Эльвира Смелик - Самый лучший меч [СИ]

Каждое лето Никита и Ариша проводили на даче у бабушки с дедушкой.

Старый деревенский дом, построенный в незапамятные времена ещё дедушкиным дедом, походил на сказочный теремок. Был он сложен из толстых ровных бревен, на крыше торчала широкая белая труба, а окна окружали красивые резные наличники. Возле крыльца с высокими ступеньками росла береза — белоствольная, кудрявая, с нежными зелеными листочками.

Ребята на даче без дела не скучали. Почти в каждом доме поселка жили такие же, как они, городские дети, приехавшие на лето к природе и чистому воздуху. Поэтому в друзьях и приятелях недостатка не было.

Вот к Арише с утра Лизочка из крайнего дома прибежала, в гости позвала. И сестра тут же — шмыг со двора, только белые подошвы новеньких босоножек засверкали.

Но Никита Арише не завидует. Он тоже дома сидеть не собирается, уйдет играть с Ваней и Глебом.

Близнецы поджидали Никиту у калитки. Они нетерпеливо топтались на месте, словно неугомонные тонконогие жеребята, и глаза их горели как-то по-особенному.

— Никитос! Давай скорей сюда! — издалека завидев приятеля, крикнул Ваня.

— Смотри, чего у нас есть! — подхватил Глеб. — Во!

В левой руке оба брата держали по круглому щиту. В правой руке Ваня сжимал саблю с изогнутым серебристым клинком, а Глебка — боевой топор на длинной рукоятке.

— Ух, ты! — восторженно выдохнул Никита.

Оружие выглядело совсем как настоящее. Если не присматриваться, и не скажешь, что обыкновенная пластмасса.

— Будем в войнушку играть, — торжественно сообщил Глеб. — Крепость защищать. — И воинственно взмахнул топором.

— Ага! — поддакнул Ваня. — На нас тролли нападают, а мы от них отбиваемся.

Он сделал выпад вперед и одним точным, решительным ударом снес голову воображаемому противнику.

Никита разочарованно посмотрел на свои пустые руки.

Он, конечно, в силах представить и длинное копье с ярким вымпелом возле острого наконечника и тяжелый рыцарский меч, с грозным свистом рассекающий воздух. Да только…

— Давай тебе какую-нибудь палку найдем, — предложил Глеб и посмотрел на Никиту с сочувствием и даже с жалостью. Как будто сказал: «Палка, конечно, ерунда по сравнению с нашим оружием. Но все лучше, чем совсем ничего».

Никите от Глебкиного взгляда стало не по себе. И обидно. Он сердито насупился.

Ну и ладно! Палка? Подумаешь — палка! А вдруг…

— Сейчас приду, — мрачно заявил близнецам Никита и помчался домой.

Вдруг среди старых игрушек, привезенных на дачу в прошлые годы, завалялась какая-нибудь сабелька? Или, хотя бы, длинный пиратский нож.

Но, сколько ни рылся Никита в шкафах и коробках, ничего подходящего не нашел. Уселся мальчик на крылечке, уперся подбородком в согнутые коленки. Тут его и увидел дедушка.

— Ты чего, Китёныш, не весел? — спросил. — Что головушку повесил?

Никита и рассказал ему о своей печали, а под конец попросил:

— Деда, давай в магазин съездим. Может, там продают чего.

— Ха! — дедушка гордо вскинул голову. — Зачем нам магазины? Мы что, сами подходящее оружие не в силах сделать?

Никиту со ступенек словно пружиной подбросило.

— А что? Сделаем?

Конечно, выковать настоящий металлический меч у них не получится. А вот вырезать из дерева…

— Попробуем! — решительно произнес дедушка и тут же добавил: — А ты знаешь, Китёныш. Деревянные мечи и, правда, были у воинов. До того, как появились металлические. А японские самураи и сейчас их используют. Для тренировок. Но в умелых руках и деревянный меч становится опасным оружием.

Никита думал, сделать меч из дерева — это так — легкотня! — раз, два и готово. Но не тут-то было. Надо и доску подходящую выбрать, чтобы твердой была и крепкой, и клинок вырезать да на конце заострить, и рукоятку сделать с навершием и гардой, чтобы в руке не скользила.

В общем, долго они с дедушкой провозились, зато и меч вышел — загляденье! В Никитиной ладони лежал удобно и ловко.

Вот какой — прочный и тяжеленький. Сильный. Не то, что близнецовские невесомые пластмассовые безделушки.

Крепко сжав в руке по-живому теплую и чуть шероховатую рукоять, Никита отправился к братьям, но приятелей своих дома не застал.

— Они с матерью недавно на станцию ушли, — сообщила ему Ванина и Глебова бабушка.

Никита расстроился, понуро побрел прочь по дорожке, пиная на ходу попадавшие под ноги камушки, меч положил на плечо.

Скучно оружию без жаркого боя. Ну что это за жизнь — не спасти никого, ни врага не сразить?

Совсем загрустил Никита. Шел, ничего по сторонам не замечая, и едва не налетел на собственную сестру.

Ариша с Лизочкой стояли у края дороги и ревели в четыре ручья. Полноводных таких ручья.

Ой, быть потопу!

— Вы чего? — опешил Никита.

— У-у-у, — всхлипнула Ариша, — у нас мяч в крапиву закатился. Теперь не достать!

Никита глянул перед собой.

— Да-а-а!

Серая от пыли земляная дорожка сбегала вниз по пологому пригорку, а по бокам ее чуть шевелились на легком ветру дремучие заросли. Словно нарочно дразнили и пугали, тянули свои жгучие зеленые ладошки за новой добычей. И среди этой темной опасной зелени едва виднелся красный бок мяча. Словно маленький огонёк. Словно сигнал о помощи.

— Да-а-а! — вновь протянул Никита.

Лезть в крапиву ему совсем не хотелось. Но и оказаться трусом и неженкой в глазах двух маленьких девчонок — ни за что!

И тут Никите почудилось, будто что-то шевельнулось в ладони, теплое и шершавое, и осторожно надавило на плечо.

Меч! Ну, конечно же!

— Вперед! В атаку! — отчаянно выкрикнул Никита и с разбегу врубился в обжигающие заросли.

Вжих! Вжих!

А из зеленой колючей глубины вылезло на поверхность злобное чудище. И было у него не три головы, как у Змея Горыныча, не девять, и даже не двенадцать, а превеликое множество голов. Такое число Никита, наверное, еще и в школе не проходил. У каждой головы — широкая жадная пасть с острыми зубами, тонкий, похожий на жало, ядовитый язык. Да каждая еще и огнем дышит.

Никита сначала испугался, когда все эти страшные морды к нему потянулись, но меч в его руке, словно сам по себе продолжал махать, рубить вражьи головы. И отступило чудище, скрылось в непроходимой глуши, только обиженное ворчание раздавалось еще некоторое время.

Никита подхватил с земли пестрый веселый мячик, отдал девочкам.

— Вот! Держите, рёвы!

— Ой, Никиточка! Ой, спасибочки! — радостно загалдели Ариша с Лизочкой.

Никита усмехнулся в ответ.

— Да не за что.

И зашагал дальше. Куда глаза глядят. А глаза у него глядели вперед и вверх. Потому что показался вдруг Никита сам себе таким высоким-превысоким и сильным-пресильным. Вот с этой самой высоты и не заметил богатырь, что очутился на краю оврага. Оступился и покатился вниз.