжаешь действовать.

Свеча отбрасывала на стену огромные, странные тени. Коралина чувствовала, что в темноте рядом с ней что-то движется, но не знала, что именно. Это «что-то» повторяло каждый её шаг.