Сергей Гоуданский - Круг ворожеи. Идущие путём земли

Казалось бы, на этом странная история и завершилась, но она получила внезапное продолжение, когда благодаря древним сведениям из «Антитереса» были воссозданы движущиеся механизмы с использованием серебринтов. В движение все эти устройства приходили от кнопок и рычагов, которые придвигали «камни воды» к валику или шестерне, и те тут же начинали вращаться сами по себе! Да-да, мой мальчик, именно так работает эта штука, – показал на громоздкий механизм Омнус. – На мостике есть рычаг, который придвинет серебринты к деталям этого устройства, и тогда оно заработает, начав вращать гребное колесо за кормой – нужно лишь только добавить ещё два серебринта, если верить дневнику Бриггинса.

– Вы хотите вставить сюда камни из кота Висильдии! – догадался Альд.

– Точно, парень. Нужно лишь вскрыть вон те серебряные пластины на плоских цилиндрах, внутри которых закреплены серебринты, и посмотреть, в которых из них пусто. Да, верно, все эти футляры сделаны из серебра, потому что серебринт, как ни странно, не оказывает на серебро никакого влияния. Поэтому используют именно его, чтобы удерживать камни на нужном расстоянии от деталей.

– Так а что же с солемниумом?

– Ах да, – встрепенулся старик. – На чём я там остановился?

– Вы сказали, что вначале все механизмы работали только на серебринтах, – напомнил потерянную мысль парень.

– Верно. Тот мастер знал, что солемниум должен был быть как-то связан с механизмами, иначе не было смысла упоминать о нём в «Антитересе», – и не просто с механизмами, а с механизмами с использованием серебринта! Он пытался изобрести что-нибудь такое, где нужно было бы притягивать все серебринты вместе, но ни до чего толкового додуматься не мог, как и не мог понять, что именно давала древним мастерам круглая огранка камня.

Но однажды, во время размышлений над тем странным случаем, который ну никак не уходил у него из головы, он вспомнил, почему серебринт в «Антитересе» назывался «камнем воды», а солемниум – «камнем огня». И вода и огонь означали жизнь. Тогда он создал механического сторожевого пса, сделав ему железное сердце, в которое поместил солемниум. Прошло какое-то время… и пёс ожил! Солемниум сам запускал связанные с серебринтами части механизма так, как ему того хотелось. Не нужны были ни рычаги, ни кнопки, – «камень огня» делал всё сам на своё собственное усмотрение. Более того, механизм двигался и вёл себя в точности как живой пёс, только железный. Ему совсем не нужна была еда, но, как ни странно, без сна он обходиться не мог. Иногда пёс ложился у ног хозяина и неподвижно дремал.

Так был заново открыт один из величайших секретов древних мастеров Мез-Аннема! Возможно даже, что и величайший. Говорят, что железное сердце с солемниумом проработало не меньше сорока лет, после чего камень треснул и погас. С тех пор в Гоудане было создано много подобных животных, и большая часть из них до сих пор содержится в закрытом от посторонних глаз Механическом Зоопарке в Меджестериуме – самом центре столицы. Видом этих необычных животных наслаждаются лишь самые знатные и влиятельнейшие люди столицы и Добраобара, и очень редко кому удаётся заполучить такую мышку, кошку или собачку домашним питомцем.

– Так вот почему Висильдия с ума сходила по этому коту, – догадался Альден. – Но что же с ним случилось? Почему он не двигается? Быть может, все камни рассыпались от удара, как писал в своём дневнике мастер Бриггинс?

– Если так, то это будет крайне неприятным для нас поворотом дела, – ответил Омнус. – Поэтому не будем медлить, нужно открыть кота.

Провозившись какое-то время, они нашли небольшой штифт под передней пластиной. Омнус потянул за него, и та со щелчком откинулась. Тогда удалось снять и остальные пластины панциря.

– Ух ты… столько деталей! – ахнул Альд.

– Да, невероятно сложный механизм, – согласился мастер. – На самом деле здесь собрано вместе сразу несколько отдельных независимых частей. Каждая приводится в действие своим серебринтом. Видишь, камни находятся вот в этих серебряных шайбах. Сколько таких шайб, – столько и частей механизма. А во-о-он там, – протянул механик, – видишь, металлическая сфера? Это и есть железное сердце.

– Внутри солемниум? – спросил парень, пытаясь получше разглядеть небольшой шар размером с полвершка.

– Да. Только он должен быть треснувшим и погасшим. Как выяснил тот старый мастер, если солемниум не может управлять механизмом так, как желает сам, то вскоре, по какой-то странной причине трескается, словно теряя волю к поддержанию жизни. Но давай посмотрим. Две шайбы у нас возле шеи, две вот здесь наверху у спины, по одной на каждой из лап, одна у хвоста, – итого девять, – сосчитал Омнус. – Видишь, все шайбы примерно одного размера. Из мелких серебринтов делают мелких животных, из средних – средние, а самые крупные идут на самые большие механизмы.

– Мастер Омнус, но ведь там, – показал Альден на корабельное устройство, – эти шайбы гораздо больше. Придётся поместить туда сразу несколько?

– Нет, несколько нельзя. В одной шайбе должен быть только один. Размер серебринта здесь не важен. Он влияет только на то, как долго камень будет служить. Да, я не упомянул, но серебринт может рассыпаться в пыль и в том случае, если просто исчерпает свою силу. С большими камнями это происходит позже, чем с мелкими. При этом, если успеть заменить рассыпавшийся серебринт на новый, то солемниум не угаснет. А такое случается с этими механическими животными, так что за ними нужно присматривать. Дай-ка мне, Альд, мой пояс с инструментами, попробуем открутить вот эту шайбу, – попросил механик.

Они провозились около часа и извлекли все девять цилиндрических серебряных футляров и железное сердце. Когда крышки были отвинчены, внутри обнаружилось семь серебристых камушков. Каждый был обёрнут тонкой полоской шерстяной ткани. В двух футлярах, что находились возле задних лап, оказалась лишь серая пыль.

– Похоже, что у кота отказали задние лапы, и он какое-то время ещё работал, но потом, поскольку серебринты не были заменены, солемниум притянул остальные камни и треснул, – отметил механик, пытаясь открыть железный шар.

Вскоре тот распахнулся на две половинки: внутри каждой была мягкая прослойка, обшитая красным бархатом, а по центру в углублении лежал солемниум.

– Вот он, Солнце-камень, – сказал Омнус, достав красивый гранёный самоцвет размером с орех, вся сердцевина которого, однако, была пронизана белёсыми трещинами, как будто там его коснулась изморозь.

– Можно я оставлю его себе? – спросил мальчик.

– Не уверен, что это хорошая идея. Камень можно было бы дорого продать ювелирам, но чем меньше людей будут знать о его существовании, тем лучше. Я надеюсь, ты понимаешь, Альден, что всё, что я тебе рассказал, должно остаться только между нами! – строго добавил Омнус.