Сергей Гоуданский - Круг ворожеи. Идущие путём земли

– Да вот же, только что читал, – уткнулся в листок тюремщик.

Тесса чуть наклонилась вперёд, а затем изящным движением достала из бокового мешочка, подвязанного к своему кушаку, щепотку какой-то пыли и правой рукой посыпала на шею надзирателю. Тот потёр шею, распрямился и зазевал.

– Что-то я… – недоговорил он и заснул, откинувшись на высокую спинку дубового стула.

– Госпожа Тесса! Что вы натворили?! – запальчиво зашептал караванщик. – Нас теперь самих бросят в эти чёртовы клети!

– Не бросят, – холодно ответила она. – У нас немного минут. Каддис, смотри карту. Видишь эти дальние комнаты и тоннель?

Тот стоял рядом с Кэлбеном, испугавшись, как мышь. Она жестом поманила его к себе. Тот послушался.

– Здесь вход. Здесь тоннель. Говори, как от входа идти на распутье: налево, или направо, или вперёд. Я буду писать. Говори, – сказала она, взяв со стола перо и оторвав от одного из листков тонкую полоску.

– Налево… направо… направо… налево… прямо… направо… прямо… прямо… – отрывисто и с волнением произнёс мальчик.

Ворожея рисовала выстроенные в линию уголки, направленные то в одну, то в другую сторону, а при слове «прямо» ставила вертикальную чёрточку.

– Теперь отсюда – сюда, – показала она.

Парень произнёс то же самое, но в обратном порядке:

– Прямо… прямо… налево… прямо… направо… налево… налево… направо.

Тюремщик качнул головой и подался вперёд. Кас отпрыгнул от стола, спрятавшись за караванщика, который стоял, не зная, что предпринять и как ко всему этому относиться. Тессеральда засунула бумажную полоску в карман, убрав порванный лист под стопку бумаг и поставив перо назад в чернильницу. После этого она потрепала тюремщика за плечо, и тот открыл глаза.

– Ох, что-то голова кругом идёт, – зевнул он. – Я что, уснул?

– Вы слишком усердно работаете, господин начальник тюрьмы. Вы немного задремали, а мы хотим скорее смотреть заключённого.

– Ах да, заключённый. Бромсберт, верно? Эм… – помедлил он, – седьмой тоннель, кажется. Да, точно. Двенадцатая клеть. Сейчас выпишу приказ, спуститесь вниз, попросите охранника провести вас ко входу в темницу, а там покажете бумагу моему заместителю.

– Спасибо, господин начальник, очень благодарны вам, – кивнула Тесса.

– Эй, а письмо из магистрата оставьте мне, – сказал он, протянув руку.

– Оно у вас на столе, господин начальник, – улыбнулась ворожея.

– И вправду, – зевнул он. – Тогда счастливого дня.

– Госпожа, вы хотите… – начал было Кас, как только они начали спускаться по винтовой лестнице.

– Тс-с-с! – шикнула она.

Вскоре лестница закончилась. На выходе ждал привратник, который повёл их по широкому коридору без окон. На стенах висели факелы, но горели лишь некоторые, бросая на пол колыхающиеся пятна света. В конце маячила мрачная тяжёлая дверь. Стражник постучал, заслонка смотрового окошка отворилась. За железными прутьями кто-то покрутил головой, разглядывая посетителей, после чего открыл дверь.

– Значит, вам в седьмой тоннель, – сказал грузный плечистый надсмотрщик, пробежав глазами по бумаге, выписанной начальником тюрьмы. – Мне придётся вас обыскать. Если есть какое оружие, заберёте на обратном пути здесь.

– У меня только этот кинжал, – сказал Кэлбен, вынув из-за пазухи короткие ножны.

Охранник обшарил караванщика, прохлопав его с ног до головы.

– И вас это тоже касается, дамочка, – глупо заулыбался стражник.

– Госпожа Тесса, может, вы подождёте здесь, а мы сами поговорим с этим Бромсбертом? – предложил Кэлбен.

– Нет. Я должна его увидеть, – уверенно ответила та.

Стражник с нескрываемым удовольствием прощупал ворожею и вытащил у неё из-за пояса четыре тонких круглых диска: железный, каменный, глиняный и деревянный. Затем ещё раз прошёлся по талии и с другой стороны кушака извлёк четыре небольших цилиндра из тех же материалов.

– Это ещё что такое? – деловито спросил он.

– Явно не оружие, – холодно ответила Тесса, одарив его прожигающим зелёным взглядом.

– Железки оставлю тут. Остальное можете забрать. А что в мешочках на поясе?

– Мои растения. Не хотите что-нибудь посадить? Одни голые камни, противно смотреть, – небрежно бросила она.

– У нас здесь, дамочка, не сад, – взъелся тот. – А ты что смотришь, мелюзга? Тебя это тоже касается. А ну, выворачивай карманы.

После того как надсмотрщик обшарил мальчишку, они все вместе направились по тоннелю, от которого иногда отходили и другие, перекрытые обитыми железом дверьми со смотровыми окошками. Коридор повернул трижды, а затем стражник подошёл к одной из дверей, снял с пояса увесистую связку ключей и открыл замок.

– Вам туда, в самый конец. Назад дойдёте сами, не так сложно, – сказал он, развернулся и поплёлся назад.

Каждая камера разделялась поперечной решёткой на две и освещалась наискось прорубленным в толще породы проходом, – слишком узким и длинным, чтобы пролезть наружу. Шесть таких сдвоенных клетей отделялись друг от друга саженью прочной каменной стены. Из них заняты были всего три: первая, третья и самая последняя, шестая, которая на схеме тюремщика шла под номером одиннадцать и двенадцать.

– Госпожа Тесса, прошу извинить за такое обращение. Не каждый в этих краях знает о ворожеях, – оправдывался Кэлбен, пока они шли мимо решёток камер.

– Тем лучше, – по-дружески улыбнулась ему она. – А вот и наш капитан.

В самой дальней клети на деревянных нарах, подвешенных к стене двумя почерневшими цепями, лежал небритый одутловатый мужичок с заплывшими глазами и большим круглым носом. Увидев посетителей он вскочил, расплылся в широкой щербатой улыбке и произнёс скрипучим голосом:

– Я знал, что досточтимый суд смилостивится надо мной! Ну где это видано – садить на девяносто дней за то, что решил согреться?!

– Мы не суд. Мы пришли говорить о деле. Мы слышали о вас в трактире, который у верфи. Вы – Бром, так? – спросила ворожея.

– Эх… – взгрустнул мужчина, сев на лежанку и свесив ноги. – А я-то уж было думал… Да, в «Окуня» любил зайти, – пускали ещё по старым заслугам. Иногда, бывало, и угощал кто. Правда, не так давно заведение сильно опустело, и мои истории стало некому слушать. Завсегдатаи и так уже слышали их по сто раз. А потом угораздило же меня стащить этот дурацкий флаг. Думал, делов-то: одним меньше, одним больше – вон их сколько на стене, какая разница? И опять тут оказался, прямо чёрная полоса. Даже…

– Капитан Бромсберт, вы ведь капитан? – прервала его Тесса. – У нас есть к вам предложение.

– Предложение? Возьмёте адмиралом в гоуданский флот? – рассмеялся он скрипучим смехом.

– Нам нужно в Утрил, – резко ответил Кэлбен. – Не занятых капитанов в городе не осталось. А вы, как нам сообщили, бывали там.