Дéнис Уоткинс-Питчфорд - Билл Барсук и «Вольный ветер» [litres]

Когда краска высохла, Мэтти разобрал двигатель и заменил кое-какие детали – старая баржа стояла в заводи довольно долго, и, разумеется, железные части покрылись ржавчиной. Он показал дядюшке Биллу, как работает мотор, как его запускать, как чистить свечи зажигания и очищать гребной винт от водорослей, и дал множество полезных советов.

Когда всё было готово, они спустили «Вольный ветер» на воду и совершили несколько коротких рейсов по каналу, чтобы дядюшка Билл научился управлять лодкой.

Приближался день, когда можно было отправляться в плавание, но к тому моменту, когда «Вольный ветер» был готов, уже наступил ноябрь – ужасный месяц для любого путешествия. Дядюшка Билл был намерен отправиться в путь невзирая на погоду. Более того, густые туманы, нагонявшие тоску, падающие листья и холодные осенние ветры только укрепили его решимость как можно скорее подняться на борт уютного плавучего дома.

Дядюшку Билла беспокоил только один вопрос: к чему Мэтти все эти хлопоты и расходы ради него, если дядюшка Билл ничем не сможет ему отплатить? Однажды у барсука появилась удобная возможность обсудить этот вопрос со своим другом. Двое зверьков покуривали трубочки в каюте лодки, любуясь новыми занавесками с набивным рисунком, которые только что повесила на окна миссис Макгрыз – она принимала такое же живое участие в ремонте баржи, как и её муж, и проявляла трогательную заботу о дядюшке Билле.

– Мэтти, я очень переживаю о том, чем отплатить тебе за твою доброту. Будь у меня деньги, я с радостью отдал бы тебе всё, о чём бы ты ни попросил, но ты же знаешь, что у меня есть лишь маленькое наследство от бабушки, упокой господь её душу, которого едва хватает, чтобы сводить концы с концами.

– Не переживай, старина, – ответил Мэтти, – ты многое для меня сделал, так или иначе, и я рад был помочь тебе. Посмотри на свои чудесные рисунки! Работать с тобой над лодкой – одно удовольствие.

А затем, с довольно загадочным видом подойдя к двери каюты, Мэтти выглянул наружу и посмотрел по сторонам. Убедившись, что поблизости никого нет, он тихо прикрыл дверь, вернулся к дядюшке Биллу и снова присел.

– По правде говоря, ты можешь кое-что сделать для меня, старина, – тихо произнёс Мэтти. – Теперь, когда баржа готова, у меня есть для тебя одно дельце, и я буду рад, если ты за него возьмёшься. Я хотел бы отправить груз каштанов на консервную фабрику, что возле мельницы на плотине Ботли, в тридцати милях ниже по течению, и мне подумалось, что ты мог бы отвезти для меня этот груз. И раз уж ты об этом заговорил, у меня возникла идея, что с такой оказией можно отправить и сундучок с деньгами, бóльшую часть моих сбережений, в Ботлинский банк. Я не хочу держать здесь такую крупную сумму; мне просто негде её хранить. Мы можем спрятать деньги под каштанами – никто и не узнает, что они там, и я попрошу управляющего банком встретить тебя на мельнице, когда ты доберёшься туда. Управляющий банком, Сэм Белкинс, мой друг, и я уверен, что он с превеликим удовольствием окажет мне эту услугу… Здесь, в этом богом забытом месте, может произойти всё что угодно, и меня это уже давно не на шутку тревожит. Жена прошлой ночью вновь заладила, что чувствовала бы себя гораздо спокойнее, окажись деньги в безопасности в банке. Что скажешь?

Дядюшка Билл разволновался.

– Боже, Мэтти, это огромная ответственность! А если с деньгами что-нибудь случится? А если что-нибудь произойдёт с баржей – какая-нибудь авария или что-нибудь этакое, – или деньги кто-нибудь украдёт, что же тогда мне делать, дружище?

– Чепуха, старина, ты же умеешь обращаться с лодкой. Никто и знать не будет, что ты везёшь деньги! Это же легче лёгкого. Если ты не против, мы можем погрузить сундучок в трюм сегодня ночью, вместе с каштанами и всем остальным – коли ты не прочь поработать допоздна. Все мои ребята прекращают работу вскоре после четырёх, а темнеет сейчас рано.

– Здесь в окрестностях бродят какие-то подозрительные типы, – с сомнением сказал дядюшка Билл. – Я уже рассказывал тебе, что встретил на бечевникé чудаковатую слепую крысу-попрошайку, а ещё я слышал, что на берегах канала ниже по течению промышляет банда котов. Мне о них рассказывал Крысси-крикун. Они по ночам пробираются на баржи и крадут уголь. Вдруг они утащат твоё золото? Кстати, сколько там?

– Около пятидесяти фунтов, – сказал Мэтти. – Золотыми монетами.

– Пятьдесят фунтов! – воскликнул дядюшка Билл, у которого в кармане никогда не бывало больше десяти пенсов. – Мэтти, да это же целое состояние! Ты разоришься, если его украдут, а я никогда больше не смогу смотреть тебе в глаза!

– Не беспокойся, – ответил ему друг, – я одолжу тебе свои пистолеты, да к тому же ты большой и крепкий зверь! Разве ты боишься кучки жалких котов? Неужели ты откажешься оказать мне эту услугу после всего того, что я для тебя сделал?

– Если ты так ставишь вопрос, Мэтти, то, конечно, я это сделаю, – уныло ответил дядюшка Билл. – Ты был так добр ко мне, ты отдал мне эту лодку и помог привести её в порядок… Хорошо, дружище, я это сделаю.

– Тогда договорились! Сегодня же погрузим всё на лодку, – ответил Мэтти с огромным облегчением и поднялся. – Я рад, и уверяю тебя: нет никаких причин для беспокойства, совершенно никаких!

И вот, наконец, наступил торжественный момент, которого так ждал дядюшка Билл! Двигатель «Вольного ветра» загудел, баржа вышла в канал, оставив верфь за кормой.

Весь груз был на борту в целости и сохранности. Накануне ночью друзья спрятали деньги в трюме, а сверху навалили огромную кучу гладких блестящих каштанов.

После разговора в каюте дядюшка Билл вернулся в свою лесную хижину за самыми ценными вещами, чтобы забрать их в свой новый дом. Он очень гордился часами с кукушкой, принадлежавшими ему уже много лет – их он повесил на стену каюты. Ещё он забрал кастрюли и сковородки, несколько книг и даже каштаны – те самые, которые собрал в лесу месяц назад. Маленькая тачка с каштанами стояла в лесу с тех самых пор, брошенная и позабытая. Некоторые каштаны погрызли белки, но большинство было в полном порядке, и Мэтти с радостью взял их себе.

Дядюшка Билл запер дверь маленького домика и подумал, что не расстроится, если больше никогда его не увидит. Ключ он припрятал под плоским камнем в зарослях папоротника.

Мэтти, его жена и работники (и, разумеется, юный Виктор) неистово махали ему лапами.

– Счастливого плаванья! – кричали они. – В добрый путь!

– Будь осторожнее под мостами, – кричал Мэтти, – не оцарапай крашенные борта, и, главное, береги каштаны, – он подмигнул дядюшке Биллу, а тот подмигнул ему в ответ.

«Чух-чух-чух!» – пыхтел двигатель. Лодка рассекала зелёные воды канала; волны, расходившиеся в стороны, захлёстывали тростник и крысиные норы по берегам.