Диана Кинг - Мишки-гамми против герцога Икторна

- Это я мешаю думать?

- Ну, не я же!

- Я ответила бы тебе, но не буду. Прикушу язык. Лучше я останусь без языка, чем буду отвечать тебе и тем мешать королю думать.

- Прикуси язык. Вот будет славно!

Король посмотрел на детей и улыбнулся.

- Какие же вы неугомонные! Я пришел к той мысли, что нам нечего ждать. Слишком много чести!

- Верные слова, король! - оценил Ворчун. - Браво! Позвольте мне вежливо постучать в дверь.

- Сделай это, Ворчун, - попросил король.

Ворчун подобрал дубину, которой можно было одним ударом повалить быка, подошел к двери и несколько раз ударил так, что халупа чуть не развалилась.

- А-а! - закричал кто-то внутри.

Голос был очень похож на голос Подлизы. Но он тут же смолк, видимо, поняв, в чем дело.

Тогда послышался сильный удар по двери изнутри и возмущенный голос Икторна:

- Кто нас запер? Сейчас же отоприте!

- Будет исполнено, герцог! - громко ответил Ворчун. - Но вам следует несколько остыть. Соблаговолите выбросить в окошко склянки, которые вы у нас украли.

- Что я буду иметь?

- Ровным счетом ничего, - сказал Толстяк. - Просто вернете украденное.

- Да, и заодно пусть выбросит в окошко меч, - подсказал Малыш.

- Ну, уж нет! Я буду биться!

- Тогда нам придется спалить будку, - вздохнул Ворчун.

- Вы не посмеете это сделать!

- Еще как посмеем. Я считаю до трех.

- Не надо считать, - тут же сдался Икторн и выбросил в окно мешочек со склянками.

Мишки поспешно бросились и разобрали свое чудодейственное варево. Когда они отошли от окна, Икторн выбросил свой меч.

- Король Джон с вами? - спросил Икторн.

- Я здесь, - ответил король.

- Я хотел бы поговорить с вами.

- Говорите, я слушаю.

- Мы с вами благородного происхождения, король. Ничего не хочу сказать плохого про ваших друзей, хотя не стал бы иметь дело с такой шантрапой...

- Выбирайте выражения, герцог, - строго произнес король.

- Ну, да не в них дело. Я хотел узнать у вас, как у человека благородного, как вы обращаетесь с пленными? Я признал бы себя таковым, если бы условия меня устроили.

- Вот нахал! - возмутился Ворчун.

- Он еще будет говорить об условиях! - подхватил Толстяк.

- А вы ждали от него чего-то другого? - усмехнулся умудренный Малыш.

- Я слышу все, что угодно, - снова раздался голос Икторна, - только не слова короля. Или теперь в этом королевстве слуги говорят больше самого властителя?

Икторн явно старался задеть самолюбие Джона. Конечно, сам он не догадался бы вести себя так, но лежавший под соломой Подлиза подсказывал.

- Сдавайся в плен, - шептал он, - а я тебя выручу.

- Дело в том, - заговорил король, - что я считаюсь со своими друзьями. И это не мои слуги, а мои соратники. В этом большая разница. Я так скажу, Икторн, что я еще не решил, как с вами поступить. Вам придется несколько подождать, пока я буду советоваться с друзьями.

Икторн не ожидал такого поворота. Мишки ничего хорошего не посоветуют королю, так как их советы не устроят герцога.

- Что делать? - спросил он Подлизу.

- Поинтересуйся насчет меня.

- Тогда они поймут, что ты здесь.

- Ах, да! А жалко. Хотелось бы знать, что они со мной сделают.

- Шкуру снимут – вот что.

- Типун тебе на язык!

- Заткнись, дрянь. Надоел ты мне. Я должен подумать, как спастись.

- Чем?

- На что ты намекаешь?

- Я хотел только узнать, есть ли у тебя чем думать.

