Лиза Адамс - Король-лев и розовый слон

– Зазу?! Неужели это ты?! – не веря своим ушам, воскликнул львёнок, всматриваясь в знакомый неуклюжий, длинноносый силуэт.

– Да, это я, собственной персоной, – церемонно отрекомендовался Зазу. – Здесь так темно, что остаётся только верить мне на слово. На всякий случай не нападай на меня до утра, когда сможешь убедиться в этом собственными глазами.

– Да ладно тебе, Банановый Клюв! – рассмеялся Симба. – Я и так тебя узнал. Кто ещё, кроме тебя, может так много болтать глубокой ночью! Кстати, а с чего это вдруг ты шепелявишь? Уж не подрезал ли Шрам твой острый язык?

– К счастью, никто не подбросил Шраму такой идеи, а то он обязательно бы так и поступил, – ведь он терпеть не может моих обличительных речей, – ответил Зазу, всё ещё шепелявя. – У меня в клюве, под языком, лежат два зёрнышка, которые мешают говорить. Их передал для тебя Рафики.

– Значит, и Рафики удалось уцелеть при новом короле! – обрадовался Симба. – И как у него дела?

– Как у всех теперь в Светлом Королевстве – приходится терпеть и власть Шрама, и общество этих отвратительных гиен. По моему мнению, – добавил Зазу, – наше Светлое Королевство теперь можно называть «Темным Королевством». Кстати, Рафики прибудет сюда вслед за мной, и ты сможешь узнать от него гораздо больше, чем известно мне.

– Какая неожиданная радость! – всё ещё не мог прийти в себя Симба. – Поверишь ли, Зазу – я всё время смотрел на звёздное небо и просил, чтобы оно подало мне какой-нибудь знак. И вдруг оттуда прямо мне на голову сваливаешься ты!

– Небеса вняли твоей просьбе, – обрадовался вместе с Симбой Зазу. – Постой, чуть не забыл! Когда я собрался сюда лететь, в этот твой оазис, как его, Аку... аку...

– Акуна-матата, – подсказал Симба.

– Вот именно. Так вот, Рафики передал мне два каких-то неприглядных на вид зёрнышка и сказал: «Зазу, заруби на своём клюве: как только встретишь Симбу, сразу посади эти зернышки в хорошо разрыхлённую почву и полей водой. А я, когда доберусь до Акута... акута...»

– Акуна-матата, – ещё раз подсказал Симба.

– Вот именно. А я, сказал Рафики, когда эээ... присоединюсь к вам, расскажу, что делать с этими зёрнышками – точнее, с их всходами – дальше.

– Ты предлагаешь посадить их в землю прямо сейчас, глубокой ночью? – удивился Симба.

– Так сказал Рафики, – развёл крыльями Зазу.

– Понятно, – кивнул львёнок. – Но где же нам найти рыхлую почву? Вся земля вокруг пересохла.

– Тебе виднее, Симба. Надо обязательно что-то придумать.

Симба задумался. Он знал, что старый колдун слов на ветер не бросает. Если Рафики сказал, что почва должна быть рыхлой, значит, она должна быть именно рыхлой.

– Придумал! – хлопнул себя лапой по лбу львёнок. – Придётся нам с тобой разбудить Пумбу – он большой любитель рыть землю. Только, чур, это сделаешь ты.

– Почему я? – удивился Зазу. – Ведь я только что прилетел в эту вашу... Акутату, и никого здесь не знаю. Вдруг я разбужу кого-то другого, а тот возьмёт, и обидится.

– Не переживай, не обидится! – успокоил его Симба. – Правда, может спросонья заехать в ухо, потому что не очень-то любит, когда его будят среди ночи.

– Тогда может быть, не стоит его будить, – попробовал было протестовать Зазу, но Симба уже тащил его за крыло к поляне, где спали Пумба и Тимон. Увидев приятелей Симбы, Зазу произнёс:

– Надеюсь, Пумба – это тот, что поменьше?

