Якоб Гримм - Сказки братьев Гримм [Классический перевод и классические иллюстрации]

Они условились, что он будет бывать у нее каждый вечер, потому что по утрам приходила к ней старуха.

Волшебница долгое время ничего не замечала, пока однажды девушка не спросила ее: «Скажите, пожалуйста, госпожа Гошель, отчего это мне гораздо труднее бывает вас поднимать сюда на башню, нежели молодого королевича? Тот в один миг и уж здесь!» — «Ах ты, безбожница! — воскликнула волшебница. — Что я от тебя слышу? Я думала, что удалила тебя от всего света, а ты все же обманула меня!»

В гневе своем ухватила она чудные волосы девушки, обмотала ими раза два левую руку, а в правую взяла ножницы и — раз, раз! — волосы обрезала, и чудные косы упали к ногам волшебницы.

Мало того: волшебница была настолько безжалостная, что отвела бедняжку в дикую пустыню, где та должна была проводить жизнь в великом горе и лишениях.

В тот же день, расправившись с девушкой, волшебница под вечерок прикрепила косы наверху к оконному затвору, и, когда королевич приехал и крикнул:

она спустила пряди вниз, королевич взобрался по ним наверх, но встретил там не свою милую, а волшебницу, которая бросила на него злобный взгляд.

«Ага! — воскликнула она насмешливо. — Ты приехал за своей милой? Но только эта красивая птичка уже не сидит в своем гнездышке и не поет более — кошка ее утащила, да еще и тебе-то глаза повыцарапает! Да! Ты ее уж никогда более не увидишь».

Королевича забрало такое горе, что он в отчаянии бросился с башни. Он не убился до смерти, но тот терновник, в который он упал, выколол ему глаза. Так бродил он по лесу, питался одними кореньями и ягодами и горько оплакивал утрату своей милой.

Много лет он скитался в величайшей нищете и наконец попал в пустыню, где бедствовала его милая вместе с близнецами, которые у нее здесь родились.

Королевич вдруг услышал голос, показавшийся ему знакомым, и пошел прямо на этот голос. Когда он приблизился, Колокольчик узнала его и со слезами бросилась ему на шею. Две ее слезинки пали ему на глаза — и глаза снова прозрели, и он мог ими все видеть, как прежде.

Тогда повел он ее с собой в свое королевство, где все приняли их с радостью, и они стали жить счастливые и довольные.

Жил-был на свете человек, у которого была дочка, и звали ее умной Эльзой. Когда она выросла, отец и говорит матери: «Надо ее замуж отдать». — «Ладно, — сказала мать, — лишь бы нашелся такой молодец, который захотел бы взять ее в жены».

Наконец откуда-то издалека выискался такой молодец по имени Ганс и стал к Эльзе присватываться. Однако он поставил условие, чтобы жена его была не только умная, но и разумная. «О! — сказал отец. — У этой девки голова с мозгами». А мать добавила: «Чего уж! Она такая у меня сметливая, что видит, как ветер по улице бежит, и такая-то чуткая, что, кажется, вот муха кашляни — она уж услышит!» — «Все же, — сказал Ганс, — должен вас предупредить, что коли она не очень разумная, так мне на ней и жениться не с руки».

Когда они сели за стол и уже поели, мать сказала: «Эльза, сходи-ка в погреб да принеси нам пива».

Сняла умная Эльза кружку со стены, пошла в погреб, по дороге постукивая крышкой для развлечения, а когда сошла в погреб, достала стулик, поставила его перед бочкой да на стулик и присела, чтобы спины не натрудить да себе не навредить. Затем поставила она перед собой кружку и повернула кран у бочки; а пока пиво в кружку бежало, стала Эльза по сторонам глазеть и увидела над собой мотыгу, которую каменщики по забывчивости там оставили…

И вот начала умная Эльза плакать и приговаривать: «Коли вдруг я за Ганса выйду замуж, да родится у нас ребенок, да повырастет, да пошлем мы его в погреб пива нацедить, да упадет ему на голову эта мотыга, да пришибет его до смерти!»

И так она сидела около бочки, плакала и криком кричала из-за того, что ей грозит в будущем беда неминучая…

В доме между тем все ждали пива, а умная Эльза все не возвращалась.

Тогда сказала ее мать служанке: «Сходи-ка в погреб, посмотри, что там Эльза замешкалась».

Пошла служанка и видит: сидит та перед бочкой и кричит благим матом. «Эльза, о чем ты плачешь?» — спросила служанка. «Ах, — ответила та, — как же мне не плакать? Коли я за Ганса выйду замуж, да родится у нас ребенок, да вырастет, да пошлем мы его в погреб пива нацедить, да упадет ему на голову эта мотыга, да пришибет его до смерти!»

Тут и служанка сказала: «Ведь, поди ж ты, какая у нас Эльза умная!» — подсела к ней и начала вместе с ней беду неминучую оплакивать…

Немного спустя, когда и служанка тоже не возвратилась, а все за столом требовали пива, чтобы утолить жажду, отец Эльзы сказал работнику: «Сойди ты в погреб и посмотри, чего там Эльза со служанкой замешкались».

Сошел работник в погреб и видит: сидят Эльза со служанкой и обе плачут. Тут он и спросил их: «Чего вы тут разревелись?» — «Ах, — сказала Эльза, — как же мне не плакать? Коли я за Ганса выйду замуж, да родится у нас ребенок, да вырастет, да пошлем мы его в погреб пива нацедить, да упадет ему на голову эта мотыга, да пришибет его до смерти!»

И работник тоже сказал: «Вот, поди ж ты, какая у нас Эльза умная!» — подсел к ним и тоже стал выть во весь голос.

А в доме все ждали, что работник вернется, и так как он не возвращался, то хозяин сказал хозяйке: «Ступай сама в погреб, посмотри, чего там Эльза замешкалась».

Сошла хозяйка в погреб и всех троих застала в слезах. Она спросила об их причине и, как услышала от Эльзы о беде неминучей, которая грозила ее будущему ребенку от мотыги, так и сказала: «Господи, какая у нас Эльза-то умная!»

И тоже подсела к ним троим и стала плакать.

Ждал-пождал муж сколько-то времени, но когда увидел, что жена не возвращается, а жажда его все больше и больше мучает, он сказал себе: «Ну, видно, уж мне самому надо в погреб сходить да посмотреть, что там Эльза замешкалась».

Когда же он сошел в погреб и увидел, как они все там сидели рядком и ревели, и услышал о той беде неминучей, которая грозила будущему ребенку Эльзы от мотыги, — и он тоже воскликнул: «Какая у нас Эльза-то умница!» И подсел к ним, и тоже стал вместе с ними плакать.

Жених долго сидел в доме один-одинешенек. Поскольку никто так и не вернулся, он подумал: «Они, пожалуй, меня там внизу ждут. Надо и мне туда же пойти, посмотреть, что они там затевают».