Джеймс Гёрни - Динотопия

5. Спальня для людей, где размещаются двадцать рабочих инкубатора, работающих там круглосуточно.

6. Жилые помещения для людей.

7. Место для гостей, которое обычно занимают люди, приезжающие для сопровождения самок динозавров.

8. Лестница к ветряной мельнице, дающая возможность обслуживать источник энергии.

9. Сигнальная башня с огранённым кремнём.

В Динотопии большинство динозавров кладут два или три оплодотворённых яйца за всю свою жизнь, — это признак, развившийся, как реакция на небольшое количество природных врагов. Именно поэтому откладывание яйца является выдающимся событием в жизни динозавра.

Со времени моей последней записи прошло уже несколько дней. Есть хорошие новости! Мои корабельные сундуки с бумагой, упакованной в непромокаемую кожу, и мои записные книжки выброшены волнами на побережье среди других останков. Теперь мне больше не придётся выпрашивать у приютившей нас семьи бумагу, которая здесь очень ценится, для своих рисунков и заметок.

Эта земля является Меккой для биолога. Как завидовали бы Бёртон и Ливингстон — и даже сам Дарвин, в конце концов — этой возможности изучить и описать этот остров, даже в том случае, если должны были бы делать то, что я делал сегодня, а именно — пасти стадо гадрозавров.

Мы с Биллом продолжаем изучать местный язык, очевидно, произошедший из смеси многих языков. При этом я отметил, что Билл учится гораздо быстрее, чем я. Он проводит бóльшую часть времени с Сильвией — ему нравится, что обычная девчонка может повелевать такими огромными животными. Он тоже был бы рад этому научиться и поэтому всегда помогает Сильвии и её сверстникам — всем ребятам и девушкам, работающим на ферме. Каждый день после обеда Билл совершает с Сильвией долгие прогулки вдоль побережья в надежде найти выброшенный волнами груз или выживших после крушения людей.

Наши приветливые хозяева засыпáют меня многочисленными вопросами о том, как выглядит окружающий мир. Я им немного рассказал о новых теориях Дарвина и Хаксли ( Haxley ) и описал им недавнюю выставку динозавров в натуральную величину в Хрустальном дворце ( Crystall Palace ) в Лондоне, что их весьма позабавило. Я заметил, что такие открытия, как паровые машины, например, их особенно не интересуют.

В ответ на мои собственные расспросы я неизменно получал доброжелательные и искренние рассказы, но слова Джорджа и Алека о том, что пока ещё никто не покидал этот остров, не особенно меня обрадовали. Как здесь говорят «Ещё ни одно яйцо не выкатилось из гнёзда». По их представлению попытка покинуть остров равносильна смерти, поскольку Динотопия окружена коралловым рифом со множеством прибрежных ветров и течений, которые исключают возможность мореплавания. Я не могу поверить, что отсюда невозможно выбраться, и имею твёрдое намерение это проверить. Ну а мы с Биллом должны вскоре отправиться в Город Водопадов, чтобы зарегистрировать там своё прибытие и предложить обществу свои знания и способности. Мне всё это очень напоминает заточение, но я готов к сотрудничеству. Прежде, чем строить планы на будущее, необходимо сначала овладеть местным языком, а на это потребуется, по меньшей мере, несколько недель.

Пришло время двигаться дальше. Джорджио уже ждёт у дороги повозку, которая отвезёт нас на юг по дороге, проложенной вдоль побережья и называемой «Грязная тропинка». Сильвия и Билл переживают предстоящую разлуку лучше, чем я ожидал. Они постоянно о чём-то шепчутся и, как мне кажется, планируют как-то встретиться в будущем.

Сейчас мы уже целый день в дороге. Наш путь лежит к Городу Водопадов. Перед отъездом нас вышла провожать вся ферма — люди и динозавры. Наше транспортное средство — повозка для навоза — воняет гораздо сильнее, чем что-либо подобное из того, что вы можете встретить в Лондоне, Нью-Йорке и даже в Филадельфии. Мы — единственные люди в повозке. Кроме динозавра, влекущего наш своеобразный экипаж, здесь есть ещё группа ящеров поменьше, которые нас игнорируют, несмотря на то, что Билл проявляет к ним очевидный интерес. Уже довольно долго они общаются на языке, отдалённо напоминающем скрип тележных колёс. Но время от времени в их речи можно слышать слово «Пуктук», — так называется, как нам объяснили, довольно большой и цивилизованный город, который лежит на нашем пути.

На окраине Пуктука нас ожидала группа людей, которые стали наполнять нашу повозку помётом динозавров. Он очень богат азотом и напоминает, скорее, птичье гуано, чем конский навоз. Помёт будет доставлен на окрестные фермы и использован в качестве удобрения.

Динозавры при переваривании своей пищи более чем рациональны. Они совершенно не мочатся и пищу перерабатывают практически без остатка.

Рабочие, которые собирают навоз, называют себя «транспортировщиками навоза» и твердят о себе, что принадлежат к высшим слоям общества. Тем, что они ведут себя всегда с высочайшим достоинством и отличаются философским отношением к жизни, они нравятся тем, кому они служат. Один парень почему-то принял нас с Биллом за знатоков удобрений и стал расхваливать свой отборный продукт, словно француз, нахваливающий сыры грюйер или камамбер.

Мы с Биллом одновременно сослались на дела, которые ожидают нас в Пуктуке и покинули эту компанию настолько поспешно, насколько позволяла вежливость.

Мы с Биллом провели целый день, прогуливаясь по улицам города и не переставая удивляться. На широких бульварах, на базарчиках вдоль улиц и в великолепных амфитеатрах было множество людей и динозавров. Это зрелище можно было бы сравнить только с Парижем, где выпустили животных из зоопарка, и в мраморных фонтанах Версаля развалились бы гиппопотамы, а в кафе вдоль улиц официанты обслуживали бы дружелюбных носорогов. Однако на окраине города Пуктук утратил бóльшую часть своей космополитической атмосферы. Здесь в начинающихся сумерках продолжали работать плотники, шорники, гончары и кузнецы, лудильщики и точильщики, причём работу сопровождало множество шуток и весёлый смех. Из большинства домов с открытыми вечерней прохладе дверьми доносился запах кари и яблочного пирога.

Мы с Биллом как раз беседовали о том, как бы нам раздобыть что-нибудь на ужин, когда вдруг от тёмного проёма ворот отделилась тень и незнакомец обратился к нам на ломаном английском языке:

— Жертвы кораблекрушения, да? Вам, наверное, нужен проводник? Тут он натянул себе край шляпы на один глаз и представился:

— Ли Крабб, если позволите. Я здесь тоже недавно. Девять лет прошло с тех пор, как дельфин выбросил меня на побережье.

Мы ему рассказали, с некоторой опаской поначалу, о крушении «Эдвенчурера», о теплом приёме в инкубаторе яиц динозавров и задуманном нами путешествии к Городу Водопадов. Он всё это время слушал нас с кислой усмешкой.