– Ошибаешься, – ответил львёнок. – Того, что поменьше, зовут Тимон, и нам сейчас от него мало толку – землю рыть он совсем не умеет. Пумба – это вот этот здоровяк. Тебе нужно клюнуть посильнее, так, чтобы он проснулся. А потом отскочить. Понимаю, это не просто. Но клюв у тебя – ого-го!

Зазу ещё никогда не приходилось будить среди ночи дикого кабана, поэтому он несколько растерялся. Однако делать нечего – придётся рискнуть. Симба пожелал птице удачи и на всякий случай спрятался за большим камнем, из-за которого мог наблюдать за происходящим.

Прежде, чем клюнуть Пумбу в мохнатую ляжку, Зазу решил попробовать более мягкий способ побудки. Он наклонился к уху безмятежно храпящего кабана и вежливо сказал:

– Уважаемый Пумба, мы с вами, правда, совсем не знакомы, но я вас прошу – проснитесь пожалуйста!

– Бесполезно! – отозвался из-за камня Симба. – С таким же успехом можешь уговаривать камень или бревно. Придётся поработать клювом, иначе Пумбу не прошибёшь.

Кабан продолжал громко храпеть, не обращая внимания на все уговоры вежливого секретаря. Делать нечего, пришлось Зазу как следует откинуть назад голову и воткнуть свой знаменитый клюв в толстую ляжку Пумбы. Храп сменился оглушительным гневным визгом и он как лежал, подскочил вверх на два роста Зазу. Тот понял, что пора удирать, и побыстрее перелетел за камень к Симбе.

Пумба приземлился на все четыре копыта и застыл в боевой стойке. Щетина на его теле стояла торчком; даже в темноте были заметны его оскаленные белые клыки. Весь вид Пумбы говорил о том, что он очень-очень рассержен.

– Теперь ты понимаешь, как хорошо быть птицей? – тихонько спросил Симба у всё ещё перепуганного Зазу.

– О да, маленький хитрец! Сам-то ты не решился на это опасное дело.

Гнев Пумбы слетел с него вместе с остатками сна. Кабан озадаченно осмотрелся, выискивая своими маленькими глазками коварного обидчика. Но кроме спавшего неподалёку Тимона, которого не смог разбудить даже истошный кабаний визг, Пумба никого не смог обнаружить. Он спрятал клыки и ткнул Тимона рылом.

– Поднимайся! Нечего притворяться!

– Что?! Что такое?! – всполошился спросонок Тимон.

– Не прикидывайся, приятель! – с обидой сказал Пумба. – Признавайся, чем это ты меня ткнул?

– Я?! Тебя?! Да тебе наверное приснилось! – ответил Тимон, выразительно вертя пальцем у виска.

– Ничего себе, приснилось! – возмутился кабан, поворачиваясь к приятелю задом. – Вот, посмотри – до сих пор ляжка болит.

– Может, тебя москит укусил? Или оса? – предположил Тимон, пытаясь разглядеть под густой щетиной след от укуса. – Ничего не вижу.

– Зато я – чувствую, – с обидой буркнул Пумба. – Если это оса, она должна быть величиной с лошадь. Наверное, это всё-таки твоя работа!

– Что ты ко мне пристал?! – завёлся в свою очередь Тимон. – Я и не собирался тебя трогать.

Тут на поляне появились вышедшие из укрытия Симба и Зазу. Львёнок понял, что пора прекратить затянувшуюся шутку, чтобы друзья не поссорились между собой всерьёз. Симба сказал:

– Все в порядке, Пумба. Тимон ни в чём не виноват. Тебя потревожили мы с моим старым приятелем Зазу. Помните, я о нём вчера рассказывал?

– Здравствуйте, – сказал Зазу, наклонив носатую голову.

– Привет, – коротко ответил Тимон.

– Здравствуй, здравствуй... – хрюкнул Пумба, с подозрением посматривая на клюв Зазу. – Похоже, именно ты меня клюнул в эээ... Не скажу куда.