Адриан Фараван - Воронка времени

– В наше время есть типографии, где выпускаются тысячи книг в день! – с чувством превосходства сказал Кеша.

– Тысячи книг в день! Не удивительно, что вы все такие образованные. А что такое э-лек-тронные книги?

– У нас есть машины, которые могут считать за людей. Компьютеры называются. На этих машинах можно и книги печатать и читать, – ответил Женя.

– А что же люди в ваше время, не могут сами посчитать?

– Бывают такие расчёты, что у людей это бы заняло годы, а машины это считают за минуты. Например траектории полётов ракет в космосе.

– Так вы летаете в космос?

– Не все ещё, только специально обученные люди. Хотя в скором будущем это будет доступно всем, – заявил Равиль.

– Боже мой! Как далеко вы ушли по сравнению с нами. Мне даже в самых смелых мечтаниях не виделось такое, – пробормотал учёный и замолчал, задумавшись.

– Маэстро, сейчас сюда придёт один человек. Вы его понимать не сможете, Вы ведь не знаете русского, а он не говорит по-итальянски. Если будут какие-то вопросы, то задавайте их через меня, я переведу, – предупредила Оля.

Леонардо только послушно кивнул головой.

Найти ребят было не сложно. Минут через десять я увидел всю гоп-компанию. «Нет, вроде всё в порядке. Значит, не соврала хоть в этом», – успокоил я себя. Увидев меня, дети расступились, и я увидел двух взрослых людей, по виду иностранцев, да ещё в какой-то странной одежде. Один из них встал и молча поклонился. Это был высокий, почти под два метра человек с вьющимися рыжевато-седыми волосами и такой же бородкой.

– Бонджорно! – обратился иностранец ко мне.

Я в ответ закивал приветственно головой, глупо улыбаясь. Как назло, я не мог вспомнить ни слова. В голове упорно вертелось «буэнос айрес», хотя я был уверен, что это не правильно.

– Салют, – наконец я выдавил из себя.

Иностранец улыбнулся в ответ и указал на распростёртого мужчину. По первому же взгляду было ясно, что дела тут плохо. Я сразу же присел, стал осматривать больного и ощупывать раны. Слава Богу, открытых переломов не было, но раненый был смертельно бледен, видимо, из-за большой потери крови.

– Это вы его перевязали? – тихо спросил я Дашку.

– Да. Мы сделали, что могли, а дальше… – шёпотом ответила она.

– Давай поменяем вашу повязку на ноге. Х-м-м-м. Кому это в голову пришло?

– Это я, – потупившись, пробормотал Кеша.

– Молодец, соображаешь. Мох помог остановить кровь. Йода я не захватил, но смажем пока зелёнкой. Теперь перебинтуем. Так… шею мы трогать не будем, а вот поломанную руку надо будет иммобилизовать, – я попытался осторожно оттянуть руку и совместить кости плечевой кости на левой руке, но у меня сил явно не хватало.

Иностранец, внимательно следивший за моими действиями, знаками предложил помочь, на что я молча согласно кивнул головой. Тот легко преодолел сопротивление мышц, оттянул руку и соединил обломки кости так, словно знал наизусть, как она должна стоять. Он явно обладал значительной силой, ведь ему пришлось оттягивать руку, держать её в таком состоянии долгое время, и он не шелохнулся, пока я возился. Мне оставалось лишь приложить шину, которую я сделал из подходящих валявшихся неподалёку веток, и крепко-накрепко забинтовать. Всё это происходило в полной тишине. Ребята напряжённо следили за мной, готовые в любую минуту помочь. Но больше, к сожалению, я в этих условиях сделать не мог. Я встал с колен, собрал свою коробку и поклонился иностранцу. Тот вопросительно смотрел на меня, но я не знал, что ему сказать. Я позвал пальцем Дашку, и мы отошли с ней в сторонку.

– Даш, я сделал всё, что мог. Он очень слаб. Ему бы хорошо антибиотики вколоть. Честно говоря, я думаю, он долго не протянет в таком состоянии.

– А ты думаешь, в больнице ему помогут?

– Трудно сказать. Надежды очень мало. Он в коме, даже на наши манипуляции с поломанной рукой не среагировал. И, скорее всего, поражён позвоночник.

– Спасибо, деда. Нам надо подумать, что делать дальше.

– Что тут думать? Надо вызывать скорую.

– Сюда, в деревню? Да они, может, только через час доберутся, да ещё в лес… Ты же сам сомневаешься в успехе.

– Это не значит, что я готов взять ответственность на себя за его жизнь. Пусть специалисты оценят. И откуда они вообще здесь взялись, иностранцы эти, да ещё так странно одеты?

– Ну… эти иностранцы… они в кино снимались… решили попутешествовать. И вот один из них так себя покалечил… У них нет с собой документов, и они боятся неприятностей из-за этого. Так что не надо скорой помощи. Они уже позвонили своим, те выслали вертолёт.

– А как вы вообще с ними общаетесь?

– А… это Оля по-итальянски немного говорит, так что через неё…

– Что-то тут не так…

– Деда, спасибо тебе за всё.

– Может, мне стоит подождать вертолёта?

– Нет, деда, лучше возвращайся на дачу, а то бабушка хватится. Мы скоро вернёмся. Я тебе всё расскажу потом… Обещаю!

– Надеюсь, вы не попали опять в какую-нибудь историю?

– Дедушка, я же обещала! Разве я тебя когда-нибудь обманывала? – и она посмотрела на меня широко распахнутыми невинными глазами.

Если бы не мой жизненный опыт, я бы поверил ей. Но тот же опыт подсказывал мне, что сейчас от неё все равно ничего не добиться, и я молча побрёл в сторону дачи.

Когда дедушка исчез из поля зрения, ребята окружили Дашку.

– Ну, что он сказал? – нетерпеливо спросила Умка.

– Плохо. Он не может ничего сделать, подозревает перелом позвоночника. Говорит, нужно в больницу. Но, по его мнению, и там вряд ли помогут. Уже поздно.

– Какая больница? Как мы его там представим? Его вместе с нами в психушку запихнут, да Леонардо в придачу.

– Что такое писхушка? – спросил художник.

– Не писхушка, а психушка, лечебница для душевнобольных, – поправил Равиль.

– Но он же не душевнобольной? – удивился учёный.

– Понимаете, даже в наше время к странностям относятся подозрительно, – пыталась объяснить Оля. – Вы и Томазо выглядите странно для нашего времени. Да и о путешествии во времени никто не поверит. В наше время это ещё невозможно.

– Как же так? А вы?

– Это всё благодаря ему, Бурулю. Он потерпел аварию в нашем лесу, а мы всё это время пытались ему помочь. И вынуждены делать это в большом секрете.

– Боитесь, что вас не поймут? Психушка?

– Да, но не только это. Если о нём узнают военные, они запрячут его в лабораторию, и никто никогда его не увидит.

– Вы хотите сказать, что и в ваше время есть военные?

– Да, и военные, и шпионы, и войны… Ничего не изменилось. Разве что войны стали страшнее. Одной бомбой могут убить сотни тысяч людей, – печально ответил Кеша.

– Это ужасно!.. Знаете, что? Отправьте нас с Зороастро обратно в наше время. Вы сделали всё, что могли, и я не хочу, чтобы у вас были неприятности из-за нас. Спасибо вам за всё.