Stasy Smatkova - Бессердечные

— Да, Нора, нам пришлось уложить их спать, пока они не сообщили о твоём отсутствии Наблюдателю, — поддержала сестру Луисана.

— И всё же, когда они очухаются, нам сильно попадёт, — заключила Нора. — Нам лучше их вытащить в коридор, а когда они проснуться, то будем всё отрицать.

Подруги только пожали плечами, но согласились на её предложение. Вместе они вытащили Чистильщиков за дверь и быстро улеглись на свои кушетки, как ни в чём не бывало.

На следующий же день им действительно пришлось не сладко. Ранним утром в лазарет ворвался Наблюдатель, и вовсю надрывая глотку, стал выяснять, что произошло ночью. Он грозился подвергнуть их наказанию, если они не выложат всю правду.

— Я временно отсутствовала, потому что находилась в соседней комнате, где лежат остальные, — солгала Нора. — Я хотела проверить как они там, но знала, что Чистильщики не пустили бы меня к мальчикам, и поэтому пришлось идти на крайние меры.

— Что-то твой рассказ не совпадает с рассказом Чистильщиков, — возразил Наблюдатель, с подозрением сверля девочку стальными холодными глазами.

— Я спряталась за дверью, когда они зашли, а потом мы их отключили и уже, тогда я пошла в соседнюю комнату, — на ходу придумала Нора, чтобы только выкрутиться.

Она говорила очень убедительно, а её лицо было непроницаемым, и Наблюдатель почти ей поверил.

— Так ладно, мне надоело с вами разбираться, — сдался он. — Будете сидеть взаперти в своих комнатах, пока ваши дружки не очухаются.

С того момента прошло два ужасных дня их полного заключения. На третий день, ближе к вечеру девочек выпустили из комнат и они уже могли, увидится с пострадавшими друзьями и рассказать им последние новости. Мальчики были ещё очень слабыми, но уже были готовы отправиться в винный подвал на разветку. К сожалению, их ближайшие планы сорвались. Даже после недельной пытки дети единодушно отказывались учиться убивать, и императоры придумали им другое наказание за их непослушание. Было решено отправить детей в Склеп — подземную, исправительную колонию со строгим режимом, где планировалось перевоспитание детей.

Их собрали в вестибюле и Наблюдатель с Чистильщиками сопроводили их в подземелье, сковав их худые руки тяжёлыми цепями. Не выходя из замка, они спустились вниз на лифте без пола под ногами. Дети страшно не любили эту машину, так как этот лифт возил своих пассажиров не по этажам, а различным, неприятным местам. Вокруг стояла кромешная тьма, когда они прибыли в нужное место. Только, где-то далеко впереди светил тусклый свет.

— Эй, начальник, открывай ворота! — заорал Наблюдатель, пристально всматриваясь вперёд. — Я привёл к тебе новеньких!

И тут детям в глаза резко ударил уже слишком яркий свет от прожекторов и впереди с противным скрежетом начали открываться ворота. Заграждением служила массивная стена, которая сейчас поднималась медленно вверх.

Как только ворота за ними вновь закрылись, и яркий свет тоже исчез, дети увидели, что стоят на высоком каменном помосте, а прямо перед ними простирался широкий тоннель с водой, в конце которого находилась толстая решётка. Тоннель был довольно длинным и освещался только светом от факелов, висевших на отсыревших стенах, а мутная вода в нём смердела до невозможности. Пока дети оглядывались по сторонам, к ним подошёл начальник тюряги, который и открывал им ворота. Это был высокий, крепкого телосложения мужик, похожий на волосатого исполина. Вообще его внешность была настолько страшной, что подробности её описания можно упустить.

— Я привёл к тебе малышей на перевоспитание. Надеюсь, что здесь они научатся покорности и будут подчиняться всем указаниям, — с уверенностью сообщил Наблюдатель, обращаясь к уродищу, которое согласно покачало патлатой головой.

— Хорошо, у меня как раз есть одна свободная нора, я туда их и заселю, — заверил он Наблюдателя. — Они будут ходить у меня по струночке. Даже не сомневайся в эффективности моих методов.

Детей посадили в узкую лодку, на заострённом конце которой, был прикреплён огромный, засмальцованный фонарь. Двое Чистильщиков тоже сели в лодку вместе с детьми, а Наблюдатель же не стал их дальше сопровождать и провожал их взглядом, пока лодка не скрылась за мощной решёткой.

Самим же детям было всё равно, куда их везут и, что с ними будут дальше делать. Они уже устали от постоянных наказаний и перестали просто на них реагировать. Им казалось, что самое ужасное с ними уже произошло и худшего быть не может.

По другую сторону тоннеля также находился сырой помост, на который высадили детей. Затем один из Чистильщиков принялся изо всех сил колотить кулаком в железные двери и через несколько минут в дверях со скрежетом открылось маленькое окно, в котором появилась жуткая, небритая морда. Чистильщик, что-то сказал мужику на своём языке и тот, молча, закрыл окно, но открыл уже двери. Затем через кабинет охраны детей повели по узкому, полутёмному коридору, но уже в сопровождении «небритой морды». Достигнув конца коридора, они спустились ещё вниз на лифте и на этот раз оказались в самой зоне.

Территория тюрьмы была немыслимо огромной. Множество камер, выстроенных в ряд, занимали три длинных этажа и в данный момент были все открыты. Немалое количество узников тынялось по зоне просто так. Кого здесь только не было: начиная с карликов и заканчивая огромными троллями, но в основном преобладали всё же люди. К тому же здесь были и мужчины, и женщины, а теперь ещё прибавились и дети.

— Сейчас на зоне прогулка, она длится полтора часа, а затем все разбредаются по своим норам. Во время прогулки охранники здесь не ходят и узники делают, что хотят, но если дело доходит до бунта, мы быстро устраняем зачинщиков, — ввёл их в курс дела охранник. — В своей камере вы найдёте распорядок дня и вещи, которые причитаются заключённым. Ну и так как вы у нас самые молодые узники, то здешние банды будут проявлять к вам интерес, так что советую вам не пререкаться с главными заводилами. Я думаю, что вы сами вскоре поймёте, кто здесь любит заправлять.

Когда охранник проводил детей к их камере, то им показалось, что интерес к ним проявляли сейчас все узники. Многие заключённые висели на решётках своих камер, словно дикие обезьяны, где-то было слышно, как усердно затачивали, что-то железное, некоторые, оставив свои дела, выкрикивали им вслед непристойные слова и свистели, а большинство просто сбилось в кучки и с жадным любопытством разглядывали новичков.

Камера детей находилась в самом конце ряда на первом этаже. Условия проживания были ужасными. Койки здесь вообще отсутствовали, но зато в углу лежала куча вонючих, тощих матрацев, а в другом углу лежали подлатанные одеяла. Возле стены стояла тумбочка без дверцы, внутри которой лежала стопка железных мисок с ложками. Также на маленьком, засмальцованном зеркале дети увидели прикреплённый лист бумаги, на котором, очевидно был начиркан распорядок дня. Вдобавок ко всем неудобствам, на зоне стояла жуткая духота, а огромный вентилятор наверху едва работал.