Народные сказки - Польские народные легенды и сказки

— Я не лодырь, — оправдывался он. — Работа — моя сестра.

— А обушок — твой брат… Бери же его в руки, нечего ему скучать…

Заранковский сплюнул угольную пыль, сжал рукоятку обушка. Рубанул раз! Другой! Эхо повторило удары, посыпался уголь. Таинственный штейгер стоял поодаль, смотрел и одобрительно кивал головой: работа ему нравилась.

Да и шахтер не забавлялся, а с таким жаром, по-молодецки принялся за добычу, как будто бился с противником. Кучи угля росли.

А время шло; вторая смена кончалась. Все мускулы и кости Юзека ломило от натуги, но работал он лучше, чем всегда: испуг и желание показать себя сделали свое дело. Доказал, что работа ему по плечу.

Вдруг слышит он голос чародея-штейгера:

— Бери обушок и иди за мной!

— За вами? А куда поведете меня? — снова испугался Заранковский.

Но штейгер успокоил его:

— Ничего плохого не сделаю. Не верил, что я существую, теперь пришло время убедить тебя.

Долго-долго шли они по штрекам, так долго, что Заранковский и не дотянул бы до конца, если бы вдруг не почувствовал прилив свежести и сил в мускулах. Это утроил его силы таинственный штейгер. Каменные штреки и переходы пересекались то и дело. Раз повернут влево, раз — вправо; то вниз спускаются по ступенькам, то вверх поднимаются. Глаза шедшего впереди штейгера освещали путь, как шахтерские лампы.

Заранковский хорошо знал шахту, но таких штреков никогда не встречал: ни единого столба крепи, а стены ровные-ровные, гладкие как стекло.

Вдруг штрек кончился. Они остановились перед сплошной каменной стеной. Заранковский подумал, что уже конец дороги, и с замиранием сердца ждал, что теперь будет. Вдруг штейгер поднял серебряный обушок и три раза ударил им в скалу.

Загремело, загудело кругом, как будто под ногами разверзлась земля, а удары летней грозы проникли в глубь земли и слились воедино с ударами сердца земли. Зашатались скалы в подземелье, шахтер крепче оперся на обушок. Страшный грохот оглушил его, мелькнула мысль, что вот-вот рухнет на него скальный потолок и похоронит его в этой могиле.

И вот все смолкло. Раскрыл шире глаза перепуганный шахтер и увидел, что скала раздвинулась, как ворота двора. Идти вперед или бежать отсюда? Повелительный голос Хозяина недр рассеял его недоумение.

— Вот мое королевство, Фома неверующий! Иди за мной!

Ноги сами понесли его вперед. Сзади опять загрохотало: скальные ворота затворились.

Теперь они шли не по штрекам, а по широкой аллее, залитой ярким светом. Причудливые соляные сталактиты спускались сверху, а снизу поднимались хрустальные сталагмиты. В сверкании огней видно было, что аллея впереди расширялась и переходила в прекрасную дорогу, где каждый шаг звучал, как струны гуслей.

Так казалось шахтеру, но звуки плыли навстречу им откуда-то издалека, где начинался подземный сад. Заранковский не мог вымолвить и слова, его острый язык одеревенел. А звуки переходили в аккорды, и лилась чудесная музыка. Хоровая капелла в шахтерском наряде исполняла бодрый марш. Дирижер в каске с пучком разноцветных перьев взмахнул палочкой. Грянули трубы, кларнеты, барабаны:

— Да здравствует Владыка подземного царства! Виват, Хозяин недр!

Заранковский взглянул на своего проводника и остолбенел от изумления.

Не штейгер в рабочей, запачканной углем одежде стоял перед ним, а Владыка подземного царства — величественный, в пурпурной мантии, с золотой короной на седых кудрях. В руке, как жезл или меч, сверкал горняцкий обушок — знак власти над подземным шахтерским племенем.

— Хвала богу! — раздались отовсюду радостные голоса.

— Хвала богу! — ответил Владыка с приветливой улыбкой.

Глаза Заранковского, как зачарованные, не отрывались от чудной картины, которая открылась перед ним. Высокие черные базальтовые скалы, смыкаясь вверху, образовали величественный свод над подземным садом. Причудливые деревья и кусты, диковинные цветы переливались всевозможными красками и благоухали так, что дух захватывало. Птицы были несравненно красивее земных, пение их сливалось с чарующими звуками музыки, а затем их голоса сменили музыку, когда она, замирая, ушла куда-то вглубь.

На зеленых газонах били фонтаны. Разинутые пасти чудовищ из яшмы выбрасывали струи лучезарной воды. Шахтер пригляделся: да ведь это серебро, настоящее серебро лилось в бассейны, а не чистая, сверкающая в свете звезд и луны вода.

На высокой темной скале, среди зелени верб, черемух, яблонь и вишен, возносился дворец, сияющий радугой. Чудесам не было конца. Ни один из могущественных правителей Силезии не имел такого дворца, его могло создать разве что детское воображение в очаровательных вечерних сказках.

Владыка жестом позвал к себе углекопа.

— Иди сюда! Покажу тебе мой дворец.

Долго-долго шли они анфиладами комнат, коридорами, галереями. Заранковский прикрывал глаза, боясь ослепнуть от блеска и сверкания пола, потолка, стен и мебели, сделанной из драгоценных металлов и камней. Такого не увидишь и во сне!

Не знал он слова «инкрустация», но если бы и знал, оно не выразило бы и доли той прелести мозаичного пола, по которому они шли; золотые, серебряные и пурпуровые жилки, как солнечные лучи, сливались в занавесы, портьеры, в сотни и тысячи всяких чудесных вещей.

Остановились на мраморной веранде. У подножия колыхался пруд, над которым шел обильный золотой дождь. Шахтер только качал головой. Не всплески дождевых капель, а музыка металлических звуков заполонила его слух.

Владыка указал на пруд обушком:

— Подойди ближе и подставь ладони.

Ошеломленный Заранковский исполнил волю Владыки недр. В руки падали не капли дождя, а золотые талеры, какие он видел только на картинках в сундуках богачей.

В его глазах невольно загорелись жадные огоньки.

Владыка сразу заметил это и добродушно усмехнулся.

— Не теряйся, набивай карманы. Сколько сможешь взять, все твое будет.

Повторять шахтеру не пришлось: он хватал падающие монеты и прятал в карманы. Скоро они так разбухли от талеров, что ноги подгибались от тяжести.

Хозяин благосклонно промолвил:

— Ну, пора расставаться. Думаю, не каешься, что я тебя помучил? Теперь ты убедился в моем существовании. Я помогу тебе добраться до своих.

И только успел Заранковский пробормотать: «Спасибо», как дворец, сад, Владыка — все исчезло из глаз.

Опять перед ним чернел штрек, по которому он всегда возвращался с работы, вдали слышались удары колокола. Был конец смены.

Приятели оторопели, когда к ним подошел углекоп, которого все уже месяц назад считали пропавшим в шахте.

Не сказал он им, где был и что с ним случилось: ведь никто бы не поверил его рассказам. Уж очень невероятная, удивительная, сказочная история, чтобы в нее поверить!