Феликс Розинер - Расскажи мне, музыка, сказку

— Привет, Тон-Тоныч, — сказал кто-то, и большая тень перекрыла падавший на камень луч света.

— Привет, Руслан, — ответил Тон-Тоныч.

Наташа подняла глаза и замерла. Руслан — широкоплечий красавец-богатырь в кольчуге и высоком шлеме — остановился в двух шагах от них.

— Присаживайся, — предложил Тон-Тоныч. — Может, поешь с нами?

Богатырь переступил с ноги на ногу, тронул усы и в нерешительности запустил пальцы в бороду.

— Есть-то я не буду, — сказал он, — а вот горло у меня совсем сухое. У вас в термосе тепленькое?

— Тепленькое, — кивнул Тон-Тоныч и стал отвинчивать крышку термоса. — У нас в термосе тепленький сладкий чай.

— Годится, — сказал Руслан, присел на камень и снял с головы шлем.

Великолепный золотой шлем с блестящим шишаком оказался так близко от Наташи, что она не выдержала и, протянув руку, погладила его прохладную поверхность.

Тон-Тоныч тем временем уже налил чаю в перевернутую крышечку и подал ее Руслану. Но тот, прежде чем взять ее, поднял шлем и надел его Наташе на голову. Шлем оказался так велик, что, если бы он не сел на ее оттопырившиеся уши, голова под ним скрылась бы по самый подбородок. Руслан рассмеялся и стал прихлебывать чай. Отпил он совсем немного, поднялся, сказал: «Ну, мне пора», — и ушел в темноту, не забыв забрать свой шлем.

Тон-Тоныч стал поспешно убирать все с камня.

Минутой позже они возвратились туда, где на своих местах уже сидели музыканты. Тон-Тоныч еще не поднял дирижерскую палочку, когда начались новые волшебства: перед

Наташей появился замок. Да, да, он возник перед нею так, будто откуда-то с неба спустились высокие стены с башнями, будто прямо из-под земли забил фонтан, и вокруг него расцвели невиданные цветы... Потом пестро разодетые девушки вышли с разных сторон и расположились около фонтана, в томных позах полулежа среди цветов.

— Замок Наины! — сказал Тон-Тоныч. — Персидский хор!

Девушки запели, и медленно полились звуки хора:

И вместе с девушками завораживающую мелодию песни певуче заиграли смычковые инструменты. Один куплет, и еще, и еще один спели девушки — и вот среди этого напева раздастся звучание флейты. Будто блестящей тонкой нитью вышивает она причудливый узор вокруг каждого спетого слова. Замолкла флейта — вступил кларнет, за ним гобой подхватил зачаровывающие переливы... А девушки все поют, все кого-то зовут к себе:

Вдруг среди девушек заскользила черная тень. Да это же старая колдунья Наина! Злорадно сверкают ее глаза, коварством полнится ее голос, который, как змея, проползающая среди зелени, вплетается в девичий хор:

Неспешно поднимаются девушки, уходят одна вслед за другой, затихает вдали их песня... Скрывается и Наина.

А из-за стен замка появляется миловидная девушка и в удивлении осматривается. «Какие сладостные звуки ко мне неслись в тиши?» — вопрошает она.

Эта девушка — Горислава. Она любит Ратмира и обращается к нему в своих мечтах. Тоска и горе в напеве Гориславы, ведь Ратмир покинул ее, а она не может, не хочет примириться с разлукой. Любовь и надежда ведут ее через поля и леса. Сердце говорит ей, что Ратмир где-то недалеко, и она пойдет искать его.

Горислава ушла — и, разминувшись с нею лишь на какой-то миг, появился витязь Ратмир. Но что с ним? Ратмира завлекли в замок чары Наины, он весь во власти колдовства.

Безвольно опершись о копье, стоит он около прохладных струй фонтана и прислушивается к томным звукам.

...Наташа тоже прислушалась. Пел английский рожок. Пел он протяжно, с остановками, так, словно звуки изнемогали в тишине и прерывались сами собой... «И жар и зной сменила ночи тень...» — поет Ратмир, и рожок отвечает ему негромким напевом. «Засни, засни, усталая душа! Сладкий сон, сладкий сон, обними меня!» — молит околдованный витязь. И как в причудливом сне, бледными тенями заскользили мимо него девушки. Одна за другой появлялись они перед Ратмиром и вовлекали его в колдовские танцы, кружили в своем хороводе. И тут Наташа увидела, как опять появилась Горислава. «О мой Ратмир! Ты здесь опять со мной!» — радуется она. Только напрасна ее радость: забыл он о Гориславе; забыл он и о Людмиле, ради которой пустился в долгое странствие: сейчас он думает только о неге и наслаждениях, истома и лень завладели им...

Но что это за фигура там, в тени стены? Кого еще завлекла сюда Наина? Это Руслан! Он движется по замку, и кажется, он вовсе не понимает, где он и что с ним!..

Наташа даже обернулась к Тон-Тонычу, словно хотела спросить: что же теперь делать?!

И Тон-Тоныч как будто прочитал ее мысли: решительно взмахнул палочкой, и раздались призывные звуки. Необъяснимым, чудесным образом среди замка возникает добрый волшебник Финн, и в руке у него — сверкающий жезл.

Наконец-то Наташа облегченно переводит дух: Финн, конечно, не позволит Наине погубить славных витязей.

«Прочь, замок обмана!» — восклицает Финн и обводит вокруг своим жезлом. Фонтан иссякает, беззвучно рушатся стены — и мгновенно на месте замка вырастает дремучий лес. Будто от долгого сна просыпаются витязи, воинственную песню поют они: «Теперь Людмила от нас спасенья ждет!» — и оркестр играет победно и радостно.

— Ну, а Людмила? Вы покажете, где она? Тон-Тоныч? — шепотом нетерпеливо спрашивает Наташа.

— Ишь ты, какая! — усмехнувшись, говорит дирижер и призывает всех к тишине. — Волшебные сады Черномора! — громко произносит он, а потом, повернувшись к Наташе, тихо добавляет: — Сейчас-то ты и узнаешь, где Людмила и что с ней.

На мгновенье становится темно. Внезапно со всех сторон загораются голубые, розовые, зеленые, желтые лучи света, и ошеломленная Наташа видит, что вместо дремучего леса возникли деревья с золотыми и серебряными листьями, появились странной формы кустарники с громадными цветами... За деревьями была высокая терраса, от нее спускалась вниз белокаменная лестница, а тут и там среди кустов виднелись стройные беседки.

— Ария Людмилы! — объявил Тон-Тоныч.

И Наташа увидела Людмилу. Она была бледна и печальна. Тяжко томиться ей в неволе, вдали от милого жениха.

запела Людмила. А вслед за ней запела, словно заплакала, скрипка. Наташа, конечно, увидела, что играет скрипач, который сидел вот здесь, в оркестре, совсем рядом с нею; но казалось, что это в ней самой откликается что-то в ответ на протяжный, жалобный напев Людмилы. И хотелось бежать в этот заколдованный сад, броситься к Людмиле, спасти ее, увести скорее к Руслану, который — Наташа знала наверняка — неустанно ищет невесту...