Эльвира Смелик - Неправильный ангел [СИ]

‒ На самом деле? ‒ с изумлением уточнила королева. ‒ Неужели ты сам не видишь, глупый мальчишка? Он жуткий зверь. Монстр. И кем же он по-твоему может быть на самом деле?

‒ Ты правда не знаешь? ‒ поинтересовался Мартин сквозь стиснутые зубы, и Магнолия заверила его убеждённо:

‒ Понятия не имею.

‒ Но разве не ты превратила вот в это своего короля?

Услышав последнюю фразу, Даша ошарашенно распахнула глаза, попыталась что-то воскликнуть, спросить, но Лала крепче стиснула её руку, словно сковала: волю, мышцы, язык.

Магнолия не возмутилась, не бросилась защищаться и оправдываться, взгляд её был внимателен и пристален.

— Теперь я понимаю, ты ведь давно в курсе. Только вот откуда узнал?

— Я, вообще, много чего знаю, — с вызовом откликнулся Мартин.

Королева задумалась на несколько мгновений.

— Тогда, возможно, и где находится сердце Ригании, тоже знаешь?

Мартин презрительно хмыкнул.

— Знаешь? — поначалу не поверила Магнолия, но всмотревшись в лицо мальчика, отбросила сомнения. — Вижу, что знаешь! ‒ Её глаза жадно заблестели, а голос зазвучал не только изумлённо, но и чуть заискивающе. ‒ Откуда? Неужели от Велмира? А он-то как догадался? И молчал. Тогда, может, ты мне расскажешь?

К Мартину окончательно вернулась его обычная вызывающая дерзость.

— Если король сам не доверил тебе этот секрет, зачем его буду раскрывать я?

— Мне нужно, — резко отрезала королева, привыкшая, что её желания выполняются незамедлительно и безапелляционно. Да только Мартин не относился к числу её преданных слуг.

— Зачем? — искренне изумился он. — Ты и так правишь страной. Разве этого мало?

— Правлю? — в восклицании королевы звучало всё то же неподдельное изумление, а ещё — негодование. — Да в этой стране король — всё равно, что пустое место. Его любят! А не боятся. И живёт он не роскошней, чем любой удачливый ремесленник. А где настоящая власть? Где богатство?

— У-у-у! — многозначительно протянул Мартин. — А ты знаешь, Магнолия? Колдуньям не полагается властвовать. Обычно, они живут где-нибудь в неприступных горах или непроходимой чаще, терпеливо ждут, когда кому-нибудь понадобятся, и совершенствуются в своем искусстве.

— Глупости! — гневно выкрикнула королева, притопнула ногой, но Мартина и это не проняло.

— А, по-моему, глупости — это устраивать представление с тучей из тёмных сил.

Королева поджала губы. Мальчишкина осведомлённость поражала и настораживала её, и всё-таки она не отступила, не стала отрицать, продолжила раскрывать карты, по-прежнему не принимая Мартина всерьёз.

— Нужно же было какое-нибудь яркое доказательство, чтобы заставить её действовать. — Магнолия краем глаза глянула на Дашу. — Я же не знала, что она окажется ни на что не способной.

— Она — способна, — совсем тихо возразил Мартин, но королева не услышала его, уж слишком занята была собственными заботами. Она скрестила на груди руки и снисходительно посмотрела на мальчика.

— Так ты расскажешь мне, где находится сердце?

Мартин мотнул головой, отбрасывая с глаз длинную чёлку.

— Ради чего это?

— Ради чего? — переспросила Магнолия, тщательно проговаривая слова, и вытянула руки в сторону неподвижно лежащей мантикоры. ‒ А вот этого.

Из её развёрнутых вперёд ладоней вылетел чёрный луч, сверкнул над головой чудовища, ударил в стену. Раздался грохот, разлетелись каменные брызги, на прежде гладкой поверхности появилась дымящаяся щербина, от которой расползались во все стороны тонкие трещины.

Мартин стиснул зубы, отступил на несколько шагов, прикрывая собой мантикору.

— Теперь у тебя появились причины обо всем мне рассказать? — с грозным высокомерием поинтересовалась королева, но Мартин только ухмыльнулся в ответ.

Магнолия яростно вскрикнула, и черный луч вновь вылетел из её рук, но уже не демонстрируя силу, а метя точно в цель.

И всё-таки он не попал ни в Мартина, ни в короля-мантикору, ни в камни дворца. В то самое мгновенье, когда с ладоней Магнолии сорвалось темное сияние, на пути его возникла мерцающий серебристый барьер. Луч разбился об него, рассыпался искрами, и тут же раздался сердитый вопль.

— Ты? Ты? Несносный мальчишка, постоянно торчащий у меня перед носом! Ты — сердце Ригании?

Мартин невозмутимо пожал плечами.

— Случается же такое.

Вот это да! Лала от изумления открыла рот, подалась вперед, ослабила хватку. Даша пораженно охнула. Догадка за догадкой вспыхивали в голове яркими лампочками.

Вот почему Мартин перебил на половине фразы малыша Листика, внезапно загоревшись желанием поиграть. Не хотел, чтобы вслед за словами «Но потом пришел…» Даша услышала его имя и задалась вопросом: «Ну и подумаешь — Мартин. Что в нём такого?»

А камень на Синих болотах на самом деле стащила Лала, и потом попыталась свалить на Мартина свою вину. Он промолчал, не стал ни оправдываться, ни выводить воровку на чистую воду. Ни сразу, ни потом. Даже не побоялся Дашиного осуждения. И ведь из бесконечного лабиринта с его способностью он мог перенестись в любой момент в любое место. Но честно всю дорогу таскался с девчонками, пока не выяснилась причина, почему они не могут выйти.

И ночью он действительно спас её от предполагаемой опасности. Вот только неизвестно от какой. Возможно, это как раз на Дашу планировали напасть, напугать, чтобы она усерднее принялась за поиски. Но не найдя её в комнате, от разочарования разметали все вещи. И там, на мысу над морем, тоже был Мартин. Пытался утихомирить бурю. Поэтому Даша и побежала выяснять: «Кто?»

Все эти необыкновенных три дня мальчишка прочно сидел в её мыслях и без конца встречался наяву. А, значит, Даша чувствовала, чувствовала сердце. Она нашла его. Сразу.

Мартин первым встретился ей во дворце. Конечно, не считая стражи. Он откликнулся на её зов, когда они с Лалой пытались использовать манящие чары. Да, она нашла волшебное сердце, а потом ‒ предала.

— Отдай мне свою силу! — вкрадчиво зазвучал прежде металлический голос королевы. Магнолия сложила ладони, почти прижала их к груди в трогательном жесте, и взгляд её изменился, стал мягким, наполнился сочувствием. — Тебе-то она зачем? Ты же ещё слишком юный, чтобы нести подобное бремя. И я представляю, как тебе тяжело. Разве не хочется быть беззаботным? Как все твои ровесники.

Мартин молчал, даже не пытался возражать. Закусил губу и смотрел не прямо на Магнолию, а чуть в сторону. А серебристый барьер мерцал уже не столь ярко.

‒ Отдай, ‒ продолжала королева. ‒ Избавься от нелёгкой обузы. Ты ведь, наверняка, не раз думал об этом. Насколько станет проще. Я знаю, так можно ‒ передать силу сердца другому.

‒ Тебе? ‒ зачем-то уточнил Мартин.

‒ Мне, ‒ поспешно подтвердила Магнолия. ‒ Я взрослая. С жизненным опытом. С колдовскими способностями. А ты будешь свободен.