- Убью, скотина!

- Позову на помощь. Ты лучше веди себя смирно, подобающе обстоятельствам. Пока ты не на троне и не император, а жалкий пленный. Я посоветовал бы тебе, как спастись, но едва ли ты этого стоишь.

- Я стою, стою, посоветуй. Я больше не буду.

- Чего ты не будешь больше?

- Обижать тебя.

- Как будто ты можешь меня обидеть! Какие глупости! Я не знаю, что значит - обида.

- Хорошо, хорошо я обещаю тебе звание главного советника при императоре.

- Это что-то. Ради этого стоит попробовать спасти тебя.

- Спаси, а уж я отблагодарю тебя. Ты меня знаешь, я слов на ветер не бросаю.

- Не говори то, чего нет. Но я тебя знаю, ты прав. И сейчас ты должен повиниться. Прошлые погрешения признай за ошибки. Бей себя в грудь, рви на голове волосы и ругай себя на чем свет стоит. Они чувствительные дураки, поверят.

- Ты думаешь?

- Уж я-то знаю. Да, еще. Превозноси короля Далина.

- В гробу я его видел!

- Он уже в гробу. Разве жалко превозносить того, который ничем тебе не помешает. Джон чувствительный сын, и ты его проймешь до слез.

Пока Икторн и Подлиза строили планы спасения, король и мишки-гамми сели кругом и вели государственный совет.

- Я мог бы вернуть ему меч и сразиться с ним, - говорил король. - В честном поединке убить противника - это честь. Но пленного и безоружного я не могу покарать смертью, если даже это последний негодяй.

- Он должен умереть от этого меча, - сказал Ворчун, поднимая меч Икторна. - Мы не допустим поединка.

- Об этом разговора быть не может, - замотал головой Толстяк.

- Чтобы рисковать вашей жизнью, когда враг в наших руках - это еще что такое! - возмутилась Солнышко.

- Что же делать? - спросил король.

- Надо вынести приговор, - подсказал Колдун.

- Точно! - подхватил Малыш. - И привести в исполнение.

- Кто приведет в исполнение? - спросила Бабушка.

- Смотря какой приговор, - заметил Ворчун.

- Какие будут предложения? - поставил вопрос король. - У меня только одно - сразиться с ним в последний раз.

- Отменяется, - решительно взмахнула лапой Солнышко.

- У меня есть одна идея, - осторожно начал Колдун.

- Не тяни кота за хвост, - посоветовал Ворчун. - Смелее, дружище. Надо с этим делом покончить, и пора домой.

- А что, если мы приговорим Икторна к повешению?

- Ну, приговорили, - уставился на Колдуна Ворчун. - Это не составит труда. А дальше что? Я в палачах не был и никогда не буду.

- Кто тебя заставит! - воскликнул Колдун. - Это сделает Подлиза.

- Что? - распахнула глаза Солнышко. - Это вариант.

- Значит, вы хотите воспользоваться услугами Подлизы, - проворчала Бабушка. - И чем же за это заплатите? Может, выделите отдельный дом, назначите пенсию и дадите какую-нибудь королевскую награду? Или вы надеетесь, что он, повесив своего повелителя, тут же покончит с собой? Не надейтесь.

- Бабушка права, - согласилась со вздохом Солнышко. - Мне показалось, что это выход. Но это тупик.

- Тупик морального характера, - уточнил Ворчун.

- А мы не имеем права запятнать хоть чем-либо репутацию нашего короля, - сказал уверенно Толстяк. - Что будут говорить в народе? Они, мол, воспользовались услугой отвратительного негодяя, каковым является Подлиза. Я не думаю, что этот наш поступок вдохновит бардов слагать героическую песнь. Увы! Скорее комедианты на площадях будут разыгрывать эту сцену, как мы трусливо дрожим, а Подлиза казнит злодея. Этак мы Подлизу сделаем народным героем.