Лиза Адамс - Русалочка и Волшебная Звезда

– Ну и что? – продолжал возмущаться конёк. – Всё равно это никому не даёт права налетать на порядочных морских коньков и грубо толкаться.

Тритон, который потихоньку приходил в себя, откашлялся и вежливо проговорил:

– Ах, простите, сударь, но я сделал это не нарочно. Дело в том, – он опасливо оглянулся на окно кухни и зашептал, – дело в том, что бабушка сегодня как-то особенно сердита. Она только что разогнала всех поваров и поварят. Простите, ваша светлость, – по всем правилам придворного этикета обратился он к Русалочке, – но мне отчего-то кажется, что бабушка так сердится именно из-за вас.

– Мне тоже так кажется, – вздохнула Русалочка. – Но что же делать? Похоже, от судьбы не уйдешь. – Она направилась в сторону кухни.

– Погоди, – попытался остановить её конёк. – Может быть, немножко попозже, – он умоляюще посмотрел на свою приятельницу. – Вдруг бабушка немножко успокоится и не станет тебя ругать?

– Нет, дружище, – Русалочка пожала плечиками. – Лучше уж сразу. А то неизвестно, каким невинным существам еще достанется из-за меня.

– Ладно, – согласился конёк. – В любом случае я буду ждать тебя тут и ни на минутку не отлучусь.

Заручившись обещанием Русалочки вести себя кротко и вернуться сразу, как только бабушка соизволит её отпустить, конёк распрощался с тритоном и пристроился к окошку, чтобы при случае подслушать и подглядеть.

Бабушка как раз заканчивала украшать блюда, предназначенные для утреннего завтрака, когда Русалочка, напустив на себя самый невинный вид, бесшумно проскользнула в кухню.

– Доброе утро, бабушка! – тихонько проговорила она.

– А, пропажа наша вернулась, – строго сдвинула брови бабушка. – Ну, и где же ты пропадала с утра пораньше?

– Я плавала смотреть на рассвет, – опустив густые реснички, ответила Русалочка.

– На что? – удивлённо переспросила Бабушка.

– На солнце, на облака. Бабушка, они такие красивые, – Русалочке показалось, что если вот прямо сейчас она сумеет объяснить бабушке, как было красиво там, наверху, то та больше не станет злиться. И, может быть, как знать, тоже однажды утром захочет взглянуть на это чудо.

Но бабушка ещё сильнее сдвинула брови, и продолжала:

– Дитя моё, я знаю много вещей, гораздо более красивых, чем рассвет, солнце и облака вместе взятые. Но я не позволяю себе ни свет, ни заря, бросить все свои морские дела, чтобы помчаться невесть куда и любоваться ими. Всему должно быть своё время, – наставительно сказала она и поглядела в глаза Русалочки, – а для тебя настало время готовиться к замужеству, как это делают твои более прилежные сёстры.

– Ах, бабушка, разве это так уж необходимо, – взмолилась Русалочка. – Я вовсе не хочу покидать свой родной дворец, чтобы стать женой какого-нибудь глупого задаваки-принца, который целыми днями будет занят лишь тем, что станет подсчитывать свои жемчужины и восхищаться собственной красотой! Он, чего доброго, захочет, чтобы я вовсе не выплывала на сушу, к людям!

– Замолчи немедленно! – прикрикнула на неё бабушка, и её хвост нервно заходил из стороны в сторону – точь-в-точь, как у обыкновенной кошки, которую кто-то по неосторожности сильно разозлил. – Об этом должна думать всякая воспитанная Русалочка и почитать такую судьбу за счастье. И ещё, мне надоели твои разговоры о людях! Ты так часто об этом толкуешь, что кажется, будто они тебе всего дороже. Русалочка, ты слишком много времени проводишь в Саду печали! – строго добавила бабушка.

– Но ведь цветы там так одиноки, туда даже рыбки не заплывают оттого, что в Саду им нечем полакомиться, – попыталась оправдаться Русалочка.

– Девочка моя, – голос бабушки немножко смягчился, – но таков порядок, и не мы его придумали. Люди, которые гневят великий Океан должны платить за свою дерзость. И разве не справедливо то, что они не погибают, а превращаются в прекрасные морские цветы и навечно поселяются в Саду печали. А одиночество – ну что ж, это не самая страшная кара.

– А по мне, нет ничего хуже этого, – осмелилась возразить Русалочка. – И что дурного в том, что я иногда с ними разговариваю?!

– Ты права, дурного в этом как будто ничего нет, – голос бабушки опять сделался жёстким. – Но твои сёстры говорят о том, что после разговоров с цветами ты уплываешь и подолгу остаёшься на поверхности. Хотела бы я знать, что ты там делаешь?

Русалочка помолчала немного, а потом, очевидно, решившись на какой-то серьезный шаг, тихонько заговорила.

– Не сердись, бабушка, но эти люди, вернее цветы, – тут же поправилась она, – так скучают по своим родным, что я берусь разузнать о том, как им живётся на земле, а потом рассказываю цветам разные интересные истории.

– Ах, Русалочка! Ну разве можно так поступать, ведь это противоречит всем морским законам!

– Я знаю, – Русалочка ещё ниже опустила свою очаровательную головку, – но мне до того их жалко, что я ничего не могу с собой поделать.

– Вот попомни мои слова: твоя доброта когда-нибудь тебе же принесет гору неприятностей, – вздохнула бабушка.

Конёк, всё это время терпеливо поджидавший под окнами королевской кухни, первым услышал, как во дворце поднялся переполох. Ещё не понимая, что произошло, в чём причина внезапно поднявшегося шума, он позабыл обо всякой осторожности и опрометью бросился в кухню, уже вовсе не боясь попасть бабушке под горячую руку.

– Это ещё что такое! – сердито воскликнула бабушка.

Конёк был так неосмотрителен, что по пути перевернул одну из тарелочек с завтраком, предназначавшимся для принцесс-русалок.

– Русалочка, я, пожалуй, отшлепаю твоего приятеля, чтобы он в следующий раз знал, как следует себя вести. Может быть, потом он и тебя сможет научить получше моего.

Она уже было решительно направилась в сторону онемевшего от ужаса и неожиданности незадачливого конька, как в кухню одна за другой ворвались принцессы-русалочки.

– Отец зовет Русалочку в Тронный зал!

– Ах, как он сердит!

– Да-да! Он чем-то страшно недоволен! – загалдели они, пытаясь перекричать друг друга.

– Тише! Тише вы, трещотки! Ну что за день сегодня выдался! – стараясь угомонить разгалдевшихся русалок, воскликнула бабушка. – Живо рассказывайте всё по порядку, что там ещё произошло.

– Мы не знаем! Нет, мы ничего не знаем, – пожимая плечиками, защебетали русалочки, прилагая все усилия, чтобы вести себя потише и не гневить строгую бабушку.

– Но вы сказали, что Морской царь зовет к себе Русалочку, так ведь?

Сестры-русалки дружно закивали головками.

– Ну, рассказывай, что ты там ещё натворила? – грозно проговорила бабушка, оборачиваясь к совсем уж притихшей Русалочке. Приятели переглянулись, и Русалочка поняла, что от ответа ей никак не уйти.