Андрей Усачев - Волшебная Колыма [litres]

А когда наутро собрались ехать дальше, обнаружили, что чайник исчез.

Старый эвен удивился:

– Я вроде бы сюда его вешал. Не иначе злые духи украли. И теперь пьют чай из нашего чайника, – старик задумался. – Ну, и пусть пьют на здоровье, все любят чай, однако. Может быть, добрее станут…

Но старый эвен ошибался. Чайник унес лось. Не нарочно унес. Занятый своими мыслями, он даже не заметил, как ему на рога повесили чайник.

Лось шел вдоль ручья, и в голове у него звенело. Лось пробовал убежать от звона, но чем быстрее он бежал, тем сильнее звенело.

– Наверное, я схожу с ума, – подумал он.

Лось пришел к шаманке-лисе:

– У меня звенит в голове, – сказал он. – Я не могу ни о чем думать…

Лиса сразу поняла, в чем дело.

– Я тебя вылечу, – сказала она. – Но за это ты соберешь мне три кузова грибов [11] Кузов. Имеется в виду не кузов машины. Так на севере называют заплечную корзину, короб для грибов и ягод. !

– Хорошо, – кивнул лось. – Дзынь… Ну вот, слышала, опять звенит!

– Закрой глаза и считай до десяти.

Лось послушно закрыл глаза:

– Раз, два, три…

А шаманка-лиса сняла с рогов чайник и быстренько закопала его в мох:

– Я сняла с тебя порчу… Ну как? Больше не звенит?

– Тихо, как в пустом дупле, – радостно затряс головой Лось и побежал собирать грибы.

А лиса повесила чайник на лиственницу. Затем взяла палку и стала лупить по нему:

– Бум-бум-бум! Бам-бам-бам! Дзынь-дзынь-дзынь!

Хитрая шаманка собрала всех зверей и объявила, что эта лиственница – священное дерево, а чайник – священный сосуд, изгоняющий злых духов.

– Но для обряда изгнания злых духов нужны дары…

Звери принесли кто что мог: медведь притащил меду, евражка набрал ягод, бурундуки достали из своих запасов кедровые орехи.

А лиса развела огонь, поставила на него чайник и запела:

Тут чайник закипел, и из носика повалил густой пар.

– Вылетайте, злые духи! – закричала шаманка.

Решив, что из чайника вылетают злые духи, звери разбежались. А лиса напилась чаю с медом, ягодами и орехами. И повесила старый медный чайник на прежнее место.

– Чайник тот и поныне висит на дереве, – закончил сказку Юкагирыч. – Я его сам видел. И не я один. Там лет сорок назад самое богатое в мире месторождение золота нашли. Месторождение «Кубака». И ручей так же называется.

– Кубака?

– Куба, по-эвенски, чайник будет. Поэтому – Кубака. Пойдем чай пить, однако.

– Хорошая история, – сказал я. – Интересная. Складная. Но в ней не хватает, может быть, самого главного… Я вот думаю, о чем задумался лось?

Юкагирыч пожал плечами:

– Кто же их знает – о чем думают лоси?!

Юкагирыч знал массу интересных вещей и мог часами рассказывать о колымском житье-бытье. Но иногда вдруг замолкал и подолгу думал о чем-то своем.

– А у тебя плохие мысли бывают? – спросил я.

– Бывают.

– И что ты делаешь?

– Пою. Зимы-то у нас длинные. Чем еще заниматься, как не песни петь? Песня все дурные мысли из головы выдувает.

«Это верно», – подумал я.

– А знаешь, у кого песня самая длинная?

– Нет.

– Ничего ты не знаешь, – вздохнул ворон. – Слушай…

Как-то на Праздник Середины Зимы собрались звери. В разные игры играли, силой мерялись, пляски устраивали, ну и без угощений не обошлось: кто рыбу принес, кто морошку, кто грибы и орехи. Хорошо повеселились звери и уже собирались по домам, как началась пурга. Да такая сильная – ветер с ног сбивает, и в двух шагах ничего не видно. Выскочил заяц из чума, так его обратно снежным комом закатило. Выбежал песец – глаза ему пургой, как тестом, залепило. Волк выглянул наружу и говорит:

– Ну и пурга! Я своего хвоста не увидел…

Сидят звери в чуме день, сидят два, сидят три. А пурга не заканчивается. Скучно и есть хочется. Тогда лиса и говорит:

– Давайте песни петь. У кого песня короче, того и съедим.

– Давайте, – согласились все. – А то от голода, да от скуки помрем.

И стали они песни петь. Самой короткой у зайца песня оказалась:

– Бла-бла, бла-бла… – и закончилась. Тут, как говорится, была его песенка спета.

Съели зайца. Сидят, дальше поют.

– Ту-ру-ру, ту-ру-ру, – олень трубил-трубил, да весь воздух из него и вышел. Съели оленя. А пурга не кончается.

– Тяв-тяв-тяв-тяв, тяв-тяв-тяв-тяв, – Песец тявкал-тявкал, пока не охрип. Съели и песца. А пурга все метет и метет…

В конце концов, остались в чуме только трое: лиса, волк и медведь.

Волк выл-выл:

– У-у-у, у-у-у, у-у-у…

Три дня выл, пока не выбился из сил.

– Ну, – говорит лиса, – теперь твоя очередь пришла…

– Э, постой, – говорит волк. – А сама-то ты, рыжая, не поешь. Только рот открываешь…

– Как же не пою? – говорит лиса. – Ты, брат, глуховат стал. Прислушайся…

И незаметно полог чума приподняла. А там пурга воет: -ю-у-у, ю-у-у, юу-у-у, ю-ю-ю…

– Слышишь, как пою? Очень даже хорошо пою-ю-ю-ю…

Пурга воет, а лиса только рот открывает.

Приготовился волк с жизнью расстаться, но тут пурга закончилась. Выскочил волк из чума и дал деру. А лиса усмехнулась, посмотрела на медведя:

– Поешь? Ну, пой-пой! – и тоже побежала по своим делам.

Один медведь в чуме остался. Так до самой весны и пел:

– Хр-р-ррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррр…

– Так что, – закончил сказку Юкагирыч, – Самая длинная песня у медведя. Даже длинней, чем у пурги. Пурга неделю может выть, ну две. А медведь полгода храпит.

Я лежал в палатке и думал о сказках. Вроде бы сказка – пустяк, ерунда какая-то, а правильные вещи говорит. Так и в жизни бывает: сначала слабых съедают, потом сильных, а выживают только хитрые да ленивые…

Колымская трасса петляла между сопок. Мы поднимались на перевалы и спускались в долины. На одном из спусков я притормозил. Низина справа от нас была усыпана то ли комками ваты, то ли клочьями пуха, то ли необычными белыми цветами… Казалось, что здесь только что выпал и еще не успел растаять снег. Впрочем, после того как мы видели наледь, я уже ничему не удивлялся.

– Что это?

– Пушица [12] Пушица – многолетнее растение с белой пушистой головкой, отдаленно напоминающей одуванчик. , – сказал Юкагирыч.

– Красиво, как будто снег выпал….

– Так и было задумано.

– Что значит «задумано»? – не понял я. – Кем задумано?

– А кем все это задумано? – спросил в свою очередь ворон, обводя крылом горизонт. – Сопки, реки, тайга, тундра…