Лиза Адамс - Король-лев и розовый слон

– Зазу не виноват, – вступился Симба. – Это я попросил его о таком одолжении.

– Ну, ты даёшь, Симба! – снова обиделся кабан. – Весь вечер напролёт пролежал в тоске и печали, а среди ночи вдруг до того повеселел, что начал хулиганить. И не стыдно обижать друга?

– Извини, Пумба. Я не хотел тебя обидеть. Пришлось разбудить тебя ради очень важного и неотложного дела. А так как это дело не простое, то мы с Зазу были вынуждены прибегнуть к чрезвычайному способу.

– Что ещё за дела могут быть в такую темень? – в недоумении спросил Пумба. – Неужели нельзя подождать до утра?

– Никак нельзя, – ответил львёнок, после чего рассказал Пумбе и Тимону о волшебных зёрнышках, которые передал королевскому секретарю Рафики.

– Так что теперь, Пумба, нам очень нужны твои землеройные способности. Придётся немного поработать и разрыхлить почву для этих зёрен.

– Никогда не думал, что выпадет среди ночи пахать землю из-за каких-то семечек, из которых ещё неизвестно что вырастет, – обречённо сказал кабан. – Но раз дело не терпит отлагательства... Где копать?

– Там, где ты считаешь нужным, – предоставил ему свободу выбора Симба.

И Пумба принялся за работу. Он хрюкал и урчал, прокладывая глубокие борозды и временами поднимая целые фонтаны песка. Постепенно ночное небо посветлело и занялась утренняя заря. Нельзя сказать, что работа шла, как по маслу – местами земля была очень сухой и твёрдой. Но Пумба не сдавался, и когда на траву упали первые солнечные лучи, он перекопал всю поляну.

– Ну, что? – спросил он, запыхавшись. – Ещё или хватит?

– Думаю, хватит, – сказал Симба. – Доставай свои семена, Зазу.

Зазу раскрыл клюв, щёлкнул языком, и на землю упали два маленьких зёрнышка. При этом секретарь с облегчением вздохнул – теперь ничто не мешало ему говорить. А Пумба выпучил свои маленькие круглые глазки и с удивлением воскликнул:

– Всего два зёрнышка?! Зачем же я тогда перепахал всю поляну?!

Друзья дружно рассмеялись, а Тимон сказал:

– Ты так увлёкся своим любимым занятием, что не хотелось тебя прерывать. А то ещё чего доброго снова обидишься.

Но, как бы то ни было, зёрна легли в подготовленную почву. Тимон принёс в ореховой скорлупе воды из реки и полил их. Теперь друзьям оставалось только ждать. Ждать, когда появятся ростки, или когда явится, как обещал, старый колдун Рафики. Интересно, что случится раньше?

Этой же ночью к оазису Акуна-матата, в сопровождении троих помощников-гиен шёл через пустыню Шрам – Банзая. Черногривый лев надеялся, что ночью в пустыне будет не так жарко, как днём. Однако и в это время суток раскалившийся за день песок источал нестерпимый жар.

Перед тем, как оказаться в пустыне, Шраму и его слугам пришлось преодолеть Заросли Окаменевших Колючек – а это оказалось непросто. Теперь гиены плелись позади черногривого льва и всё время скулили, так как их пятнистые шкуры были сплошь исколоты острыми шипами. Шрам пока терпел их жалобы, но его терпению подходил конец.

Нынешний король был зол ещё и оттого, что, возвратившись накануне в свою пещеру, он не обнаружил там Зазу. Он не мог понять, как птице удалось удрать. Вместо клетки в пещере осталась лишь груда звериных костей, и никаких следов, разъяснивших бы способ побега. О том, каким образом Зазу оказался на свободе, Шрам ни с кем не обсуждал, чтобы не потерять своего авторитета. Гиены и без того не слишком-то уважали своего хозяина, хотя и боялись его.

– Ваше Величество, долго ли ещё идти? – то и дело спрашивал Банзай, прихрамывавший на все четыре лапы. – Представляю себе, какая жара стоит в пустыне днём, если даже ночью песок такой горячий.

– Это точно – идём, как по раскалённым углям, – поддержал товарища Шэн-си. Сам-то он побаивался Шрама и не задавал вопросов, а вроде как разговаривал сам с собой. – К тому же мы отправились в путь голодными. Это ты, Хохотун, виноват!

– Надо было поменьше выяснять отношения, – фыркнул Хохотун, которого, кстати, после вчерашней трапезы мучила ужасная изжога. – Что я, по-твоему, должен был ждать, пока вам надоест колошматить друг друга?

– Мог бы и подождать, – ответил Банзай вслух, а вполголоса добавил:

– Жаль, что Шрам запретил нам драться. Ну ничего, вот вернёмся из экспедиции всё Хохотуну припомним!

– Ваше Величество, лучше бы вы всё-таки нас покормили перед дорогой, – осмелев, обратился к Шраму Банзай, – а то от голода животы подвело.

– Хватит ныть, уроды! – потеряв терпение, рявкнул Шрам. – Вы даже на ужин не наработали! Мало того, что в своё время вам было лень догнать Симбу, так сегодня вы ещё и Рафики упустили! Вот придём в оазис – там и наедитесь.

– А вы уверены, что в оазисе много еды? – спросил, облизываясь, Шэн-си.

– А почему тогда, по-твоему, Симба не умер там с голоду, дурья твоя голова? – процедил свысока Шрам. – Думаю, еды там завались. Только вы не о брюхе должны думать, а о том, как изловить Симбу.

– Плохо, что Симба слишком мал. На всех нас его не хватит, – посетовал Банзай.

– Ты, никак, Симбой закусить собрался? – рассмеялся Шрам. – Нет уж, важного дела я вам не доверю. Вы должны Симбу разыскать и привести ко мне. А я уж сам с ним разберусь, да так, чтобы наверняка.

– А если он не захочет идти? – спросил Хохотун.

– Значит, приведете силой. Или вы не справитесь с каким-то сопливым львёнком?

– Не извольте беспокоиться! Теперь уж мы его не упустим, ведь на этот раз ему и бежать-то некуда, – рассмеялись своим отвратительным смехом гиены.

Услышав о том, что в Акуна-матата их ожидает сытная еда, гиены оживились и прибавили шагу. От нечего делать они принялись обсуждать приближение Большой Засухи.

– Говорят, что во время Большой Засухи случаются всякие странные вещи, и даже чудеса, – начал Хохотун.

– Тебе что, мало тех чудес, которыми нас угостил Рафики? – раздражённо спросил Банзай, который вчера больше всех пострадал от носорожьего рога.

– Да я не о том, – уточнил Хохотун. – Что Рафики? Он колдун, и потому может творить чудеса в любое время, когда захочет. А в Большую Засуху странные вещи могут случаться с кем угодно – даже с тем, кто к волшебству не имеет никакого отношения.

– Даже с тобой или со мной? – заинтересовался Шэн-си.

– Я же говорю – с кем угодно.

– Тогда все понятно, – с облегчением вздохнул Шэн-си. – А то я все время в толк взять не мог – откуда у Зазу ни с того, ни с сего появился брат-близнец?

– Нашёл чему удивляться! – хмыкнул Банзай. – Ведь этот двойник Зазу вертелся у пещеры Рафики. Тот его, наверное, и заколдовал.

– О чём это вы там треплетесь? – с подозрением спросил Шрам, услышав краем уха, как гиены упоминали имя беглеца. – Какой такой брат-близнец Зазу?